Все всё видят, однако осознают, что изменить ничего не в состоянии. Потому что это раньше были плохие и хорошие, империя зла и бастион демократии, пауки-капиталисты и праведные пролетарии. Сегодня от чётких водоразделов и псевдоэтического размежевания не осталось и следа. Вместо этого родился на свет суккуб по имени «международный терроризм», выпущенный из преисподней 11 сентября 2001 года, коему в заклание уже 13 лет приносят гражданские права и свободы, на завоевание которых ушло четыре столетия.
И, главное, ничего нельзя поделать, потому как завинчивание гаек творится исключительно из благих побуждений, из заботы об общественной безопасности («Мы спасаем жизни ваших детишек и пожилых родителей!»), во имя торжества демократии и добра. В подобных обстоятельствах остаётся только одно — уколоться и забыться. Чем западные люди (равно как и товарищи, вовлечённые в эту орбиту по недомыслию или недоразумению) успешно и занимаются: потребление прозака и вульгарной наркоты достигло all time high, а весь социальный пар ушёл в бунт... доктора Хауса!
Стоит ли удивляться, что этот пренеприятнейший и вреднейший персонаж («Доктор Хаус») пользовался бешеным успехом с 2004 по 2012 год? Когда Хауса благополучно прихлопнули (последняя, 177-я серия ушла в эфир 21 мая 2012 года), все резко задумались над продолжением. Продолжением сублимации социального возмущения, разумеется, а не похождений хромого наркомана.
И, представьте себе, быстро её — эту сублимацию — нашли! В образе уникальной типологической фикции рубежа XIX–XX веков — Шерлоке Холмсе. Сразу скажу: выбор восхитительный! Ирландский аристократ Артур Конан Дойл задумал свою парочку Холмс — Ватсон как своеобразную адаптацию Дон Кихота — Санчо Пансы для эпохи повального увлечения антропоцентрическими иллюзиями: технологический прогресс, триумф человеческого разума, торжество науки и знания над религией и мракобесием и т. д. У Дойла «шерлокиана» получилось со вкусом, потому как переполнена иронией (иначе и быть не могло у писателя из блистательного рода католиков, оставивших неизгладимый след в архитектуре, живописи и литературе). Именно это обстоятельство (= меланж «дедукции» с иронией) обеспечило славу и бессмертие творческому наследию Дойла.
Детективные истории о Шерлоке Холмсе экранизировались в прямом смысле слова несчётное число раз. Забавно, что в СССР и России до недавнего времени было снято больше фильмов о Холмсе и Ватсоне, чем в США и Великобритании, вместе взятых (17 эпизодов !!!). Реванш наступил в конце «нулевых», когда — аккурат на смену Хаусу! — вознеслось цунами холмс-безумия.
В 2009 и 2012 годах увидели свет два сиквела Гая Ричи — «Шерлок Холмс» и «Шерлок Холмс: Игра теней», которые, на мой взгляд, максимально приближены к аутентичному образу детектива с Бейкер-Стрит, то есть к тому, как его представлял Артур Конан Дойл: уникальный мастер дедукции, не чуждающийся пьянства, наркомании и уличных драк! Роберт Дауни-младший из фильма Ричи гениально справился с ролью, хотя и очевидно, что британцам он не мог понравиться так же, как наш Ливанов, которого в современной Англии почитают как актёра, создавшего наиболее адекватное воплощение «гениального сыщика» (то, что это воплощение не имеет ни малейшего отношения к авторскому замыслу Дойла, а лишь трафит англофильскому мифу, мало кого волнует :-) ).
Несмотря на самопародирование великого диптиха («Карты, деньги, два ствола» и «Большой куш»), «шерлокиана» Гая Ричи выглядит запредельным манифестом американской тупости (влияние супруги?), поэтому «Игра теней» стала тем редчайшим фильмом в моей биографии, который я так и не сумел заставить себя досмотреть до конца. Подобного высасывания из пальца сюжета мне никогда не доводилось встречать у режиссёров экстра-класса (а Ричи, безусловно, таковым является). Идей у его Шерлока нет никаких, равно как и скрытого (открытого) пафоса, так что проходим мимо.
Сегодня на просторах оболванивания наций свирепствуют два брейн-уошера — американский сериал «Элементарно» и британский «Шерлок». Мой рассказ сегодня как раз о последнем, поскольку в январе он разразился третьим сезоном. (Слава тебе, господи, по традиции коротким — всего три эпизода... Зато каких!)
