Коллектив Авторов - Цифровой журнал «Компьютерра» № 164

Вот, что у меня получилось:

Чисто физически размер страницы получился больше (при том же 100-процентном воспроизведении документа в Adobe Acrobat), поэтому я предлагаю еще один скриншот — с уменьшенной страницей PDF-файла, созданного Fopydo, для того, чтобы вам было проще и наглядней сравнивать ее с результатами PDF Squezeer:

Для сравнения рекомендую использовать скриншот преобразования по шаблону «150 DPI Average Quality», поскольку этот результат, единственно сопоставимый по качеству. На мой взгляд Fopydo выполнила свою работу лучше, причем по всем без исключения показателям (от контрастности до алиасинга).

А теперь самое главное: размер PDF-файла, созданного Fopydo, всего 6,6 Мб! Напомню, что «150 DPI Average Quality» хуже и качеством, и размером (15,5 Мб).

Для чистоты эксперимента привожу скриншот PDF-файла, полученного с помощью процедуры «Оптимизации для интернета и мобильных устройств» средствами самого Adobe Acrobat XI Pro:

Качество изображения, конечно, отличное, зато размер файла просто неприлично озвучивать — 67,8 Мб (исходник был 85,9 Мб).

Вот такая замечательная и полезная штука — эта Fopydo. Кстати, программа получила в последнем обновлении — версия 2.9 — существенный face lifting: теперь она уже не шокирует своей юниксоидной инопланетностью и не оскорбляет тонкие чувства эстетствующих маководов (меня лично она и раньше не оскорбляла, хотя и удивляла полным несоответствием представлениям о красоте, принятым в нашем палисаднике).

Так выглядит интерфейс извлечения изображений:

Так — сборка множественных JPEG-файлов:

 Это — окно настроек для создаваемого PDF-файла:

Заключительный аккорд: вчера узнал, что Томек Вардега создал специальную установку (подставку) для сканирования документов и книг любым мобильным устройством (планшетом, смартфоном, цифровой мыльницей и т.п.) и выставил ее на Кикстартере, укомплектовав программным обеспечением (той самой универсальной Fopydo):

Проект собрал за 2 дня 805 долларов. Для запуска производства требуется 50 тысяч, так что мне остается пожелать блестящему программисту успехов и процветания!

Сегодня вторник и по традиции должна идти наша супервикторина, в которой мы разыгрываем суперприз от Supersmoke — подарочную модель электронной сигареты Cubica CC:



Напоминаю комплектацию лучшего подарка вашим близким и друзьям, страдающим от тяжкого курительного недуга:

Сигарета Cubica — 2 шт.(чёрная и белая) USB зарядное устройство для аккумуляторов Cubica — 1шт. USB сетевой адаптер — 1шт. Сменный нагревательный элемент для клиромайзеров Cubica 2.5 Ом — 7шт.(две шт. непосредственно в сигаретах) Инструкция на английском языке — 1шт.(на сайте SuperSmoke.ru можно скачать инструкцию на русском языке).

Незадача у нас, однако, такая, что никто из читателей так и не сумел угадать язык из предыдущей викторины! При том, что я был абсолютно уверен: угадает сразу и быстро множество читателей. Там же всё очевидно и всё лежит на поверхности. Требуется лишь соединить воедино два логических суждения. Ну что вы в самом деле! Когда узнаете, что это за язык (и КАКОЕ символическое значение имеет этот язык! — подсказка, между прочим:), устыдитесь своей недогадливости.

Ладно, вот вам еще одна подсказка: на этом языке снят даже фильм! В общем слушайте еще раз аудиоклип и немедленно отвечайте на вопрос: «На каком языке в нем разговаривают?».

Ответы присылайте, как обычно, на [email protected] Желаю удачи!

PS. Подводить итоги викторины будем в пятницу — в следующей «Голубятне». Настоятельно рекомендую подписаться на мой твитер @golubitsky, чтобы не присылать мне правильные ответы на квиз после того, как их уже угадали сотни других читателей. В твитере я анонсирую появление «Голубятен» с квизом (равно как и все остальные свои статьи, которые выходят на других порталах) практически в реальном времени. Если уж вы не отгадаете, то по меньшей мере не станете сожалеть о том, что банально опоздали с ответом.

К оглавлению

Опубликовано 11 марта 2013

Есть златочеканное, пера Марка Твена, перевода Нины Дарузес, определение деловой журналистики – «Кто стряпает тяжеловесные передовицы по финансовым вопросам? Люди, у которых никогда не было гроша в кармане.». А вот великий экономист Давид Рикардо (1772-1823) к числу таких виртуозов пера не относился. Да и в университетах не обучался.

