Александр Чернобук
Капкан для Скифа
Что человек делает — то он и есть.
Дело было простым, мотив благородным, оплата сносной. Все хорошо, если бы не один минус. Статья нехорошая — в случае прокола лет восемь за забором. При мысли о восьмерике оплата казалась мизерной, дело хоть и не осложнялось, но возникало ощущение какой-то шероховатости, мотив же вообще уходил на задний план. Эти мысли прочно засели у меня в голове, и сдвинуть их в какую-либо сторону я не мог уже второй час.
Заканчивалась четвертая чашка кофе. Причудливые узоры гущи на ее дне не давали повода для оптимизма. Пачка сигарет опустела. Уже вторая за сегодняшний день. Из динамиков лилась тихая ненавязчивая музыка. Под потолком клубился табачный дым. По «ящику», стоящему на барной стойке, за которой на высоком табурете я сидел, показывали детину в дорогом костюме, с протокольной рожей, который экспансивно заявлял, что их фракция депутатов самая справедливая, честная, благородная и гуманная, а остальные только и думают, как обмануть народ себе во благо. Он лихо распинался, а физическим усилием, легко видным постороннему глазу, не давал разогнуться в характерную «вилку» жестикулирующим пальцам. Я усмехнулся и перевел взгляд в полутемный зал.
Мой любимый бар был заполнен на треть. Недалеко сидели две еще совсем зеленые, лет по семнадцать, но уже серьезно раскрашенные курочки. Они бойко обстреливали взглядами зал, курили ментоловые сигареты и пили ликер, отставляя в сторону мизинчик. Двое стриженных под щетку крепышей, отодвинув водку с закуской в сторону, уже натужно пыхтели за своим столиком, пытаясь сломать друг другу руки посредством армрестлинга. Пьянючий коммерсант, герой бизнес-фронта, неуклюже засовывал Таньке-официантке под юбку банкноту. Та кружилась вокруг него, пытаясь в полумраке разобрать достоинство купюры, чтобы определиться. Ее юркий язычок облизывал улыбающиеся губки, а тело ловко извивалось, избегая встречи с алчными руками бизнесмена. Пара «влюбленных» обжималась в углу, делая вид, что танцует. К своему законному месту прошествовал лабух. Сейчас он, настроив аппаратуру, начнет своими песнями вышибать слезы и червонцы у залетной братвы и местных урок. Так и есть, полились меланхоличные звуки «Владимирского централа».
В общем, было хорошо и спокойно. И совсем не хотелось разыскивать двух придурков, которых угораздило изнасиловать невесту дельца с фондовой биржи, а уж тем более, их наказывать.
Но уж если за все заплачено, то справедливость должна быть восстановлена. За работу было обещано две тысячи долларов, половина из которых уже булыжником лежала в бумажнике, нарушая душевное равновесие и понукая совесть действовать. Надо. А как не хочется. Я почему-то очень четко вспомнил свой первый шаг в мир криминала…
***
— Значится, так, — я старательно растягивал слова и говорил нарочито глуховатым голосом, — повторяю еще раз. Последний. Сейчас ты идешь и приносишь мои две штуки. Спокойно, без суеты и излишней спешки, но и пиво по дороге тоже не останавливаешься пить. За тобой пойдет мой человек, так что без фокусов. Иначе, сам понимаешь, — я обвел многозначительным взглядом двухкомнатную квартиру, заполненную дорогой мебелью, и зачем-то кивнул в сторону полок, заставленных хрусталем. — В общем, не буди во мне зверя.
Мне почти восемнадцать лет. Студент — первокурсник. Я приехал из глубинки и чудом поступил в ВУЗ. И произошло это в большей мере благодаря спортивным достижениям, а не глубоким познаниям в химии, физике и математике. Азарт и юношеский максимализм будущего инженера быстро разбились о суровые реалии окружающего мира. Он оказался совсем не таким светлым и радужным, каким его представлял себе юный почитатель Булгакова и Стругацких.
И вот я сижу в чужом кресле, в чужой квартире, в чужом городе, с абсолютно чужим мне человеком, и решаю чужие проблемы. Мало того, они мне не просто чужие — они мне совсем чуждые.
Мужчина передо мной (впрочем, я уже сомневаюсь, что существо, сидящее напротив меня, можно назвать этим словом) трясется от страха. Редкие рыжие волосы слиплись от пота, который струйками сбегает по вискам. Суетливыми движениями мужчина мнет влажный платок, но пот с лица вытирает почему-то ладонью.
