всяческих гнусных целей.
Возможно, технология Макнатта хорошо зарекомендовала себя в Ираке. Но военная тактика, технологии и стратегия не всегда подходят для полицейской деятельности. Миссии разные: солдаты на чужой территории сражаются с врагом, у которого нет конституционных прав, а полиция защищает жизни и права своих сограждан дома. Какими бы ни были ее преимущества, технология постоянного наблюдения кажется мне принципиально несовместимой с ценностями открытого, либерального общества, особенно во времена низкого и снижающегося уровня преступности. Она, как следует из названия, подвергает непрерывному архивируемому наблюдению сотни тысяч людей, которые не подозреваются в совершении каких-либо преступлений. Даже за теми, кого система ловит на горячем, следили изначально, прежде чем эти люди превратились в подозреваемых.
Макнатт отмечает, и, увидев его систему в действии, я могу подтвердить его правоту: Persistent Surveillance охватывает большое пространство с низким разрешением, около одного пикселя на человека. Люди, снятые на видео в Хуаресе, выглядели как точки: у них было меньше отчетливых человеческих черт, чем у персонажей старых видеоигр Atari. Макнатт объясняет: «На этом уровне я ничего не могу сказать о вас. Единственное, в чем я уверен, – это движение. Я знаю, что вы не куст, потому что вы бежите по тротуару. Я знаю, что вы не собака, потому что запрыгнули на водительское сиденье машины. Я не могу сказать, какой вы – черный, белый, зеленый, красный. Я не могу сказать, мужчина вы или женщина. Не могу сказать, одеты ли вы. И нам все равно. Все, что я могу сделать, это наблюдать, как точка убегает с места преступления». Но если вы можете проследить за этой точкой до дома, который идентифицируете в Google Earth, разрешение далеко не так важно.
Это пример одного из важных различий между новым технологичным наблюдением и старомодной личной слежкой. Беспилотник может не видеть вашего лица и не читать его выражения, точно так же, как трекер мобильного телефона может не подслушивать ваши разговоры. Но и то и другое, по сути, способно на основе накопленных данных определить, что вы – это именно вы. Если беспилотник видит, как точка выходит из вашего дома, садится в машину на вашей подъездной дорожке и едет туда, где вы работаете, по пути останавливаясь, чтобы оставить две маленькие точки в школе, где учатся ваши дети, – разумный наблюдатель предположит, что это вы, даже если это невозможно подтвердить отпечатками пальцев или снимком лица.
* * *
Всего пятнадцать лет назад беспилотные летательные аппараты были в основном в руках военных. Вооруженные силы Америки начали запускать их еще во время Второй мировой войны, когда радиоуправляемые самолеты использовались для стрельбы по мишеням. Но по состоянию на март 2020 года, согласно данным Центра изучения беспилотных летательных аппаратов при колледже Бард, дронами владеют по меньшей мере 1578 государственных и местных правоохранительных, пожарных и аварийно-спасательных служб, причем 70 % из них – управления полиции. В каждом агентстве охраны общественной безопасности имеются как минимум два беспилотных летательных аппарата (в Род-Айленде и Вермонте их ровно по два). Самая высокая концентрация дронов наблюдается в Калифорнии, Техасе и Иллинойсе [141].
Правительственные учреждения владеют беспилотниками в два с лишним раза чаще, чем пилотируемыми летательными аппаратами (здесь стоит учесть, что иногда несколько соседствующих управлений полиции совместно эксплуатируют один служебный вертолет). В этом есть смысл, поскольку дроны – устройства недорогие. Они стоят примерно в сто раз дешевле вертолетов высокого класса – или, как сказал мне один офицер, за половину стоимости стандартного полицейского автомобиля вы можете получить 80 % возможностей пилотируемого вертолета, который стоит 1 000 000 долларов. На топливо для беспилотника уйдет в 10 раз меньше средств, чем для вертолета. Кроме того, дрон можно хранить бесплатно, в то время как ангар для вертолета обходится в 500 долларов в месяц.
Дрон можно перевозить на заднем сиденье полицейской машины. Некоторые новейшие модели, еще не поступившие в продажу, помещаются даже в кармане. Для управления таким устройством достаточно ноутбука и пульта дистанционного управления. Оно напрямую транслирует съемку с камеры высокой четкости такому количеству сотрудников, какое агентство сочтет необходимым. Для целей общественной безопасности самые популярные дроны – это DJI Phantom, легкий квадрокоптер с камерой высокого разрешения (больше не выпускается), и квадрокоптеры серии Inspire производства той же фирмы. Эти же дроны популярны у кинематографистов, поскольку снимают отличное видео. (Многороторные беспилотники классифицируются по количеству винтов, приводящих их в движение: у трикоптера их три, у квадрокоптера четыре и т. д.)
В большинстве стран для полетов беспилотных летательных аппаратов созданы правовые рамки. Часть 107 Федеральных авиационных правил США, кроме всего прочего, запрещает дронам летать ночью, двигаться за пределами прямой видимости оператора, появляться в контролируемом воздушном пространстве (обычно это означает вблизи аэропортов), подниматься на высоту более 400 футов над землей и приближаться к строениям менее чем на те же 400 футов. Эти правила вытекают из соображений общественной безопасности, а не конфиденциальности. Они нужны для предотвращения несчастных случаев [142].
Но любое управление по охране общественной безопасности может попросить разрешения на временное отступление от этих требований, и многие так и делают. В частности, отмена запрета на ночные полеты и полеты над людьми практически необходима для поисково-спасательных работ и пресечения массовых беспорядков. Кроме того, дрон общественной безопасности вместе с навесным оборудованием должен весить не более пятидесяти пяти фунтов – устройства такого размера больше напоминают изделия авиамоделистов, чем массивные военные версии.
Однако эти правила не снимают всеобщих опасений. Возможно, Росс Макнатт тщательно удаляет записи идентифицируемых изображений, но это его личная практика, а не закон. Полиция могла бы легко оснастить беспилотные летательные аппараты камерами высокого разрешения и автоматическими считывателями номерных знаков.
Некоторым органам для этого даже не понадобится одобрение судьи. В 1989 году Верховный суд рассматривал дело Флорида против Райли и постановил, что полиция может без ордера устанавливать воздушное наблюдение за имуществом людей [143]. Полицейский пролетел на вертолете над владениями Майкла Райли во Флориде, и то, что он увидел, показалось ему коноплей, растущей в теплице. Основываясь на этой информации, полиция получила ордер на обыск и обнаружила марихуану. Райли утверждал, что первоначальный осмотр с воздуха нарушал его ожидания относительно конфиденциальности, и поэтому требовал ордер.
Большинство из пяти судей не согласились с Райли, но не смогли договориться между собой о причинах несогласия. Четверо из них сосредоточились на том факте, что полицейский вертолет следовал правилам Федерального управления гражданской авиации (FAA) и поэтому мог наблюдать только то, что может наблюдать любой представитель общественности. Пятый судья не присоединился к этому мнению, но согласился с результатом. По его словам, вопрос заключался не
