— А сколько потребуется на лечение еще времени?
— Я не эксперт в области ментальной магии, но приблизительно не менее полугода.
— Хорошо, какая-то дополнительная оплата требуется?
— Нет, все оплачивает больница, мистер Поттер.
— Как и когда мы сможем перевезти Сириуса на континент?
— Думаю, после Рождества вас смогут принять в швейцарской больнице с помощью специально настроенного портала. На Рождество ему лучше побыть со знакомыми и родственниками, это поможет закрепить лечение, которое он уже прошел, да и после одиннадцати лет одиночества он будет крайне рад провести это рождество с близкими.
— Все ясно. Спасибо вам, мистер Сметвик.
— Тогда пройдемте за мной, Сириус уже заждался вас, — улыбнувшись, сказал целитель.
Сириус пребывал в той же палате, куда его и поселили. Не успел я перешагнуть через порог, как меня в охапку сгреб крестный, с радостным криком:
— Крестник! Как же я рад тебя видеть! Ты не представляешь, как тут скучно. Если бы не молоденькие медсестры, — Сириус лукаво подмигнул девушке, стоявшей около двери, отчего та приятно порозовела, а Блэк расхохотался, — Ну, и без книг, что мне таскал Кикимер, я бы тут в депрессию впал.
Я осмотрел крестного, сделав шаг назад. Сириус заметно улучшил свое состояние. Болезненная худоба пропала почти без следа, теперь его лицо светилось счастливой улыбкой, а на щеках играл румянец, как у здорового человека. Даже, казалось бы, волосы стали менее тусклыми.
— Ну, что встали? Мы идем уже или нет? — спросил неутомимый Блэк, засидевшийся на одном месте.
— Да-да, конечно. Сириус, сегодня мы идем ко мне в гости, все подробности дома обговорим, время у нас будет. Ты все вещи забрал?
— Да, Кикимер уже отнес все домой.
— Отлично, тогда можем отправляться. Целитель Сметвик, мы зайдем к вам после праздников.
— Конечно, мистер Поттер, я буду вас ждать, — кивнул целитель.
Прихватив Блэка за рукав, я сжал перстень с гербом Поттеров и исчез в синем свете. Появились мы прямо в холле Поттер-мэнора.
— Это же...
— Да, Сириус, это Поттер-мэнор.
— Но он же был разрушен, когда я был здесь в последний раз...
— Я заплатил гоблинам, чтобы они отстроили его, так что сейчас он вполне дееспособен, то есть жизнепригоден, располагайся. Тогги!
— Да, Хозяин.
— Приготовь комнату нашему гостю, а после накрой стол для небольшого перекуса, ты ведь не сильно голоден, Сириус?
— Не особо, недавно кормили, — пожал плечами тот.
— Ну, тогда Тогги проводит тебя в твою комнату, потом спускайся в столовую, думаю, ты знаешь где она находится.
— Конечно, знаю, не думай, что за одиннадцать лет мне память отшибло. Азкабан, конечно, не курорт, но все же не маггловская психушка, где мозги вышибают вконец, — возмущенно проговорил Блэк.
— Ты знаком с маггловскими методами лечения психически больных? — удивленно взглянув на крестного, спросил я.
— Ты еще много раз удивишься, когда узнаешь меня поближе, — усмехнувшись, ответил Сириус, — Я несколько отличаюсь от большинства членов моей семьи, знаешь ли, и вместо того, чтобы строить планы по уничтожению магглов, я вместе с твоим отцом сбегал в их мир, чтобы развлечься в каком-нибудь клубе. Ладно, пойду к себе в комнату, переоденусь что ли.
Вечер прошел довольно приятно, ведь компания за столом всегда хорошо, к тому же, мысли о том, что нам не придется праздновать это Рождество каждому в одиночестве, грели душу. Сириус буквально расцвел, как майская роза. На вид теперь ему и тридцати нельзя было дать. Единственной проблемой для него оставались внезапные приступы вины. Особенно часто это происходило, когда он оставался один, поэтому я планировал все свои дела так, чтобы он был где-то неподалеку.
С утра следующего дня я, немного размявшись и ополоснувшись, пошел в галерею, накинув лишь халат, как всегда ходил по дому.
— Здравствуйте, предки.
— Доброе утро, Гарри, — поздоровался Хардвин, — Мы рады,что ты заглянул сюда на Рождество.
— Приветствую тебя, потомок, — здоровался со мной Игнотус. Остальные же портреты лишь кивнули, кроме, конечно, Джеймса.
— Привет, сын. А мы все думали, когда ты к нам заглянешь. У нас в доме гость?
— Да, отец, сейчас в гостях у нас сам Сириус Орион Блэк, — усмехнувшись ответил я, глядя на удивленные лица нарисованных людей.
— Хм, Гарри, а ты не расскажешь нам, что произошло за время твоего пребывания в Хогвартсе, что Сириус теперь находится на свободе и у нас в гостях? — спросила женщина с темными волосами.
— Э, мэм?
— Дорея Поттер, в девичестве Блэк. Просто меня волнует судьба моего семейства.
— Конечно, миссис Поттер, — далее я пересказал историю с судом и отправкой Петтигрю за грань пространства этого мира. Закончил я говорить минут через двадцать. Портреты были в курсе моей особенности и знания приближенного будущего, так что им я рассказал правду. Отец лишь грустно вздохнул, понимая, что меры против Петтигрю были необходимы, но все же они вместе учились, а портрету сложно понять, что Питер был предателем. Чувства при жизни человека оставляют отпечаток тех же чувств у портрета, а тогда еще Джеймс не знал, что Хвост предатель. Но было видно, что он рад слышать, что его лучший друг невиновен и на свободе.
