Сергей Зверев
Боцман. Предателя – на рею!
Расхожая фраза «А куда нам с подводной лодки-то деться?!» не совсем соответствует действительности. С любой субмарины, погруженной на некритическую глубину, почти всегда можно выбраться. И один из таких способов – носовой торпедный отсек, обычно именуемый БЧ-1.
Торпедный отсек – самое тесное и неуютное место на всей подлодке. Бесконечные вентили, манометры, клапаны и паропроводы, влажные от конденсата переборки, тусклое желтое электричество, едкий запах машинного масла… Однако в случае серьезной аварии вся надежда – только на торпедные аппараты БЧ-1, посредством которых и эвакуируется экипаж.
Впрочем, не только экипаж и не только в случае аварии. Еще во времена Второй мировой именно через торпедные аппараты боевые пловцы, отправляясь на задания, покидали субмарины.
…Высокий моряк с массивной квадратной челюстью и пронзительным взглядом серых глаз выразительно взглянул на хронометр, висящий на груди, и кивнул в сторону заслонок спаренного торпедного аппарата:
– Первая пара – пошла! Вторая на подходе, третья готовится…
Двое боевых пловцов в гидрокостюмах и ластах послушно улеглись на огромный лафет торпедно-загрузочного устройства. Щелкнул металл, и первая пара синхронно скрылась в торпедной трубе. Рукоять загрузочного механизма исчезла в огромном кулаке моряка с секундомером на шее. Задраив внутренние заслонки, он нажал на рычаг. Двойной выстрел отозвался по всему отсеку легкой акустической вибрацией.
– Вторая пара – пошла! Третья на подходе, четвертая готовится! – бесстрастно скомандовал командир.
Вскоре все четыре пары боевых пловцов успешно десантировались наружу через трубы торпедного аппарата. А еще через полтора часа моряки выстроились на пирсе, ожидая разбора учений.
Над Балтикой проползали низкие тучи. Вечерний ветер развевал Андреевский стяг на высоком флагштоке. Волны дробили змейками отражение фонарей. Сероглазый командир, одетый в форму капитан-лейтенанта ВМФ, неторопливо прохаживался вдоль шеренги.
– Вы все – покойники, – угрюмо цедил он. – И ваше счастье, товарищи курсанты, что у нас только учебное задание, а не боевая обстановка. Что следует делать сразу после того, как мобильная боевая группа покидает подлодку через торпедный отсек? Немедленно плыть в разные стороны, и при этом – на разную глубину. И держаться разных уровней. Вы же скопились у самого носа подлодки, словно сельди на нересте. Запомните раз и навсегда: подобное скопление боевых пловцов – идеальная мишень для противника. Достаточно несильного подводного взрыва, чтобы вас тут же оглушило и почти мгновенно выбросило на поверхность. А там – кессонная болезнь и в лучшем случае ампутация конечностей… или мучительная смерть.
Виталий Саблин, капитан-лейтенант спецназа Балтфлота, был абсолютно прав: тактика боевых пловцов сильно отличается от той, которая принята у их сухопутных коллег. Главный принцип тут – неожиданно для противника появиться из-под воды, очень быстро выполнить боевое задание и тут же скрыться. Для этого вовсе не обязательно появляться на суше в одном месте и к тому же синхронно. Да и враждебные прибрежные воды могут таить множество неприятных сюрпризов: противоторпедные сети, якорные мины, множество других ловушек, принуждающих к неожиданному всплытию. А ведь человек, быстро всплывающий даже с не очень большой глубины, рискует многим. При безостановочном подъеме боевому пловцу гарантирован некроз тканей – ведь от быстрого перепада давления в крови закипает азот, закупоривая сосуды. В конечностях начинается застой крови, кислород сгорает мгновенно, а на его месте накапливаются продукты распада: углекислый газ и молочная кислота. Почки не фильтруют, легкие не вентилируют, и в теле начинает очень быстро вырабатываться трупный яд. Он почти мгновенно отравляет мозг, сердце, печень и сосуды, и смерть запускает стремительный механизм, который никто уже не в силах остановить. Поэтому даже при аварийном всплытии с обреченных субмарин моряки никогда не надевают спасательные жилеты, чтобы человека мгновенно не вытолкнуло на поверхность. Даже опытные боевые пловцы после глубоководных погружений – и то по нескольку часов восстанавливаются в барокамерах.
– Вопросы есть? – Саблин вопросительным взглядом обвел строй моряков.
