Поистине удивительно изучать дневник и видеть, как много личного времени тратится на вредные коммуникации с собой. Хуже всего то, что эти беседы склонны источать яд сильнее всего как раз тогда, когда вы эмоционально возбуждены и, следовательно, наиболее способны пропитаться их негативизмом. Тон вашего разговора с собой после тяжелой потери на рынке играет непропорционально большую роль в определении ваших будущих эмоциональных реакций: уверенности при открытии будущих сделок, чувства мастерства и контроля, мотивации. К сожалению, многие люди поддерживают с собой отношения, которые можно было бы определить как эмоционально оскорбительные, если бы они существовали между двумя людьми. Подобно Джеку, люди испытывают глубокое чувство неуверенности в себе, которое только углубляется с каждым приступом вины, сомнения и самобичевания.
Одним из проявлений этого в трейдинге является неспособность разворачивать закрытые с убытком сделки. Предположим, что вы нашли сделку с высокой вероятностью успеха, исходя из прогноза, что данная акция в течение следующих двух недель будет расти. Вместо этого в течение следующих 10 торговых сессий акция остается в узком диапазоне, несмотря на то что весь рынок растет. Вы понимаете, что сделка не удалась, и закрываете ее с небольшим убытком. Теперь встает вопрос: чем наполнен ваш внутренний диалог в то время, когда вы несете убыток? Такая беседа слишком часто состоит из выражений огорчения, уныния и вообще негативных чувств. Вы уверяете себя, что сделка эта была неудачей, и – хуже того – способны воспринять ее так, будто это вы неудачник.
Такое негативное восприятие ухудшает вашу способность учиться на поведении рынка. Увлекшись самобичеванием, вы теряете внимание и побуждение открыть обратную сделку, когда сложатся благоприятные условия. Очень часто неудавшаяся сделка дает вам ценную информацию о состоянии рынка. Если акция, от которой ожидают роста, не в состоянии подняться на ралли рынка, она может быть особенно уязвима во время следующей коррекции. Однако, если вы полностью ушли в себя, вам будет трудно изменить свое мнение о сделке на противоположное. Анализ торговли может продемонстрировать не только умение соблюдать стопы и принимать скромные убытки, но и неумение зарабатывать на этой информации. Негибкий трейдер может сократить убытки на длинной позиции, но не станет разворачиваться и занимать короткую позицию, когда это диктуют условия. Виновником в такой ситуации является, скорее всего, внутренний диалог.
Этот диалог может быть изменен, как вы видели на примере психологического консультирования Сью, Мэри, Уолта и Джека. Чтобы достичь такого изменения, вам нужно принять новые роли в своих отношениях с самим собой, усвоив конструктивный внутренний диалог, содержащий то, что вы хотели бы слышать от других. К сожалению, одного позитивного мышления вряд ли достаточно, чтобы вытеснить негативные диалоги. Для этого требуется эмоциональный опыт, такой как создаваемый в психотерапии. Как можно приобрести такой опыт? Вот здесь-то гнев и становится ценным союзником.
Дейв вызывал у меня раздражение с того самого момента, как вошел в мой кабинет. Невысокий, худой, нервный на вид студент-медик, он прибыл за несколько дней до начала государственных медицинских экзаменов первого уровня. Большая часть раздражения была вызвана подчеркнутой срочностью его визита. Дейв столкнулся с проблемами в учебе и захотел получить помощь немедленно. Не быстро – немедленно.
То, как люди просят о помощи, часто дает подсказку о более общих чертах личности. Некоторые просят уделить им ваше время, считая, будто они вам навязываются, и прерывают свою просьбу извинениями за то, что отвлекают вас такими незначительными проблемами. Другие говорят сухо, будто назначают встречу со своим бухгалтером. А третьи сопровождают свою просьбу сложными эмоциональными излияниями, подробно описывая свои проблемы еще до того, как встреча назначена.
Меньше всего я люблю людей, которые звонят прямо ко мне в кабинет, обходя секретаря. Они немедленно начинают вываливать свои проблемы, не учитывая возможность, что в данный момент может идти сеанс психологического консультирования. Или же требуют встречи в течение следующих нескольких минут или часов по какому-то, очевидно, самому обыкновенному вопросу, – чего они никогда не позволили бы себе, общаясь со своим врачом-терапевтом или адвокатом. Кажется, что они настраивают себя только так: «Я хочу это и хочу сейчас».
