Кое в чем стратегия Дарваса вызывает у меня положительное отношение. Во-первых, и из-за убеждений, к которым он пришел, и в силу объективных обстоятельств Дарвас действовал самостоятельно. «Ни телефонных звонков, ни сомнений, ни противоречивых слухов – эти факторы позволили мне иметь гораздо более отстраненный взгляд», – пишет Дарвас о своей торговле по телеграммам [Darvas 2007, р. 27]. Те, кто читал мою книгу о философии инвестирования Уоррена Баффетта, наверное, помнят, что Баффетт – самый успешный инвестор в мире – считает независимое мнение одним из главных факторов успеха. Если действовать, как все, то и результат будет как у всех – любит повторять Баффетт.
Во-вторых, Дарвас не делает стандартную ошибку спекулянтов-новичков, которые любят продавать акции, показавшие прибыль, и держать акции, показывающие убытки, – то есть ждать, когда они вырастут. Такие игроки исходят из расхожего убеждения, что «нельзя обанкротиться, фиксируя прибыль». Но так действовать может только инвестор, разбирающийся в стоимости активов, если он понимает, что выросшие акции переоценены, а упавшие, наоборот, недооценены. Если же спекулянт в стоимости не разбирается, то держать падающие акции может оказаться гиблым делом. Акции ведь могут падать и до нуля[10].
В-третьих, Дарвас держал очень небольшой портфель, не распыляя свои капиталы, если видел, что его стратегия приносит плоды. Баффетт, который считает, что тот, кто знает, что делает, от диверсификации только проиграет, такой подход наверняка одобрил бы.
В-четвертых, Дарвас одним из первых, если не считать Джесси Ливермора, знаменитого «оператора фондового рынка», понял, что рынком зачастую движут эмоции, и попытался на этом более-менее рационально сыграть. Как выражается Дарвас, если он видел, что активность вокруг какой-то акции становится необычной, то «он предполагал, что где-то есть группа людей, у которых есть какая-то позитивная информация. Покупая акцию, я становлюсь их молчаливым партнером» [Darvas 2007, р. 58]. На современном языке подход Дарваса называется моментум-трейдингом[11]. Он имеет полное право на существование. Многочисленные исследования учеными-финансистами эффективности моментум-трейдинга не дают определенного результата: в одни моменты истории и на одних временных горизонтах он оказывается эффективен, в другие – нет.
И наконец, Дарвас соединил технический анализ (или психологический подход) с фундаментальным. Первое время он был чистым «технарем», затем – чистым «фундаменталистом», но ни та ни другая стратегия в его случае не оправдали себя. Гибридный подход сработал. Как пишет Дарвас, «акции – это рабы способности компании зарабатывать прибыль… Я выбирал акции, отталкиваясь от технического поведения их котировок, но я покупал их, только если имел для этого и фундаментальную причину – улучшающуюся способность зарабатывать прибыль» [Darvas 2007, р. 95]. Какая прекрасная страховка от больших убытков для моментум-трейдера! Дарвас старался инвестировать в модные, растущие отрасли. «Как купить акции, которые будут в моде в этом году?» – задается он вопросом [Там же, р. 98]. При этом весьма здраво рассуждает о рисках, сопряженных с инвестированием в модные акции. Допустим, кто-то изобрел летающий автомобиль, – приводит пример Дарвас. Акции такой компании начнут резко расти. Но что, если кто-то готов вывести на рынок еще более мощную инновацию, которая летающий автомобиль убивает? Акции так же резко упадут. Рассуждения вполне в духе Баффетта.
На этом, пожалуй, с позитивом все. Но «метода» Дарваса не без подвоха. Начнем с того, что, во-первых, его спекуляции пришлись на пик рынка быков 1957–1958 годов, что является случайностью чистой воды. Играть и выигрывать на растущем рынке, как мы знаем, гораздо проще, чем заработать на падающем. То, что система Дарваса более эффективна на растущем рынке, он сам косвенно признал в конце жизни (об этом – ниже).
Во-вторых, торговля велась с колоссальным рычагом – большим, чем в среднем по рынку. В момент, когда Дарвас начинал реализовывать свою выигрышную стратегию, требования к маржинальной торговле как раз ослабли: достаточно было иметь 50% собственного капитала (до этого – 70%), а в случае одного из вложений Дарвасу удалось занять и все 75%. Торговля с рычагом на растущем рынке может многократно увеличить прибыль, тогда как на падающем она мультиплицирует убытки.
В-третьих, Дарвасу исключительно повезло. В рамках своей выигрышной стратегии он совершил всего восемь сверхудачных вложений, при этом один раз угадал попасть в акцию, которая была «загнана в угол», – Bruce. Ситуация с Bruce была уникальной. Джон Брукс (John Brooks), который рассказывает о ситуации вокруг акций этой компании в 1958 году, когда отшортивших приперли к стенке, утверждает, что это был первый случай на рынке аж с 1922 года [Brooks 1973, р. 64]! Так что Дарвасу очень крупно повезло. Читавшие мою книгу о Баффетте помнят дискуссию о том, может ли результат Баффетта быть случайным. Ответ: шестьдесят лет успеха никакой случайностью не объяснишь. А вот восемь успешных сделок подряд объяснить можно, тем более что система инвестирования была не хаотическая, а имела в себе рациональное зерно.
