Если быть точным, выручка по итогам последнего отчётного периода составила $23,7 млрд, продемонстрировав снижение и в сравнении с предыдущим кварталом, и в сравнении с тем же отрезком прошлого года (чистый доход рисует более сложную кривую, периодически делая всплески вверх, но аналитики списывают это на умелое обращение с налогами и благоприятное поведение валютных курсов). И нежданная даунтрендовая спираль нарезает круги всё ниже и ниже: теперь продажи плохи даже в развивающихся странах (в том числе в Китае), где IBM традиционно имела успех. Хуже того, у регуляторов в США есть подозрения, что компания «химичит» с отчётностью по своим «облачным» инициативам. Всё вместе это бьёт по акциям, скатившимся в настоящий момент до самой нижней отметки за двадцать четыре месяца — и это если не обвал, то значительная коррекция биржевого курса.
Что ж, дабы понять, чем болен «Голубой гигант», следует узнать, чем он занимается. Но на этот вопрос, напрашивающийся первым, и труднее всего ответить. Да, IBM остаётся одной из самых крупных, дорогих и прибыльных корпораций Америки. Но, глядя на редкие, разрозненные публикации в прессе, её специализацию не определишь. Там её суперкомпьютер диагностирует рак, тут она экспериментирует с нейрочипами, вчера покупает гиганта статистики (SPSS), а сегодня тратит миллиард на разработчика систем интеллектуальных систем защиты и обнаружения проникновений (Trusteer). У неё дюжина полноразмерных исследовательских комплексов по миру, три тысячи докторов наук в штате и мировой корпоративный рекорд по количеству получаемых патентов. Но при этом она не скупится и на покупки, запланировав потратить только за текущую пятилетку $20 млрд.
Определить же действительный «род занятий» IBM легче всего по финансовым отчётам. Сегодня у неё три основных направления работы. Первое (и самое важное) представлено подразделением Global Services, которое приносит (грубо) чуть меньше половины всей выручки и в котором занята почти половина из 430 тысяч сотрудников компании. Сервисы — это корпоративный консалтинг, системная интеграция, управление приложениями — короче говоря, в основном помощь компаниям в эксплуатации ИТ-части. Вторым по важности является программное обеспечение (IBM Software), приносящее «Голубому гиганту» четвёртую часть продаж: акцент на средствах разработки и непосредственно программных решениях для безопасности, «облаков», мобильного сегмента, интеллектуальных автоматизированных систем (сюда входит её знаменитая инициатива Smarter Planet). Наконец, третьим по значимости направлением является производство серверов (доля в выручке меньше одной пятой), которое и причиняет ей сейчас наибольшее беспокойство.
Продажа PC-производства восемь лет назад оказалась дальновидным поступком, благодаря которому IBM теперь не зависит от превратившейся в электронный ширпотреб персоналки. Но та же стратегия просматривается и в других инициативах компании: она по возможности раньше избавляется от компонентов и бизнес-направлений, которые более не способны приносить хорошую удельную прибыль (то, что называется низкой маржой) и выращивает вместо них более высокомаржинальные проекты. Вот почему она избавилась от производства систем для розничной торговли и сейчас готова распрощаться с производством серверов. С устаревших морально железяк она переключается на виртуальные, невесомые продукты и сервисы.
Луи Герстнер, спасший компанию в 90-е, помимо прочего, смог объяснить коллегам, чем же IBM ценна: у неё есть уникальный интеллектуальный и технический потенциал для решения сложных задач из обычной жизни.
Отсюда сравнение с мафиози и отрезанными пальцами, которое политкорректные аналитики называют «творческой деструкцией». Отрезать слабое, пришить или вырастить сильное — и когда остальные ещё будут мучиться, переживая последствия очередного кризиса, IBM уже начнёт расти. Только за последние двадцать пять лет компания проделала это дважды: первый раз — силами Луи Гёрстнера в трудные 90-е, когда он спас IBM от расчленения, переориентировав с производства на обслуживание, с проприетарщины на открытые стандарты (и, кстати, написал по мотивам тех событий книгу «Кто сказал, что слоны не могут танцевать?»), и второй — уже в «нулевые», распрощавшись с PC и продолжая в данный момент переориентацию на перспективные «виртуальные» технологии.