– Так точно, товарищ капитан-лейтенант! – Молодой голос невысокого рыжеволосого курсанта немного разрядил гнетущую обстановку. – Старший лейтенант Звонарев. Разрешите обратиться?
– Обращайтесь, – прищурился каплей.
– Как же нам держаться разной глубины, если мгновенное всплытие невозможно?
– Двое сразу же после десантирования расплываются в стороны, следующая пара десантируется, опускается на несколько метров и тоже расплывается в разные стороны, следующая пара – по сторонам и еще на несколько метров глубже. Пловцы как бы образуют цепочку на трех подводных этажах… Все это будем отрабатывать на следующем занятии. До автоматизма! При должной скоординированности вы всегда сможете прийти друг другу на помощь. – Саблин помолчал, прищурился, глядя на горизонт. – Бросать своих в морском спецназе вообще не принято. Без этого нам и не выжить…
Звук автомобильного двигателя заставил кап-лея обернуться. С берега прямо на пирс ехала «Ауди» с затемненными стеклами. Это была служебная машина контр-адмирала Федора Ильича Нагибина, бывшего ни много ни мало начальником Главного разведывательного управления всего Балтийского флота.
– Товарищ адмирал, личный состав учебной группы боевых пловцов Балтфлота построен! – командирским голосом объявил Саблин.
– Вольно, разойдись, – скомандовал Нагибин и, дождавшись, когда моряки покинут пирс, неожиданно спросил у каплея: – А я смотрю, гоняешь курсачей не жалея?
– Меня тоже когда-то гоняли, товарищ адмирал, – невозмутимо ответил тот. – Даже посильней. Зато за все время службы – ни одного ранения, ни одной травмы… Спасибо отцам-командирам!
– Это хорошо… – Лицо Нагибина выглядело сосредоточенным. – Ну что – подобрал себе кого-нибудь в группу?
– Пока нет, только присматриваюсь. Есть тут один способный – старший лейтенант Звонарев. Вроде бы грамотный, старается, думает. Возможно, со временем из него и выйдет толк. Но пока что это лишь сырой материал.
– Вот и сделай так, чтобы из него вышел толк. Догадываешься, зачем я сюда приехал?
– Так точно, – ответил Саблин после паузы. – Долговременная служебная командировка?
– Давай в машину, и – в штаб, за подробными инструкциями. Командировка тебе действительно предстоит долговременная и, как всегда, очень далекая. Так что придется подбирать на твое место другого инструктора, Боцман, – адмирал назвал подчиненного его флотской кличкой и по-доброму улыбнулся…
Пятипалубный круизный лайнер «Атланта» держал курс на Гонолулу. Завтра днем новенький, только-только прошедший испытания и обкатку трансокеанический корабль должен был подойти к побережью Гавайев – пятидесятого штата США. Там планировалось окончательно пополнить запасы продовольствия, принять на борт первых в истории судна туристов и взять курс на Сингапур.
Лайнеру предстояло отправиться в долгий кругосветный круиз: кроме Сингапура «Атланта» планировала стоянки почти во всех крупных портах по пути следования. Пассажирам вряд ли пришлось бы скучать среди океанских волн. На борту было предусмотрено абсолютно все: рестораны, кинотеатр, казино, боулинг, бассейн, спортзал с теннисными кортами, несколько церквей разных конфессий и даже роскошный зимний сад с зоопарком. «Атланта» напоминала гигантскую пятизвездочную гостиницу с шикарным видом на море, идущую по волнам со скоростью двадцать узлов. Любой, кто видел лайнер хотя бы на фотографиях, наверняка утверждался в мысли, что такому океанскому колоссу не страшны никакие шторма, никакая непогода.
Команда лайнера вовсю готовилась к предстоящему круизу. Повара в который раз листали на компьютерах заученные наизусть странички с рецептами всех кухонь мира. Аниматоры дорабатывали свои программы. Официанты и метрдотели старательно отглаживали форменную одежду. Техники испытывали системы жизнеобеспечения корабля. Нос «Атланты» величаво резал океанические волны.
На горизонте со стороны Гавайев показалась темная точка. Она увеличивалась в размерах, то и дело вспыхивая отраженным светом. Вскоре стало видно, что к океаническому лайнеру приближается вертолет, а вспышки света – это солнечные блики блистера. Винтокрылая машина заложила круг, словно бы ее пассажиры решили полюбоваться «Атлантой» во всей ее красе, а затем уверенно пошла на посадку. Полозья опустились точно в круг вертолетной площадки. Чувствовалось, что пилот умелый и ему не помеха стремительное по морским меркам движение корабля.
