Проиллюстрирую важность этих советов на примере. Как-то раз один из крупнейших в мире трейдеров рынка кофе пригласил меня в свой лондонский дом. Осмотрев полки с книгами в его библиотеке, я отметил, что там имелось едва ли не всё, что написано о кофе. Позже, за обедом в одном из самых роскошных ресторанов, где мне доводилось бывать, он спросил меня: «Скажи, Ларри, откуда ты знаешь о кофе больше меня? Ведь я же самый крупный трейдер в мире. Я знаю, что почем, через кого и как». — «Ты прав, — согласился я. — Я ничего не знаю о кофе. Вообще-то, я даже не пью его». — «Как же ты тогда торгуешь?» — спросил он. А я ответил: «Просто слежу за риском». Этот великолепный обед длился несколько часов. На его протяжении он раз пять спрашивал меня, как я поступаю, и я столько же раз отвечал ему, что просто слежу за риском.
Через три месяца я узнал, что этот трейдер спустил 100 миллионов долл. на рынке кофе. Он явно не внял моим словам. Что любопытно, он ведь действительно знает о кофе больше, чем я. Но он не следил за риском — вот в чем дело.
Поэтому первейшее правило, которому неотступно следует «Mint», состоит в том, чтобы в каждой сделке рисковать не более чем одним процентом капитала. Рискуя только одним процентом, я не беспокоюсь ни о какой отдельной сделке. Совершенно необходимо поддерживать риск на возможно более низком и постоянном уровне. Приведу один пример. С крупного счета одного моего знакомого управляющего капиталом была снята половина денег, которые он задействовал в торговле. Вместо того чтобы вдвое сократить размер своей позиции, он продолжал торговать тем же числом контрактов. В итоге оставшаяся половина денег сократилась до 10 процентов исходного счета. С риском не шутят: он не прощает ошибок. Нельзя упускать его из виду, иначе он доведет до разорения.
Второе правило компании «Mint» — всегда следовать за тенденцией и не отклоняться от принятого метода торговли. У нас даже есть письменное соглашение о том, что никто из нас не вправе отменять рекомендаций системы. Все сделки одинаковы. Поэтому в нашей компании никогда не было плохих сделок. Как известно, существует всего четыре типа сделок: хорошие, плохие, выигрышные и проигрышные. Большинство людей считают проигрышную сделку плохой. Это абсолютно неверно. Проиграть можно и хорошую сделку. Если шансы исходов сделки равны 50/50, а выплата составит 2 доллара выигрыша на 1 доллар риска, то это хорошая сделка, даже в случае проигрыша. Важно, чтобы таких сделок было достаточно много. Тогда в итоге трейдер обязательно выиграет.
Третье, что мы применяем для снижения риска, — это диверсификация. Мы диверсифицируемся двумя способами. Во-первых, мы, вероятно, играем на большем количестве рынков по всему миру, чем любой другой фонд. Во-вторых, мы не ограничиваемся использованием единственной лучшей системы. Для баланса мы используем множество различных систем — от краткосрочных до долгосрочных. Возможно, некоторые из них сами по себе не так уж хороши. Но нас это не беспокоит, поскольку у них другое назначение.
Наше четвертое правило уменьшения риска — отслеживать волатильность. Когда волатильность рынка становится настолько велика, что смещает соотношение «прибыль/риск» от расчетного значения в худшую сторону, мы прекращаем торговать на этом рынке.
По сути дела, наш подход к оценке адекватности торговых сигналов напоминает светофор: зеленый свет — исполнять все сигналы; желтый свет — исполнить сигнал на ликвидацию имеющейся позиции, но не исполнять сигналов на открытие новой позиции; красный свет — автоматически ликвидировать имеющиеся позиции и не открывать новых.
Например, когда в 1986 году кофе вырос с 1,30 до 2,80 долл., а затем упал до 1,00 долл., мы закрыли свои длинные позиции во время подъема на отметке 1,70, и приостановили торговлю на весь период дальнейшего подъема и последующего спада. Уходя с рынка так, как это описано выше, мы, возможно, потеряем некоторую дополнительную прибыль, но зато сможем поддерживать достаточно жесткий контроль над риском.
То есть одно из ключевых отличий между вами и другими управляющими, следующими за тенденцией, заключается в том, что вы знаете, как определить, когда не следует играть?