На вид ему около сорока. Если верить источнику, он моряк, капитан. Ходит в загранплаванья. Квартира эта не его, а сожительницы, или любовницы, или энной жены, что, впрочем, для меня не имеет никакого значения. Суть в том, что этот клоун, бороздящий моря и океаны, должен моему должнику три штуки баксов. И я тому козлу помогаю.
Я никогда раньше не занимался ни рэкетом, ни банальным вымогательством. И абсолютно не ориентируюсь, что мне делать, если этот слизняк сейчас вместо того, чтобы принести деньги, приведет милицию. Или, скажем, его женщина, тихо всхлипывающая в другой комнате, начнет орать во все горло.
Я просто блефую, надеясь на свои широкие борцовские плечи, короткий ежик волос и суровую мину на моей широкоскулой физиономии. Очень слабая поддержка — Костик, что дежурит на улице, неподалеку от подъезда. В случае чего он бросит в окно камешек, и я спрыгну из окна второго этажа. Это и есть весь наш запасной вариант.
Капитан, застегивая трясущимися руками «молнию» на курточке, едва слышно произнес:
— Молодой человек, я вас очень прошу, вы… — его побелевшие губы мелко дрожали.
— Иди спокойно. Здесь все будет нормально. Но смотри… — я опять грозно нахмурил брови.
Он судорожно рванул ручку входной двери и исчез. Я вернулся в кресло, достал сигарету и прислушался к всхлипываниям женщины. Повертел в руке зажигалку, не решаясь закурить в комнате. Тот еще бандит — без разрешения жертвы не решается закурить. Как бы ты, интересно, себя повел, если бы люди попались покрепче?
Начал бы, наверное, объяснять ситуацию, взывать к совести и здравому смыслу. Чем, наверняка, завалил бы все дело.
…Очень хотелось заработать денежку. Для бедного студента совсем не маленькую. Причем, практически честно. Никакого новаторства, тривиальное посредничество. Где-то что-то берешь по одной цене, а продаешь чуть дороже. И это «чуть дороже» остается в кармане и помогает скрасить суровые студенческие будни.
Объектом купли-продажи в данном случае выступал фальшивый диплом одного торгового ВУЗа. Ситуация была непростая, поскольку клиент соглашался платить только при получении заветной корки о верхнем образовании, а умельцы-продавцы без аванса браться за изготовления не хотели. Так бы в тупик все это дело и зашло, но я на свою голову нашел выход. Занял, под честное слово, хоть и под проценты, но без всякого залога искомую сумму.
Диплом сразу начали делать: проводить заказчика через сессии, ведомости под него рисовать, а по концовке внесли в реестр выдачи дипломов. Все было сделано — комар носа не подточит. И тут вышла незадача: клиент наш где-то кому-то подгадил, и выловили его в реке с дыркой в черепе. Новенький, прекрасно исполненный диплом остался невостребованным.
Крайним везде оказался я. И деньги занимал, и диплом заказывал. Прихожу ко второй стороне и говорю: «Так и так, обознатушки-перепрятушки, форс-мажор, отдавайте мои бабульки обратно. Возьмите себе часть за беспокойство, и разойдемся краями».
Сам понимаю, нехорошо это, некрасиво, прямо скажем, но, увы, делать нечего — деньги надо возвращать. А стипендия моя — сорок рубликов, это три и девять десятых доллара по курсу. Это аккурат восемьдесят один год выплачивать. Долго. Причем ничего не потребляя и ни во что не одеваясь. Платило бы государство стипендию, на которую можно было бы даже не прожить, а хотя бы выжить… Кто бы с этими фальшивыми дипломами связался?
Вот так и получилось, что я начал трепать своих подрядчиков, а они меня переадресовали к своему должнику, там, мол, получай, если сможешь.
Так и попал я в эту квартиру, и не знаю, чего мне ожидать: денег, ментов или чего-нибудь тяжелого в голову.
Сигарета в руке уже изрядно обтрепалась. Еще немного поразмыслив, я все-таки нашел выход — открыл дверь на балкон и закурил, выпуская струи дыма в теплый вечерний воздух. Заодно примерился к десантированию на клумбу с цветами.
Пока не вернулся мореман, я успел выкурить две сигареты и мысленно довел свой прыжок вниз до автоматизма: шаг на балкон, левая рука — упор на перила, толчок правой ногой, перехват руками, удар ногами об землю (ноги вместе, немного согнуты в коленях), кувырок через правое плечо и пулей в проход между гаражами. Навязчивые мысли о пуле в спину из табельного «Макарова» я усилием воли из головы изгнал, но где-то в подреберье упорно давала о себе знать тревожная сосущая боль.
К счастью, звуку открываемой двери не предшествовало бомбардирование стекол посторонними предметами, из чего я сделал утешительный вывод — хозяин вернулся один.
