- Правда, что в Ульяновске не осуществляется строительство сети? (Алексей)
- Финансирование филиала идет в необходимом объёме, это было заложено бюджетом на текущий год. В целом мы в этом году собираемся вложить в развитие 15-18% от нашей выручки.
- Происходит ли в ваших сетях коррекция пропускной способности каналов в час пик? Не занижаете ли вы пропускную способность клиентов с низкими тарифами, чтобы удовлетворить потребности в пропускной способности клиентов с высокими? (Rene Filin)
- Потребность в высокоскоростном Интернете у пользователей сейчас очень велика, и зачастую абоненты успевают очень быстро исчерпать имеющиеся у провайдера ресурсы сети. Могу заверить, что мы не производим корректировок, направленных на то, чтобы урезать возможности абонентов недорогих тарифных планов, и никакой коррекции в часы пик мы также не осуществляем. Напротив, мы стремимся наращивать возможности сети вслед за требованиями абонентов. На этот год запланировано расширение всех собственных магистральных каналов – будет построено ещё несколько десятков тысяч километров оптоволоконных сетей.
Голубятня: Непростой мальчик Роберт
Автор: Сергей Голубицкий
Опубликовано 22 марта 2010 года
Бывают ситуации, лишенные однозначности по определению. Одна из таких - история мальчика Роберта Рантала, которого родили русская Инга и финн Вели-Пекка. Читатели наверняка в курсе, поэтому ограничусь чисто фабульным изложением. Семилетний Роберт пришел в конце 2009 года в школу и пожаловался - то ли одноклассникам, то ли учительнице - на маму Ингу, которая его "шлёпнула". Не регулярно и систематически, а один раз по заднице.
Учительница настучала в полицию, власти завели уголовное дело по обвинению в жестоком обращении с ребенком и лишили Ингу родительских прав. По ходу дела лишили прав и Вели-Пекку. Прав и опекунства. Семилетнего Роберта изъяли из семьи и поместили в приют до окончательного решения суда, которое ожидалось в мае.
В процессе ликвидации семейной ячейки российско-финского общества, на сюжет навертели целую кипу сначала бытовушного, потом и политизированного мусора:вроде как Вели-Пекка уже жаловался на Ингу в полицию ("моя жена - плохая мать"), а Инга жаловалась на Вели-Пекку ("мой муж - алкоголик"), потом однако от своих обвинений отказались оба. После изъятия Роберта в приют бабушка (русская) стала писать письма президенту Финляндии, финн Вели-Пекка стал отказываться от гражданства в пользу РФ, посольство РФ в Финляндии шустро выдало маленькому Роберту российский паспорт, зашуршали депутаты, задергались министры иностранных дел. Короче, бред полный.
Кончилось всё тем, что Робертик 15 марта по дороге в школу из приюта сбежал и вернулся в лоно родной ячейки. Родители пожаловались прессе, что ребенок после полуторамесячного пребывания в приюте научился зверски ругаться матом (финским, разумеется). И ещё, говорят, он школу прогуливал.
Органы финской опеки чего-то там поменжевались, однако быстро уступили общественному нажиму и, отказавшись от плана насильственного возвращения Робертика в приют, разрешили ему остаться с родителями — опять-таки до окончательного судебного разбирательства в мае. Условием для пребывания в семье называют некий мистический «план, выполняя который супруги смогут обеспечить для своего сына нормальную жизнь» (это со слов уполномоченного по правам ребёнка в России Павла Астахова).
В ответ на ультиматум Инга и Вели-Пекка заявили, что планируют вообще эмигрировать в Россию. Инга будет переводить с финского на русский, а её муж — уже как бы и не «алкоголик» вовсе, а «первоклассный столяр, кухонный дизайнер, у президента Финляндии Тарьи Халонен есть даже два стула, изготовленные Вели-Пеккой». Переводить с финского и краснодеревничать Ранталы будут в Сочи — на олимпийских объектах, откуда им, типа, поступили предложения о работе.
Короче говоря, если абстрагироваться от этого всего додекафонического безумия, мы получаем по модулю ситуацию, которая до того серьёзна, что впору хвататься за голову: вы шлёпаете ребенка по заднице, он случайно поминает о наказании в школе, государство лишает вас родительских прав и ребенка изымают в приют. Как вам это нравится?
А между тем речь идёт не о каком-то там лапландском капризе, а о глобальной тенденции, которая напирает на нас с Запада. В Соединенных Штатах, в Великобритании, в Германии, да практически везде в Западной Европе уже принято такое множество законов, охраняющих детей от родителей, что впору задуматься о принципиальном значении этого веяния для современной цивилизации.