Скажу, впрочем, несколько слов и об «Элементарно». Персонаж Джонни Ли Миллера в типологическом отношении бесконечно вторичен (дословная реинкарнация доктора Хауса!), поэтому ничего по существу нового гадёныша сказать у меня не получится. Забавно, что даже китаянка Люси Лью в роли доктора Ватсона не воспринимается как прикол, а, напротив, органично вписывается в политкорректное американское общество. Думаю, в следующей американской экранизации Шерлок и Ватсон сформируют однополую пару и усыновят пару–тройку детишек из российского детдома (к тому времени все законодательные недоразумения будут наверняка устранены).
Зато британский «Шерлок» — это феерия! В конце второго сезона главного героя грохнули (самосбросился с крыши), поэтому была надежда, что продолжения не последует. Надежда — это потому, что британский сериал бесил меня какими-то просто запредельными по беспардонности тупыми и прямолинейными вкраплениями тенденциозной идеологии: одна навязчивая линия с «сербскими бандитами» чего стоила!
Общее впечатление: продюсерам сериала явно не давали покоя лавры Джеймса Бонда, легендарного британского шпиона-убийцы, которому все дозволено (в прямом смысле слова: в любом уголке мира), поэтому они сняли калейдоскоп безумных картинок с единственной задачей — реабилитировать гнилую иллюзию Флеминга о мировом господстве. На контуженного с первых кадров зрителя проливается такое количество безумных сюжетных ходов, глупых замыслов и циничной общественно-политической лжи, что прямо дух захватывает.
Хочется смотреть и смотреть фильм дальше, чтобы дождаться пределов светопреставления: Ватсон женится на штатной убийце из Массада, работающей на ЦРУ, Холмс мечется между наркопритоном (где имитирует наркозависимость) и «Восточной Европой», где его должны «непременно убить через 6 месяцев», но он всё равно преисполнен желания спасти мир от сербских мерзавцев. Под занавес на сцену запускают ещё одного берлагу — воскрешают Мориарти (который чисто конкретно вышиб себе мозги из револьвера в конце второго сезона!). Да что там: Еврипид вращается в гробу со скоростью стоматологической бормашины!
Особого поминания заслуживает актёр Бенедикт Камбербэтч, который, судя по грибницам фан-клубов, вызывает истинно физиологическое возбуждение у женской половины зрительской аудитории. Мне же от Камбербэтча постоянно плохо. Плохо в физическом отношении: стоит появиться в кадре его слащавой, наглой, высокомерной и хамской роже, как меня начинает тошнить и сразу же хочется придушить это чудовище (впрочем, такие же эмоции я испытываю и от Марка Гэтисса в роли братана Шерлока Майкрофта Холмса).
Хотя здесь, конечно, я отдаю отчёт в условности собственных переживаний: будучи человеком искушённым в искусстве, не могу не восхититься актёрским мастерством Камбербэтча. Для ТАКОГО перевоплощения таланта однозначно мало — требуется гениальность!
Вердикт: третий сезон британского «Шерлока» смотреть всем обязательно! Просто потому, что вы не найдёте второго такого фильма, где безумие сюжета доведено до космического масштаба. «Шерлок» демонстрирует главное: снимать можно ЛЮБУЮ чушь — было бы обаяние! Обаяние идеи (британофильство!) и обаяние актёров (секс-бомба Камбербэтч и хоббит Фримен — няшный запредел!) в нашу эпоху с лёгкостью оправдают даже марсианский маразм.
К оглавлению
Yahoo News Digest: новое слово в изнасиловании мозгов обывателей
Сергей Голубицкий
Опубликовано 17 января 2014
Я всё удивлялся: сколько ещё продлится лафа бесконтрольного выбора информации? Вернее, конечно, ни о какой бесконтрольности речи давно не идёт, потому как вся современная информационная ноосфера выстроена таким образом, чтобы априорно присутствовала возможность искажения реальности в самих основах. Однако всегда сохранялась возможность вмешательства на уровне потребителя информации, который волен вносить коррективы хотя бы с помощью тематического отбора или создания иллюзии объективности за счёт селекционных фильтров новостного потока.
Когда мы исследовали минувшей осенью «Пузырь фильтров» («Рождение нового стиля из трагедии персонализации»), хорошо запомнился лейтмотив Эли Паризера: адаптация информационного потока под вкусы, предпочтения и потребности конкретного пользователя рано или поздно приводит к созданию жёсткого эмбарго (того самого «пузыря», или The Wall, если пользоваться более выразительной стилистикой Pink Floyd), которое не допускает внутрь ничего сверх «положенного». Иными словами, человек приучается видеть / слышать / замечать / понимать / обсуждать только то, что ему нравится, а всё, что не входит в обойму его интересов, как бы и не существует в природе вовсе.
