Для хомо логикус контроль – цель, тогда как сложность – просто цена, которую они готовы платить за достижение цели. Для нормальных людей цель – это простота, и отказ от контроля – цена, которую они готовы платить. В продуктах, основанных на программном обеспечении, контролем являются функции. К примеру, в Windows 95 функция «Поиск файла» дает мне серьезный контроль над ходом работы. Я могу указать, в каких областях диска следует выполнять поиск, тип искомого файла, искать ли файл по имени или по содержимому и еще целый ряд параметров. С точки зрения программиста все это просто замечательно. Затратив дополнительные усилия и приобретя определенное понимание предмета, он получает возможность искать быстрее и эффективнее. Напротив, с точки зрения пользователя все не так радужно, поскольку ему приходится указывать область поиска, указывать тип искомого файла и еще метод поиска.
Хомо сапиенс с радостью принесли бы в жертву лишнюю минуту компьютерного времени, если бы знали, что не придется изучать, как работает функция поиска. Для них каждый параметр поиска – дополнительная возможность сделать что-нибудь не так. Вероятность ошибки и отрицательных результатов поиска возрастает по мере увеличения гибкости. Они бы с радостью принесли в жертву всю эту ненужную сложность, контроль и понимание процесса, чтобы упростить себе работу.
Программисты обменяют успех на понимание
Хомо логикус не может устоять перед тягой познания – он просто обязав узнать, как работают вещи. Хомо сапиенс же, напротив, стремится к достижению успеха. Программистам знакомо желание добиться успеха, но они часто принимают провал как цену, уплаченную за понимание.
Есть старый анекдот об инженерах, дающий некоторое представление о потребности понимать.
Три человека приговорены к казни: священник, адвокат, инженер. Первым на эшафот вступает священник. Палач дергает за рычаг, открывающий люк, но ничего не происходит. Священник заявляет, что это божественное вмешательство, и требует, чтобы его освободили, что и происходит. Выводят адвоката. Палач дергает за рычаг, и снова осечка. Адвокат заявляет, что еще одна попытка будет расценена как повторное привлечение к ответственности за то же преступление, и требует, чтобы его отпустили, – что и происходит. Наступает очередь инженера, который приступает к внимательному изучению механизма виселицы. Прежде чем палач успевает дернуть за рычаг, инженер поднимает взгляд и говорит: «А я понял, почему она не работает».
Понимание механизма работы виселицы оказалось интереснее собственной жизни.
Читая лекции компьютерным программистам, я прошу поднять руки тех, кто в детстве разбирал часы, чтобы посмотреть, как они работают. Как правило, две трети присутствующих поднимают руки. Затем я спрашиваю, скольким из них удалось в конечном итоге собрать часы, и большая часть рук опускается. Мой следующий вопрос таков: кто из вас считает этот эксперимент неудавшимся? Большая часть присутствующих смеется, осознав, что получили удовольствие от разрушения часового механизма. Хомо логикус желает понять, как работают часы, – такова его цель, и он вполне готов принести в жертву работающие часы, чтобы этой цели достигнуть. С другой стороны, хомо сапиенсу нравится, когда часы работают. Его цель состоит в том, чтобы узнать, который час, и взамен он отказывается от знания о том, что заставляет часы тикать.
Проектировщик Джонатан Корман отмечает:
Большинство людей не понимают, до какой степени компьютеры захватывают программистов. Сложности изучения компьютеров лишь усиливают в программистах чувство удовлетворения. Их интерес настолько искренний и глубокий, что им никогда и в голову не приходит, что другие могут чувствовать что-то иное, а потому причиной раздражения других людей они считают неспособность к обучению, но никак не отсутствие интереса.