И последнее. Результат Дарваса начинает засчитываться с того момента, когда он стал выигрывать. А выигрывать он начал после пятилетнего опыта неудач. Деньги, которые он заработал на своем шоу и спалил до этого на фондовом рынке, – не в счет. Видимо, это оправдывается тем, что когда Дарвас проигрывал, у него еще не было «метода». Читателю же предлагается готовый инструмент, на блюдечке с голубой каемочкой, и он должен начать выигрывать сразу же.
В конце книги автор предстает перед нами в образе игромана, зависимого от игры на фондовом рынке. Он читает биржевые сводки каждый день, и это единственное, что его по-настоящему увлекает. Сможет ли Дарвас остановиться в нужный момент, когда удача от него отвернется? Ответа на этот вопрос мы так и не узнаем…
Тому, что Дарвасу не удалось добиться еще более значительных успехов на длительном интервале, у меня есть лишь косвенные подтверждения, но они стоят того, чтобы их озвучить. Во-первых, даже те финансовые результаты, о которых он пишет в своей книге, документально не подтверждены. Да мы не знаем даже, была ли зафиксирована прибыль, когда стоимость портфеля превысила 2 млн долларов. Но это не все. После выхода книги в отношении Дарваса даже было возбуждено расследование – на том основании, что если книга приукрашивает реальный инвестиционный результат, то она вводит читателя в заблуждение. А прокурор штата Нью-Йорк утверждал, что следов сделок Дарваса на 2 млн долларов найти не могут, на территории США нашлись какие-то жалкие 200 тыс. Это, однако, ничего не доказывает, так как Дарвас мог торговать через офшорные компании. Кроме того, он искренне верил, что обладает исключительным ноу-хау, поэтому держал счета в нескольких фирмах, чтобы его метод труднее было вычислить и скопировать. Впоследствии обвинение с Дарваса было снято, но кто знает, может, прокурор был прав?
Во-вторых, обращает на себя внимание тот факт, что в предисловии к переизданию книги 1971 года нет ни слова, о том, что произошло с 2 млн долларов в промежутке между 1958 годом, когда они были заработаны, и 1971-м. Я убеждена, что если бы о новом успехе можно было отрапортовать, то о нем бы непременно протрубили.
В-третьих, с момента своего триумфа Дарвас категорически не встречался с прессой. Единственным его интервью считается неопубликованный текст 1974 года – разговор с неким Марком Криспом (Mark Crisp), впоследствии автором популярной книги об инвестировании. О том, что Дарвас делал на рынке после 1958 года, там речь практически не идет. Интервьюер даже не пытается задавать вопросы! Не было ли это условием получения «доступа к телу»? Мы узнаем лишь то, что существенная часть денег была переложена из акций в недвижимость, а на оставшуюся часть Дарвас продолжал играть, следуя тому же методу, что и раньше, но только в периоды бычьего рынка![12] Вот это да! В книге об этом речь не шла. Видимо, впоследствии Дарвас все же столкнулся с ограничениями своей системы и несколько модифицировал ее.
Пока Дарвас был жив, легенда о том, что он богач, поддерживалась за счет его стильного и дорогого имиджа. Дарвас умер в 1977 году, когда ему было всего 57 лет. Размеры его состояния на момент смерти неизвестны.
ГЛАВА 4
ЗАПИСКИ ЗЕМСКОГО ВРАЧА
В конце 1960-х – начале 1970-х среди книг по инвестированию бестселлером стала книга канадского инвестора Мортона Шульмана (Morton Shulman), вышедшая в 1966 году под названием «Заработать миллион может каждый» («Anyone Can Make a Million») и переизданная в 1973 году под названием «Заработать миллион все еще может каждый» («Anyone Can Still Make a Million»). Как и Дарвас, автор пропагандирует личный опыт: наверное, процентов двадцать места в книге занимают фотокопии выписок с его брокерского счета, а текст на обложке книги говорит о том, что Шульман «превратил 400 долларов в целое состояние», не раскрывая, однако, его размеров. Косвенные намеки на то, что это состояние немаленькое, в книге все же есть: так, в главе, посвященной инвестициям в картины, Шульман рассказывает о покупке эскиза Рембранта. И опять автор – непрофессионал. Он врач-терапевт по образованию и практикующий врач на момент выхода книги, хотя и был какое-то время партнером в фирме, торгующей опционами. То, что он врач, для успеха книги очень важно. Для читателя (а это инвестор-любитель) он – свой человек, «по эту сторону баррикад».
