Между тем, еще не стих треск ломающихся копий по поводу патентов на компьютерные программы. Как уже говорилось в предыдущей статье, легитимизация патентной защиты в отношении программ для ЭВМ позволила бы крупным компаниям-разработчикам становиться монополистами по каждой более-менее новой задаче, решаемой с помощью программы, и эффективно выкидывать с рынка всех индивидуальных разработчиков и компании второго эшелона. Несмотря на очевидную катастрофичность такого положения, потребовалась масса усилий, чтобы не допустить такой легитимизации в Европе.
Вывод по поводу патентов оказывается практически однозначным: своей прямой цели (поощрению раскрытия деталей новых изобретений) они давно не служат, как не являются и средством поощрения авторов изобретений. Вместо этого патенты стали внерыночным инструментом крупных компаний по устранению конкурентов. Вряд ли можно рассматривать патентное законодательство в его современной ипостаси как полезное для общества.
Ну и при чём тут автор? Похоже, что ни при чёмНу а теперь о самом, пожалуй, суровом виде интеллектуальной собственности – о копирайтах, или имущественных авторских правах.
Изначально их придумали для охраны интересов авторов (в основном писателей) от произвола издателей. А теперь смотрим внимательно.
Совсем свежая история, годовой давности. Роберт Шекли, кумир миллионов читателей, автор книг, до сих пор расходящихся огромными тиражами, умер практически в нищете. На его лечение собирали деньги читатели в режиме благотворительных пожертвований. Причина в том, что все его книги оказались в собственности тех самых издателей, которые и продолжают до сих пор получать с них доходы. Истратив деньги, полученные от продажи издателям авторских прав, сам автор оказался на мели.
Здесь можно услышать, что Шекли сам виноват: продавать права никто не заставляет. Но это, строго говоря, не совсем верно. С одной стороны, издательства предпочитают именно покупать полные права на книги, а не заключать соглашения о каждом тираже; бороться с издателем не всегда получается. С другой стороны, потерять права на собственные произведения можно и помимо своей воли.
При распаде группы The Beatles её участники между собой так разругались, что не смогли утрясти финансово-имущественные вопросы, и созданную ими несколько раньше фирму Apple пришлось пустить с молотка. В итоге на сторону «уплыли» копирайты на множество песен Beatles; в частности, Пол Маккартни так и не смог вернуть себе права на, пожалуй, лучшую из написанных им вещей, а именно Yesterday (в настоящее время права на неё принадлежат вроде бы Майклу Джексону; зачем они ему – вопрос, конечно, интересный). Подчеркнём, что Пол Маккартни, таким образом, не имеет права даже исполнять лучшую из своих песен на концертах, не говоря уже о том, чтобы записать её в составе очередного диска.
Ричард Бах, попав как-то раз в ситуацию налогового банкротства, вынужден был после окончания всех перипетий выкупать права на собственные книги, которые были у него конфискованы вместе со всем остальным имуществом.
Справедливости ради надо отметить, что и Маккартни, и Ричард Бах остаются сторонниками копирайтов, что вполне можно понять, когда речь идёт о миллионных гонорарах. Узок, однако же, круг авторов, имеющих миллионные гонорары, а с прочими, чьи гонорары скромнее, не всё так просто. Так, например, материальное положение начинающего автора, печатающего короткий рассказ в каком-нибудь журнале, от копирайтной защиты вовсе никак не зависит, поскольку гонорар за первую публикацию он получил бы точно так же (за рукопись), а перепечатки ему всё равно, скорее всего, не светят. Зато редакция журнала, как правило, требует полной уступки прав на подобные произведения, просто «на всякий случай», зная, что автору всё равно особо некуда деваться (какой же начинающий автор откажется от публикации в журнале из-за каких-то там непонятных юридических заморочек). Дальше автор с удивлением обнаруживает, что, оказывается, не имеет права включить свой же собственный рассказ, например, в свой первый сборник.
Теперь рассмотрим предмет с другой точки зрения, а именно – точки зрения читателей и слушателей, или, попросту говоря, всего остального социума. Институт авторского права требует законодательной и, что более важно, исполнительно-судебно-полицейской поддержки, которая, естественно, осуществляется за счет налогоплательщиков. В то же время имущественные авторские права (в частности, право создания копий произведения) никак нельзя отнести к категории естественных; напротив, естественным является право любого индивидуума распоряжаться по своему усмотрению любой имеющейся у него информацией. Итак, общество без копирайтов, безусловно, возможно (в отличие от, например, общества без запрета физического насилия: функция защиты индивидуума от насилия со стороны других индивидуумов является естественной и неизбежной). Абстрагируемся от существующих реалий и сосредоточимся на выборе: нужны ли обществу копирайты.