— Гарри, не мог бы ты... — начал говорить Джеймс.
— Привести Сириуса сюда? А это безопасно для него? — спросил я.
— С твоего личного разрешения он сможет войти сюда, — ответил Хардвин.
— Хорошо, тогда после завтрака я позову его, и мы вместе придем, — сказал я, вставая с кресла.
— Кстати, Гарри, что ты решил на счет Рода Певерелл? — спросил вдогонку Игнотус.
— Пока ничего конкретного, но у меня есть пара вариантов, — задумчиво ответил я, — Думаю, что у меня есть время еще обдумать это, — Игнотус понимающе кивнул.
Разговор Сириуса и Джеймса был больше похож на покаяние первого перед вторым, хоть Джеймс и пытался донести до своего друга, что ни в чем его не винит. Я уж думал, что ему совсем крышу снесет от внезапной встречи со своим мертвым другом, но нет, когда Джеймс сказал, что не винит его, Сириуса, то он вроде как успокоился и даже начал шутить напару с моим отцом, хоть тот и был портретом, но чувство юмора никуда не делось.
Ближе к вечеру я решил наведаться в Тайник, чтобы пошарить в бумагах, надеясь уже наконец найти документы относящиеся к странному перекочевыванию ферм Гринграсс в руки Поттеров. Просидев там безрезультатно около двух часов, я отправился на ужин. Выйдя в прихожую, я увидел перед дверью сидящего пса, очень смахивающего на того, что изображен на перстне Блэков, только у этого был добродушный взгляд, и вдобавок он вилял хвостом, как питомец, который рад видеть хозяина.
— О, Бродяга, а куда ты дел Сириуса? Надеюсь, не сожрал?
— Гарри, как ты догадался, что это я? — воскликнул Блэк, превратившись в человека, так как его задумка провалилась.
— Ты еще много раз удивишься, когда узнаешь меня поближе, — ответил ему я.
— Ладно, уел, крестник. А теперь рассказывай, откуда ты знаешь про прозвище и мою форму анимага?
— Ну... О, точно, Дамблдор на суде же сказал, что Карта Мародеров — мое наследство, что отец один из составителей, а значит, что остальными могли быть только ты, Петтигрю, да Люпин, а Карта сама приветствует всех кличками: Сохатый, Бродяга, Лунатик и Хвост. Ну, и еще Питер мне все рассказал. До того, как я позвал учителей, я допросил его и он выдал мне все, что знал, в том числе относительно Мародеров тоже, так что...
— Ясно, сдали меня, значит.
— Кстати, я не знаю почему Питер не сдал тебя на суде, ведь мог же рассказать им, что ты тоже незарегистрированный анимаг. Возможно, конечно, в нем взыграла совесть...
— Слушай, не упоминай этого гадкого предателя при мне, пожалуйста. Расскажи лучше, чем ты занимался так долго в галерее?
— Да так, в архиве предков копался, искал кое-какие документы по поводу сделки Флимонта Поттера с Джоном Гринграссом о купле-продаже ферм Гринграсс. Ты знал, что Поттеры владельцы этих ферм?
— Да, знал, ведь Джеймс тоже пытался узнать в свое время что-либо, но портреты молчали, как рыбы, а чтобы копаться в бумагах он был слишком неусидчив, — ностальгически вздохнув, ответил Бродяга, — Значит, тебе они тоже ничего не рассказали?
— Нет, Флимонт сказал, что мне лучше не знать, но нутром чую, там пакость какая-то была, и если она всплывет, ничего хорошего может не быть, а я рандомные сюрпризы не люблю как-то.
— Ну, смотри, крестник, я бы не стал тормошить прошлое, иногда себе дороже, — спокойно ответил Сириус.
— Кстати, сегодня Йоль, ты будешь праздновать со мной? Или ты настолько застрял у магглов, что традиции вконец позабыл? — ехидно спросил я.
— Конечно, с тобой, куда я денусь? — возмущенно ответил риторическим вопросом Блэк.
— Ну, тогда я попрошу Тогги приготовить все к празднику.
В этот раз Йоль проходил более бурно и все под веселые комментарии Мародера. Время от времени ему надоедало просто смотреть на все это и он превращался в собаку и носился по дому за огромными волшебными снежинками, которые наколдовал Тогги. Когда наступил сакральный момент, мы собрались в гостиной. В момент последних ударов часов, отбивающих полночь, я поджег полено. Зачитывая полагающиеся слова я опустил корзинку с фруктами в огонь, после чего уступил место Сириусу и тот повторил мой жест с корзинкой, затем мы каждый по очереди залили по бокалу разных напитков в огонь и как и в прошлый раз, с последним произнесенным словом все подношения исчезли, рассыпаясь дождем золотых искр. Но искры не рассеялись, а сплошным потоком прошлись по помещению, обволакивая все поверхности. Закончился поток вихрем вокруг Сириуса, а когда рассеялся окончательно, то одежда Блэка мерцала золотистым цветом в свете камина и свеч. Вдобавок к изменению наряда, на щеке Сириуса появился отпечаток губ, как от помады, того же цвета, что и вихрь искр.