Мальчика из португальско-еврейской семьи, перебравшейся в Великобританию через Голландию, с детства готовили к практической деятельности. С четырнадцати лет он уже начал помогать своему отцу-брокеру в торговых и финансовых операциях, а к шестнадцати самостоятельно справлялся с биржевыми сделками. (Со времен возвращения в Англию при протекторе Кромвеле «Dutch Jews» играли важную роль в денежной сфере страны.)

Но вскоре в многодетной еврейской семье забурлили страсти почище шекспировских. Двадцатиоднолетний Давид влюбился в Абигайль Делволл из семьи квакеров. Отец изгнал его, а мать до конца жизни с ним не разговаривала. Однако у смышленого юноши был уже собственный капитал в восемьсот фунтов, позволивший, переменив религию на унитарианство (как Ньютон, как химик Пристли) вступить в брак и зажить своим домом. Удачные операции на бирже позволяли дому этому становится все богаче и богаче. И вот в двадцать семь лет Рикардо заинтересовался экономической теорией, прочтя на отдыхе в Бате книгу Адама Смита «Богатство народов».

Ну, об Адаме Смите знают все. Хотя бы из строк Пушкина. И отечественные реформы девяностых годов прошлого века были вдохновлены именно идеями этого экономиста восемнадцатого столетия. Была надежда, что хоть все и начнут стремится к своей корысти, но невидимая рука рынка возьмет, да и дружно направит социум к общему благу. (Кстати, примерно таких взглядов придерживаются и поныне либералы, что системные, что оппозиционные.)

Но практик Давид Рикардо был куда проницательней преподавателя и чиновника Смита. Он из своих ежедневных занятий понимал, что не суть важно, сколь велико богатство общества. Важно, кому из этого богатства сколько достанется. И, в отличие от Смита, взиравшего на социум, как на дружную семью, Рикардо легко обнаружил в нем существование враждующих друг с другом лагерей. И не по религиозным мотивам – это так, флер, мировые вероисповедания обычно не призывают к резне…. Суть всегда в хозяйственных интересах! Которые различны у различных групп людей.

Взгляды свои, отточенные в постоянных спорах с Томасом Мальтусом, с которым он был дружен, Рикардо изложил в вышедшей в 1817 году работе “On the Principles of Political Economy and Taxation” («Начала политической экономии и налогового обложения»). Ей было суждено стать одной из книг, определивших историю человечества.

Рикардо выделил в обществе три класса, разделив их по природе дохода. Землевладельцы, живущие на ренту. Капиталисты, получающие прибыль. И рабочие, живущие на зарплату. И опытный биржевик блистательно показал, что интересы этих классов противоположны. Посмотрим на классы поподробнее. Ну, пролетарии в ту пору влиянием не пользовались. А вот промышленники и землевладельцы оформились во влиятельные партии. Причем – партии враждебные!

Правда, во времена Адама Смита этой враждебности не было. Породил ее (сугубо по Мальтусу) рост населения Британии. При Смите Англия экспортировало зерно. Потом – население выросло, и при Рикардо страна уже импортировала, несмотря на некоторый рост урожайности. А власть была в значительной степени в руках землевладельцев. И они, заботясь о продовольственной независимости и безопасности Соединенного Королевства, вводили на импорт крайне высокие, практически заградительные тарифы. Внутренние цены возросли вчетверо. Рентабельность землевладения стала столь высока, что, скажем, ферма в шотландском графстве Ист-Лотиан приносила владельцу 56% на вложенные средства; довольно типичный участок земли приносил 88 фунтов прибыли в 1790 году, 121 фунт в 1803-м и 160 фунтов в 1813 году. (Elie Halevy, “England in 1815”, N.Y., 1949, p.229) Все знакомые с хозяйственной жизнью сходились в том, что за четверть века рента удвоилась!

А в 1813 году ситуация вышла из под контроля. Неурожай привел к тому, что бушель зерна стал стоить 14 шиллингов, двухнедельную зарплату рабочего. Парламент прореагировал предложением повышения пошлин на зерно, дабы высокие цены стимулировали его производство (ничего не напоминает?). И наиболее пострадавшими от этого, по мнению Сити, оказались предприниматели. Работникам они все равно должны были платить столько, что бы те могли прокормить свои семьи. (В смысле – корка хлеба, и не пенса больше!) Но прибыль, ради которой и затевалось капиталистическое производство, утекала к землевладельцам. Обеспечивая им роскошную жизнь и политическое влияние.