Кто-то может возразить, что для Снежной Нигерии (понравился мне этот форумный кённинг :-)) история финского мальчика Робертика неактуальна, потому как по одним только московским вокзалам ошиваются многотысячные стаи беспризорных брошенных детишек. Так что, типа, не до жиру — быть бы живу.
А вот фигли вам! Примут все эти «охранительные» европейские законы как миленькие (если уже не приняли — я не в курсе) — даже при миллионах беспризорников. Чем, кстати, больше будет «проблемных» детей, тем государству выгоднее отвлекаться от решения реальных ужасов и заниматься такими вот казусами Робертика. На мой взгляд уже это бурное публичное вмешательство россиянских государственных структур и деятелей в финскую историю выглядит вопиюще ханжеским демаршем (всё по той же причине: судьбе тысяч и тысяч собственных - российских — детей на улицах!).
Все, что выше — это аверс монеты. Есть однако ещё и реверс (не случайно же сказал с самого начала, что история Роберта неоднозначна по определению): а что если бы русская мама финского ребенка (или финский его папа) вдарила бы ему не по заднице, а — не приведи господи! - по голове?! Что тогда? Насколько бы оправдана была реакция финской опеки? Или лучше не вмешиваться, чтобы довести ситуацию до того ужаса, который творится в американских семьях с приемными русскими детьми (суд за судом, только и слышишь: того малыша замучили до смерти, этого избили, того заморозили, этого придушили)?
Короче говоря: меня интересуют практические механизмы, позволяющие определять меру вмешательства государства в дела семейные. Хотя можно начать и от самого копчика: «Имеет ли государство право в принципе вмешиваться в семейные отношения и изымать ребенка в приют?»
Электронных денег станет больше, если их не запретят
Автор: Евгений Крестников
Опубликовано 23 марта 2010 года
16 марта председатель совета ассоциации "Электронные Деньги" (АЭД) Виктор Достов сделал интересное заявление: он сказал, что в 2010 году объем российского рынка электронных платежей может вырасти вдвое. По данным ассоциации, оборот отрасли в 2009 году составил 40 миллиардов рублей, а число россиян, пользующихся электронными кошельками, достигло 20 миллионов. На пресс-конференции Виктор Достов пояснил, что увеличение оборота вдвое - самый оптимистичный прогноз, а более вероятным выглядит вариант пятидесятипроцентного роста.
Насколько это реально? В компании i-Free корреспонденту "Компьютерры" пояснили, что ведущие игроки рынка электронных денег принимают активное участие в работе ассоциации, а все озвученные на пресс-конференции цифры предварительно долго обсуждались.
"Основная причина роста популярности электронных денег – простота их использования, безопасность, рост количества товаров и услуг, которые можно ими оплачивать, - говорит генеральный директор платёжной системы "Яндекс.Деньги" Евгения Завалишина. - По данным исследования РОМИР, в 2009 году доверие населения к электронным платежам возросло почти в четыре раза - с 10% до 38%. Поэтому, на наш взгляд, в прогнозах АЭД не заявлено ничего невозможного".
Сходной точки зрения придерживаются и в ЗАО "ОСМП" (платежная система QIWI). Представители компании объясняют бурное развитие рынка увеличением количества товаров и услуг, которые можно оплатить с помощью электронных денег, а также удобством и оперативностью этого способа оплаты. Кроме того, по данным iKS-Consulting, в 2009 году число домашних пользователей широкополосного доступа в интернет увеличилось на 36%, что также повлияло на активность потребителей. Не стоит забывать и о появлении новых сервисов. Например, с августа прошлого года в платежных терминалах QIWI можно купить виртуальную предоплаченную карту VISA.
Естественно, власти не хотят оставлять перспективный рынок без присмотра - по сообщению информационного агентства "Интерфакс", законопроект о национальной платежной системе (НПС) должен быть готов к апрелю. В ЗАО "ОСМП" считают, что за такой короткий срок невозможно разработать качественный закон, хотя и признают его необходимость.
Евгения Завалишина говорит то же самое: "Само по себе законодательное регулирование рынка электронных денег необходимо. Но статья №5, появившаяся в очередной редакции законопроекта о национальной платёжной системе, предъявляет к поставщикам услуг электронных платежей требования, которые делают практически бессмысленным бизнес в сфере электронных денег. Чтобы создать кошелек, клиент, согласно этой статье, должен быть идентифицирован по банковским правилам, то есть прийти в офис, предъявить паспорт, написать заявление и т.п. Это убивает саму идею электронных денег".