Во всякой ситуации или игре можно отыскать позиционные преимущества для любого игрока — даже для самого слабого. В торговле можно выделить три категории игроков: коммерческие участники, площадка (биржевые трейдеры и брокеры) и спекулянты. Первые располагают самыми точными знаниями о товаре и самыми лучшими возможностями выхода из рынка. Так, оказавшись в неудачной позиции на фьючерсном рынке, они могут компенсировать свой риск на наличном рынке.
У площадки есть преимущество в скорости. Она всегда действует быстрее. У спекулянтов нет преимущества ни в знании товара, ни в скорости, зато они могут воздерживаться от торговли, вступая в нее лишь тогда, когда это им выгодно. Это важное позиционное преимущество.
Вы сказали, что повышенная волатильность служит вам сигналом к приостановке торговли на данном рынке. По какому количеству прошлых дней вы рассчитываете свой фильтр волатильности?
Где-то в пределах от десяти до ста дней.
Называя такой широкий диапазон, вы намеренно избегаете определенности или действительно используете различные временные рамки в этом диапазоне?
Мы используем различные временные окна в этом диапазоне.
Мне совершенно ясна логика вашего однопроцентного стоп-приказа. Но допустим, вы закрыли позицию по стоп-приказу, а система не дает противоположного сигнала. (Например, если длинная позиция закрыта согласно правилу управления капиталом без сигнала к продаже, то система останется ориентированной вверх и не подаст нового сигнала к покупке, как бы высоко ни поднялись цены. А вот если бы система подала сигнал к продаже, то она настроилась бы и на вариант сигнала к покупке.) Что вернет вас в рынок, если он пойдет в прежнем направлении? Ведь может получиться так, что, закрыв позицию при умеренной коррекции, вы упустите последующее крупное движение.
Если рынок достигнет нового максимума, то мы вернемся в него.
Допустим, что рынок входит в широкий торговый коридор. Не станет ли вас постоянно трепать между выходом из рынка по стоп-приказу и последующим входом в него на новых максимумах?
Такое случается, но не настолько часто, чтобы превратиться в проблему.
У вас невероятно сильное почтение к риску. Откуда эта осмотрительность: вы научены личным торговым опытом?
Когда я начал заниматься товарными рынками, то заметил, что покупка свиной грудинки в сентябре и продажа до июля почти всегда приносят прибыль. И тогда я, основав вместе с группой своих друзей фонд, заключил такую сделку. Она удалась. Я удвоил капитал и чувствовал себя гением.
В это же время один мой знакомый занимался рынком кукурузы. Я вообще ничего не понимал в кукурузе (я разбирался лишь в свиной грудинке). Этот знакомый уговорил меня купить кукурузу нового урожая и продать кукурузу старого урожая. Поскольку такая сделка считалась относительно надежной (ведь я компенсировал длинную позицию по одному контрактному месяцу короткой позицией по другому), я крупно вошел в нее. Вскоре после этого вышел правительственный бюллетень с неожиданным прогнозом по урожаю кукурузы. В результате месяц, по которому у меня была длинная позиция, оказался на нижнем ценовом пределе, а месяц, по которому у меня была короткая позиция, — на верхнем.
Я был в таком отчаянии, что, помнится, вышел на лестницу и, опустившись на колени, взмолился: «Боже милостивый! Мне всё равно, сколько я проиграю, но прошу тебя: сделай так, чтобы я не влез в долги!» В то время я сотрудничал с одной серьезной международной фирмой, и в тот момент, когда я взывал к силам небесным, по лестнице стал спускаться швейцарский банкир. До сих пор гадаю, что же он обо мне подумал.
Не было ли еще каких-то травмирующих лично вас случаев, связанных с ослаблением контроля над риском?
В моем личном опыте — нет. Однако на протяжении всей своей финансовой карьеры я постоянно становился свидетелем того, как кто-нибудь из знакомых разорялся из-за пренебрежения к риску.
Риск надо держать под жестким контролем — отпущенный на свободу, он уведет за собой и ваши капиталы.
В детстве у меня был приятель — постарше меня и очень задиристый. Когда у меня появился первый в моей жизни мотоцикл, этот приятель напутствовал меня словами: «Ларри, едучи на мотоцикле, не спорь с автомобилем. Всё равно проиграешь». То же касается и торговли: не спорьте с рынком, иначе проиграете.
Наглядный пример — история братьев Хант. «Как же они, с их миллиардами, ухитрились проиграться?» — спросили как-то у меня. А вот как. Допустим, у вас есть миллиард и вы покупаете серебра на 20 миллиардов (эти цифры я беру просто для примера). Вы рискуете в той же степени, как если бы, имея всего 1000 долл., купили серебра на 20000 долл.