Как результат, IBM стала одной из немногих ИТ-компаний, не просто переживших бум доткомов, а и увеличивших свою рыночную стоимость выше рекорда 1999–2000 годов. А трудности, переживаемые ею сейчас, являются скорее временными, неизбежными в переходный период, нежели чем-то фундаментальным, сродни тому, что испытывают PC-вендоры. Кое-кто из аналитиков считает, что «Голубому гиганту» пора снова приступить к кровопусканиям, отрезать неэффективные куски. Но большинство относится к происходящему спокойно и даже философски. Как Уоррен Баффет, не сдавший бумаги IBM даже несмотря на то, что в его портфеле в текущем году это, говорят, был один из самых ужасных активов. Баффет, купивший акций на $11 млрд, верит обещаниям директоров IBM: уже до конца года компания выправит динамику продаж, а в 2015-м доход на акцию будет увеличен впятеро к сегодняшнему показателю. И это будет означать окончание очередной перестройки «Голубого гиганта». И — выход на новые задачи, конечно.
В статье использованы иллюстрации Fortune Live Media, Michael Karshis, Forbes.
К оглавлению
Ходят слухи в Twitter'е, а ученые из Индианы следят за их распространением
Михаил Ваннах
Опубликовано 23 октября 2013
В числе лауреатов Нобелевской премии по экономике 2013 года — профессор Чикагского университета Юджин Фама (Eugene F. Fama). Престижная награда — точнее, треть её — присуждена ему за разработку гипотезы эффективного рынка (efficient-market hypothesis, EMH). Суть этой доктрины состоит в том, что вся важная информация немедленно отразится на курсовой стоимости ценных бумаг. Причём в значительно большей степени, чем предыдущие цены и движения цен этих активов. (Напомним, что популярный среди финансовых спекулянтов технический анализ стоит именно на изучении изменения цен в прошлом.)
Профессор Чикагского университета Юджин Ф. Фама так запечатлен на снимке Reuters.
Как и все экономические концепции, мысль эта кажется тривиальной. Во всяком случае, тем, кто читал «Графа Монте-Кристо», где фальсификация важной информации при помощи подкупа оператора оптического телеграфа приводит к разорению одного из злодеев и торжеству справедливости. И несомненно, что Александр Дюма-отец вдохновлялся реальной историей Натана Майера Ротшильда (сына), заработавшего астрономическую по тем временам сумму в сорок миллионов фунтов стерлингов, благодаря тому что восемью часами раньше остальных получил достоверную информацию о разгроме Наполеона при Ватерлоо.
Натан Майер Ротшильд заработал десятки миллионов фунтов на важной информации о том, что пруссаки Блюхера подоспели и бьют молодую гвардию Наполеона…
Механизм обогащения был прост. Все прочие биржевики — располагая лишь утренними вестями из Бельгии о первоначальных успехах Наполеона — полагали, что Веллингтон разбит. Но Ротшильд знал о том, что прусский корпус Блюхера всё же успел к полю боя. И, умело играя на общих настроениях, кинулся, всячески декларируя свои действия, продавать бумаги — и свои, и правительственные. Ну а когда все панически последовали его примеру, он начал тихонько скупать их по дешёвке… И когда подоспели правительственные курьеры, сообщившие о разгроме Буонапарте, игра была уже сделана.
В данном случае у Ротшильда было преимущество доступа к информации. Эксклюзивного доступа. Вложив не менее одиннадцати миллионов фунтов стерлингов в финансирование операций против Наполеона в течение одних лишь Ста дней, британский банкир потратился и на организацию собственной курьерской службы. Заинтересовавшиеся данной историей могут обратиться к специализированным ресурсам, где ведутся длительные дискуссии, пользовался ли его агент Ротворд голубиной почтой — или нанял рыбака, перевёзшего его в шторм через канал за баснословные две тысячи фунтов — считая на тогдашние гинеи 14,7 килограмма золота. (Доход Ротшильда на жёлтый металл пересчитайте сами.)
Этот военно-исторический твит ЦАХАЛ задрал цену нефти на рынках.
Ну а те, кто собственных курьеров позволить себе не мог, но игрой на рынке не чурался, проиграли (среди них был и Мальтус). Но и им efficient-market hypothesis вряд ли показалась бы неверной. Ведь основная масса спекулянтов действовала на основании информации, бывшей важной и казавшейся в тот момент достоверной… Она и повлияла на цену бумаг, практически мгновенно. И сегодняшние новости вполне себе подтверждают гипотезу эффективного рынка. Мы уже рассказывали, как военно-исторический твит от пропагандистов ЦАХАЛ задрал цену нефти на рынках. («Робот и эхо далёкой войны») Ценовая реакция была почти мгновенной… Так что Юджин Фама свою треть нобелевского миллиона (или сколько там нынче) заработал честно!