Тяга программистов к пониманию заставляет их инстинктивно создавать взаимодействие, приближенное к внутренним механизмам продукта. Вместо того, чтобы делать программы, отражающие конечные цели пользователей, они отражают работу внутреннего механизма программы. Естественно, что программисты не испытывают неудобств, пользуясь такими программами, поскольку, понимая принцип работы программы, они способны понять и способы ее применения. Мы называем этот распространенный стиль взаимодействий «моделью реализации». К примеру, компьютерные документы постоянно хранятся на дисках, однако программы способны модифицировать только документы, временно загруженные в оперативную память. Программистам весьма комфортно с такими техническими нюансами, поэтому интерфейсы их программ отражают оба типа присутствующей в компьютере памяти. Для пользователя же подобные вещи аналогичны абсолютно неуместному на приборной доске автомобиля переключателю, заставляющему выбирать между шинами с радиальным и диагональным кордом.
Нормальные люди вполне согласны не иметь представления о работе предмета, даже если применяют предмет постоянно и никак иначе прожить не могут. Они считают, что интерфейсы, созданные по модели реализации, возлагают на них ненужное бремя понимания. Программистам подобное отношение кажется непостижимым.
Программисты сосредотачиваются на исключительных ситуациях
Программисты разделяют присущий математикам взгляд на сложные системы, а потому неудивительно, что они смотрят на вещи не так, как большинство людей. Что я имею в виду? Представьте, что вы подбросили монету 1000000 раз; из них 999999 раз монета упала орлом вверх, и только один раз вверх решкой. Для математика утверждение «монета всегда падает орлом вверх» является ложным. Единственный раз, когда монета упала вверх решкой, опровергает утверждение. Говоря математическим языком, утверждение верно, если оно верно всегда. Этот образ мысли привычен и кажется разумным хомо логикус, поскольку именно так ведут себя компьютеры.
С другой стороны, нормальные люди в большинстве своем, столкнувшись с приведенным утверждением, заявят, что оно истинно, исходя из преобладания событий, подтверждающих это предположение. Кроме того, они заявят, что утверждение не просто верно, но верно всеподавляюще, убедительно, неоспоримо. Вероятность того, что оно верно – миллион к одному! В контексте человеческого поведения ставки миллион к одному трактуются однозначно. Это вероятность, которую нет смысла оспаривать и обдумывать. Шансы, что меня ударит молния, что я случайно упаду с моста или выиграю в лотерею, больше, чем шансы, что монета упадет вверх решкой.
Вероятность правдивости утверждения о монете огромна, а хомо сапиенс живет в мире повторяющихся событий. Но всегда есть вероятность отрицательного результата, а программисты живут в мире возможностей. Если это может произойти, об этом следует задуматься. В мире программного обеспечения, где преобладают точно сформулированные утверждения, даже маловероятные события попросту нельзя игнорировать.
Программисты называют эти события с крайне низкой вероятностью «исключительными ситуациями»21. Наступление подобных событий маловероятно, но если их не предусмотреть, программа даст серьезный сбой, когда такое событие произойдет. Несмотря на низкую вероятность описываемых событий, за неподготовленность к оным приходится платить огромную цену. Таким образом, маловероятные события становятся для программистов вполне жизненными ситуациями. Тот факт, что граничные условия могут наступать лишь раз в 79 лет ежедневного применения программы, программиста совершенно не утешает. Что если этот Раз наступит завтра?
Есть основания полагать, что самым главным отличием профессионала от дилетанта в сфере программирования является одержимость эксперта подготовкой к исключительным ситуациям. Столь фанатичная подготовка к вероятному неизбежно заслоняет правдоподобное. Результатом становятся продукты, взаимодействие с которыми щедро сдобрено редко востребованными или совсем не востребованными органами управления, мешающими работать с нужными функциями. Самая распространенная жалоба пользователей: с программой тяжело работать, потому что в ее интерфейсе слишком много настроек, не отличающихся одна от другой.
Замечательный пример «щедрости в эгоизме», по Бронсону, – изобилие ненужных и нежелательных возможностей, появляющихся в результате возможностного мышления программистов. Они поставляют нам много такого, что нужно только им самим.
* * *
Программисты шутят, что существует всего три числа: нуль, единица, бесконечность. В мире компьютерных вычислений она обретает смысл. В двоичном внутреннем мире компьютера процесс либо происходит, либо нет – это нуль или единица. Если какое-либо событие может случиться единожды, это означает, что оно может повториться бесконечное количество раз.
