Испытание медными трубами
К 1998 году технология Gyricon из лабораторного образца превратилась в продукт, готовый к коммерческому использованию. Вот только руководство Xerox к этому времени охладело к работе Шеридона. Компания сосредоточила усилия на развитии технологий лазерной и светодиодной печати.
Изобретатель, двигавшийся к своему триумфу в течении двадцати лет, не мог просто так похоронить свое детище. В декабре 2000 года он создает компанию Gyricon Media со штаб-квартирой в том же Пало-Альто. Полностью независимой она не была, так как компания Xerox частично сохранила свой финансовый интерес к работе Шеридона.
На торговой выставке в Чикаго Шеридон, улыбаясь, демонстрировал свое детище - Gyricon-дисплей MaestroSygn
В 2001 году на выставке GlobalShop Шеридон - теперь уже в роли научного директора Gyricon Media - демонстрирует дисплей MaestroSygn размером 11 на 14 дюймов, который циклически воспроизводит собственную стоимость: 89,99 долларов. Удивленные посетители узнают, что плакат способен работать в течение двух лет всего от трех батареек АА.
Кажется, победа Gyricon была неизбежен. На практике же все оказалось не так радужно. Первые полевые испытания технология Gyricon проходила под торговой маркой SmartPaper в пятнадцати магазинах розничной сети Macy американского города Бриджуотер. SmartPaper имел мало общего с экспериментальными рулонами Gyricon. Чтобы обеспечить приемлемую скорость работы, матрица электродов была жестко смонтирована на каркасе, поэтому SmartPaper больше напоминал традиционный дисплей, чем лист бумаги. При этом его разр ешение составляло всего 100 пикселей на дюйм, что, конечно же, далеко от качества полиграфической печати. Тем не менее, экраны SmartPaper прекрасно справлялись с ролью... интерактивных ценников.
Увы, беспроводные электронные ценники, помогавшие Macy экономить более 250 тысяч долларов в неделю, были единственным коммерческим успехом технологии Gyricon. Низкое разрешение и сложность массового производства по-настоящему гибких экранов привели к тому, что Gyricon Media стала получать все меньше заказов.
Так выглядели электронные ценники
Шеридон продолжал эксперименты, запатентовав цветную версию Gyriocn и пытаясь довести до работоспособного образца прототип электронного папируса, но в итоге всё же признал поражение. "Дисплеи Gyricon никогда не смогут соперничать с обычной бумагой. Они не смогут стать достаточно тонкими, чтобы потребитель получил по-настоящему удобную в использовании многократно возобновляемую электронную бумагу", - Этими словами инженер поставил точку в своих исследованиях.
Хотя технология Gyricon была предана забвению, именно она вдохновила молодого ученого из Стэнфорда Джозефа Джейкобсона начать эксперименты с заряженными частицами белоснежного диоксида титана, плавающими в подкрашенном маслянном растворе. Результатом опытов стал электрофоретический дисплей, который явно не обладал физическими свойствами обычной бумаги, но зато был способен отображать картинку с практически типографским качеством. Так появилась технология E Ink - те самые электронные чернила, которые сегодня живут в каждом ридере.
Что же касается гибкости дисплеев на основе электронных чернил, то сама компания E Ink ведет активные исследования в этой области. Не отстает от нее и компания Plastic Logic ( http://www.plasticlogic.com/ereader/plastic-display.php ), гибкие дисплеи которой практически неотличимы от традиционного бумажного листа.
Компания E Ink не оставляет попыток разработать по-настоящему гибкий дисплей
Думаю, однажды мы все же сможем полистать страницы электронной книги. Не виртуальные, а самые настоящие гибкие, шуршащие страницы. И вспомнить о том, что начало этому в далеких семидесятых положила технология-мечта Gyricon - забытый ныне электронный папирус.
Кафедра Ваннаха: Цифровая шарага китайского образца
Автор: Ваннах Михаил
Опубликовано 31 мая 2011 года
Есть одно распространенное мнение, что прогресс технологический обязательно повлечет за собой прогресс социальный. Нравы будут смягчаться, мораль крепчать, люди становиться добрее... Из этого мнения исходил Маркс, который, блистательно описав современный ему капитализм, начал пророчить грядущий мир с бесклассовым обществом.
Это мнение возродил пару десятилетий назад Фрэнсис Фукуяма – только согласно ему "Конец истории" приходил не с победой коммунизма, а со всеобщим либерализмом.