Основной аргумент в пользу копирайтов состоит в том, что-де, не будь копирайтов, люди творческих профессий лишатся материальных компенсаций, в результате чего общество окажется лишено литературы, музыки, кино, а с недавнего времени к этому списку добавились ещё и компьютерные программы (заметим, до 1980 года программы для ЭВМ не были объектом авторско-правовой защиты ни в одной стране мира).
Так вот, с одной стороны, материальную компенсацию писатели, композиторы и другие люди творческих профессий могут получить и без всяких копирайтов – взять деньги за рукопись с первого издателя никто не мешает. Конечно, для многих авторов такая компенсация окажется меньше, чем основанная на копирайте, однако совсем игнорировать такую возможность было бы ошибкой.
С другой стороны, действительно значимые произведения искусства создаются не ради гонорара, а как средство самовыражения. Не так давно я задал одному из современных российских фантастов прямой вопрос, писал бы он свои романы, если бы за них не было никакой возможности получить денежное вознаграждение. В ответ автор посетовал, что на некоторые вещи у него, не будь авторских гонораров, просто не оказалось бы времени (ведь пришлось бы тратить время на зарабатывание денег чем-то кроме литературных занятий), однако перечислил при этом названия своих книг, которые точно бы были написаны, невзирая ни на какие обстоятельства. Должен сказать, что ответ практически полностью совпал с моими ожиданиями: наиболее интересные книги моего респондента в список вошли, а не вошедшие… пожалуй, их мне не жаль.
Существуют, безусловно, и такие книги, которые пишутся прежде всего ради гонорара. Увы, как правило, с искусством такие произведения имеют уже существенно меньше общего: настоящее произведение искусства не может писаться из-под палки или к поставленному сроку, оно должно вызреть и появиться ровно тогда, когда автор будет к этому готов, не раньше и не позже. Ради гонорара обычно пишется попса, такие тексты, которые самому автору глубоко безразличны.
Как ни прискорбно, погоня за гонораром часто превращает в попсовиков даже таких авторов, чьи ранние (т. е. написанные ещё не ради гонорара) произведения оставляют впечатление гениальных. Обычно для начинающего автора писательство не является основным видом деятельности; затем, если автор что-то собой представляет, его гонорары начинают расти, в какой-то момент он решает перейти в категорию профессиональных писателей (то есть сделать этот заработок основным и единственным), и за ним захлопывается дверца ловушки: теперь он вынужден писать, сообразуясь не с собственными желаниями, а с посторонними факторами, как-то нехватка денег, продаваемость книг тех или иных жанров и т. п.; для качества результата эти факторы бывают фатальными. Часто под давлением обстоятельств автор выдаёт «произведения», откровенно пятнающие его репутацию, вымученные, на которые явно не стоило тратить время ни писателю, ни читателям. Таково, например, «Новое путешествие в координаты чудес» Шекли, да и вообще едва ли не каждый второй роман этого писателя, подлинного мастера коротких рассказов – увы, за рассказы платят мало. К той же категории относятся странные, косноязычные «Хроники хорьков» Ричарда Баха и т. п.
Одним из последних аргументов в пользу копирайтов остаётся некая абстрактная «справедливость». Этот аргумент имел бы смысл, если бы авторские права действительно работали в интересах авторов; в действительности чаше получается так, что копирайты защищают интересы не авторов, а издательских компаний. Впрочем, даже в этом случае всё зависит от точки зрения. Чтобы попасть в категорию бестселлеров, книга должна пройти путь от простого текста, напечатанного на бумаге, к культурному явлению, то есть такой книге, которую цитируют к месту и не к месту, которую советуют прочитать знакомым, а тех, кто ещё не читал, обзывают тёмными и отсталыми. Так вот, в формировании такого культурного явления участвует отнюдь не только писатель; более того, совокупное время, потраченное читателями на прочтение текста, оказывается в тысячи раз больше, чем время, потраченное писателем на его написание. Вообще, если говорить о литературе сугубо развлекательной, то ясно, что писатель оказывает услугу читателю; для случая серьёзного искусства всё не столь очевидно, и обратная точка зрения (что как раз читатель делает писателю одолжение, тратя время именно на его книгу) вполне имеет право на существование.