Психологи именуют это регрессией. В состоянии стресса люди возвращаются к моделям поведения, которые использовались во время формирующих периодов их развития, примерно как я запирался в ванной, когда переехал в дом к жене и детям. Этот специфический тип регрессии обозначается термином нарциссизм. Под давлением текущих конфликтов человек возвращается к эгоцентризму детства. Так же, как дети могут ходить и клянчить, игнорируя существующие ограничения и потребности других людей, так и клиенты могут выдвигать психотерапевтам требования, ошеломляющие по степени своего эгоцентризма.
То же было с Дейвом. Он постучал ко мне во время моей встречи с клиентом и попросил принять его прямо сейчас.
– В чем дело? – спросил я, стараясь загородить собой человека, находившегося в моем кабинете, и одновременно сдерживая свое раздражение из-за прерванного сеанса.
– Я пытаюсь готовиться к экзаменам, – ответил Дейв. – И у меня ничего не получается. Не спал два дня, отстаю по всем предметам и вижу, что мне уже никак не успеть. Я хочу стать нейрохирургом. Если провалю экзамены, всему конец.
– Сейчас я веду прием, – объяснил я. – Не могли бы вы подождать несколько минут в приемной? Я с удовольствием побеседую с вами, как только освобожусь.
Я вспомнил, что следующим у меня в повестке дня было заседание комитета. Однако его придется перенести, учитывая волнение, написанное на лице Дейва.
– Но я не могу ждать. Я должен заниматься, – начал жаловаться Дейв, надуваясь как ребенок.
Я посмотрел на него недоверчиво, испытывая к тому же неудобство перед другим студентом из-за времени, отнятого от его сеанса.
– Что я, по-вашему, должен сделать? – спросил я и собирался добавить: «Вышибить из моего кабинета другого студента, чтобы вы могли излить душу?», но передумал, отчасти потому, что это могло оттолкнуть новичка, а отчасти потому, что он мог поймать меня на этом предложении.
– Я пойду в приемную, – ответил Дейв хмуро.
Я вернулся к прерванной встрече, уже начиная настраиваться на сеанс, который, как я понимал, мне не понравится.
Регрессия и множественность
Что означает для человека регрессия к другому уровню функционирования? Как я говорил ранее, идея регрессии предполагает путешествие назад во времени, возвращение к способам восприятия и реакции, соответствующим более раннему периоду развития, чем современному контексту. Но это также предполагает, что человек способен занимать несколько умственных пространств.
Иногда эти умственные пространства сталкиваются в определенный момент прозрения, как тогда, когда Уолт осознал: «Я веду себя как маленький ребенок, а не как взрослый человек, которым являюсь». «Я-ребенок», «я-взрослый» и «я-наблюдатель» внезапно сливаются в целостном доказательстве сложности человеческой личности.
В этой множественности часто отражаются уровни развития: это было важнейшим открытием Жана Пиаже. Я живо помню тот первый раз, когда моя дочь Девон увидела себя в видеозаписи. Фрагмент был отснят на видеокамеру всего несколько минут назад, и теперь мы смотрели его по нашему телевизору. Ее глаза расширились, когда она увидела себя на экране, и чрезвычайно взволнованным голосом трехлетний ребенок воскликнул: «ДВЕ ДЕВОН!» Это был классический момент в духе Пиаже. Не способная прийти к пониманию, что она является и наблюдательницей, и наблюдаемой, Девон заключила, что их должно быть две.
Если бы дочь пришла к такому заключению, будучи взрослой женщиной, ее вера в двух Девон могла бы указывать на психотический процесс. Сам психоз является регрессией, возвращением к более буквальному пониманию и идентификации. Если бы «Вулворт» сказал, что чувствует себя, как пустой универмаг, его не посчитали бы психически больным. А вот настойчивые утверждения, что он является магазином, послужили основанием для постановки его диагноза.
Что же нам тогда делать с результатами чернильного теста Роршаха, в которых один и тот же человек дает ответы, отражающие различные уровни развития? Вот классический пример: респондент смотрит на первую карточку и видит летучую мышь или бабочку, основывая свое суждение на контурах – крылья, голова и т. д. Это распространенный ответ, никоим образом не нарушающий границы действительности. Однако следующая карточка, на которой присутствуют элементы красного цвета, может вызвать ответ, совершенно отличающийся как по структуре, так и по содержанию. Клиент может увидеть в расположенных в верхней части красных фрагментах морских коньков, а в лежащей ниже серой области – сухопутный пейзаж. Весь ответ будет звучать как «кровавые морские коньки, прогуливающиеся в горах».