Но вот в реальности эти вещи оказываются совсем не связаны. Технология живет по своим законам, а социум – по своим, и появление технологических новинок отнюдь не обязательно влечет за собой повышение производительности труда.
Традиционно было принято считать, что свободный труд производительней барщинного труда феодального крестьянина, а барщина более производительна, чем труд "классических" рабов. И исчезает рабство, а затем и крепостничество, потому что они экономически неоправданны.
Так считали очень долго. До той поры, пока в историю не пришла математика, и не появилась дисциплина клиометрия (Cliometrics). Применение экономической теории и эконометрических, то бишь экономико-математических методов, в исторических исследованиях. Результаты этой дисциплины были ошарашивающими. Особенно – работа Роберта Фогеля и Стенли Энгермана "Время на кресте" (Time on the Cross: The Economics of American Negro Slavery).
В этом исследовании экономической истории негритянского рабства Фогель пришел к поразительным выводам. Оказывается, неэффективность рабства отнюдь не была причиной отказа от него. Нет, вычисления показали, что вплоть до появления широкозахватных хлопкоуборочных комбайнов - то есть до пятидесятых годов ХХ века – раб, вкалывающий на плантациях, был сугубо рентабелен. И уж абсолютно рентабелен был он в шестидесятые годы девятнадцатого столетия, когда в США полыхала Гражданская война. В справедливости этого утверждения можно убедиться, совершив виртуальное путешествие в изысканный быт плантаторов середины позапрошлого столетия (материалов для этого – навалом, выбирайте любой, начиная хоть с "Унесенных ветром")
Экономическим механизмом, на котором зиждилась роскошь Старого Юга, была эксплуатация именно рабского труда. Весьма доходная, и, кстати, подпираемая тогдашней Большой Индустрией. Хлопок с плантаций Юга шел на фабрики Британии, которая была весьма заинтересована в сохранении рабства. От более активного вмешательства в конфликт её удержали эскадры Лесовского и Попова, нависшие над коммуникациями Просвещенных Мореплавателей в Атлантике и Тихом океане.
За такие необычные утверждения, в которых кое-кто увидел апологию рабовладения, авторов чуть не растерзали, хотя они и не предлагали вернуть негров обратно на плантации. К тому же время для хижин дяди Тома было упущено – технология уже дала широкозахватный комбайн. В их защиту выступили многие авторитеты. Так, Джон Кеннет Гэлбрайт, виднейший американский экономист, внесший огромный вклад в преодоление противоречий между капитализмом и современными производительными силами, назвал "Время на кресте" одной из величайших книг столетия. Заслуги Фогеля признал и Нобелевский комитет – в 1993 году он вместе с Дугласом Нортом был удостоен премии по экономике.
И рабство было плодотворно не только в аграрном труде. Роль Вернера фон Брауна в развитии космических технологий отрицать трудно. Королев начал после войны с копирования V-2, сконструированных фон Брауном? А где же производили эти самые "Фау"? Да в подземных штольнях лагеря "Дора", руками рабов-кацетников. Примерно так же, как на силезских шахтах предков штурмбанфюрера СС барона фон Брауна трудились крепостные, создавая горнорудное богатство Бреслау (нынешний Вроцлав, хоть и красив, но – новодел, за Севастополь и Сталинград Бреслау заплатил сполна)
А вот слово шарага (или шарашка) – наше, отечественное. Видимо, происходящее не от помянутого Далем тобольского названия кривляки, а от немецкого (через одесский идиш и уголовный жаргон бень криков) "Schar" – толпа, гурьба. Так звались специальные тюрьмы, в которых использовался труд инженеров и ученых. Пошло это с процесса "Промпартии", пошедший по которому "паровозом" Рамзин изобрел высокоэффективный "котел Рамзина".
Затем было Особое конструкторское бюро ВТ-11 (ВТ – это "внутренняя тюрьма"), позже переименованное в ЦКБ-39 - по названию Завода №39, на территории которого находилось. Радостей рабского труда в ней вкусили создатель гидросамолетов Дмитрий Павлович Григорович (он там был главным конструктором), "король истребителей" Николай Николаевич Поликарпов. Не минует позже это развлечение и Туполева. Да и Сергею Королеву, чье имя есть гордость России, пришлось копировать "Фау" после того, как ребята с воспаленным разумом и холодными руками, оторвав от проектных работ, отправили его на Колыму (после которой шарага на Казанском авиазаводе №16 казалась ему почти раем земным).
