Борис Бабкин
Сто баксов на похороны
У подъезда двенадцатиэтажного дома остановилась бежевая «семерка», из нее вышел рослый молодой мужчина и поднял голову. С балкона третьего этажа ему весело махали молодая женщина и малыш.
– Пойдем папу встречать, – сказала мальчику женщина и отступила к балконной двери. И тут раздались три выстрела. Потом еще один. Женщина подошла к перилам балкона. У машины лицом вниз лежал ее муж.
– Двое, – боязливо оглядываясь по сторонам, негромко говорил коренастый мужчина. – Он из машины достал пакет. Вытащил медведя и цветы. К нему с двух сторон подскочили двое – и трах-трах-трах! Потом один поднес пистолет к виску и еще раз выстрелил. Это, как по телевизору говорят, контрольный выстрел.
Старший лейтенант милиции, недовольно поморщившись, спросил:
– Как выглядели эти двое?
– Не помню. – Коренастый отступил назад.
– Они туда, – махнула рукой пожилая женщина, – побежали. Двое. Оба крепкие такие, молодые. Когда Николай подъехал, я как раз газету читала. И в окно посмотрела. Он своим, жене и сынишке, помахал и нагнулся к машине. А тут двое подскакивают и стреляют ему в бок и в спину. Он как раз выпрямился и тут же упал. Один ему в голову снова выстрелил, и побежали они к гаражам.
– Пистолеты несут! – Кто-то из все прибывающей толпы сообщил остальным о приближении двоих милиционеров. В руке одного был целлофановый мешочек с двумя пистолетами.
– Кому мог помешать? – выйдя из подъезда, качнул головой капитан милиции. – Просто частник. На своей машине на хлеб зарабатывал.
– Но что заказное, – буркнул старший лейтенант, – однозначно.
– Навряд ли, – возразил капитан. – Скорее всего бытовое. Видал, жена какая? Красавица. Так что, может, слезы при нас льет, а сама, как похоронит, дней через сорок замуж выйдет. А платить убийце ей нечем. Да ладно, пусть этим розыск занимается. Ну и смена! За час – два выезда на убийство.
– Куда?! – инстинктивно бросив правую ногу к педали тормоза, воскликнул пожилой водитель. Многотонная машина на мокром асфальте после резкого торможения только ухудшила бы ситуацию. Джип «патрол», обгоняя «Ниву» с прицепом, шел в лоб «КамАЗу». Водитель успел увидеть раскрытый в отчаянном крике рот человека за рулем «Нивы» и повернувшуюся к заднему сиденью женщину, прежде чем джип, избегая столкновения, резко свернув вправо, ударил «Ниву» в бок и сбросил с дороги. «Нива» перевернулась. Прицеп мотнулся и зацепил джип. Водитель «КамАЗа» начал притормаживать. Но прежде чем машина остановилась, проехал около двадцати метров. Водитель и его напарник подбежали к стоящей на крыше «Ниве», чуть в стороне из оторвавшегося прицепа вываливалась замороженная рыба. Из джипа вылезли четверо и подождали водителя «КамАЗа» с напарником.
– Мужики! – К ним шагнул плечистый молодой мужчина с тонкой полоской черных усиков. – Сдернули отсюда! Вы ничего не видели, ясненько? Номерок мы ваш записали. Если где-то вякнете – пеняйте на себя.
Трое других, нагло улыбаясь, стояли молча. Один из них держал в руке записную книжку. Шагнув вперед, показал ее водителю. В книжке был записан номер «КамАЗа».
– Тоня! – раздался от «Нивы» отчаянный крик. – Димка!
– Сдернули отсюда! – приказал шоферам плечистый.
Водитель «КамАЗа» и его напарник пошли к машине. Трое из джипа спустились к «Ниве». Они увидели зажатые смятой крышей детские ноги и расползавшуюся по мокрой траве кровавую лужу. Один присел. Вскочив, выматерился.
– Там шкура, – пояснил он приятелям. – Голова в лепешку разбита, и шея чем-то перебита.
– Тонька! – снова раздался отчаянный крик.
Трое обошли «Ниву» и увидели до пояса вылезшего в разбитое окно молодого мужчину. Из пробитой головы шла кровь. Левая рука была как-то неестественно вывернута.
– Димка! – снова закричал он.
– На, мужик! – Присев, один вытащил из кармана плоскую бутылку коньяка. – Влей. Сразу полегчает.
– Тонька! – хрипло позвал тот.
Ему в открытый в крике рот сунули горлышко бутылки. Он сделал несколько глотков и потерял сознание.
– Что здесь?! – К «Ниве» подбежали мужчина и женщина.
Наверху, на обочине, стояла бежевая «шестерка».
– А вы что, – усмехнулся усатый бандит, – не видите?
Женщина, присев, заглянула и тут же отошла, закрывая рот ладонью. Возле джипа останавливались машины.
– Вы помогите, – посмотрев на часы, усатый кивнул на «Ниву», – а у нас срочное дело.
Он сунул руку в карман. Глаза раненого приоткрылись.
– Это на похороны от профсоюза. – Усатый сунул ему в нагрудный карман окровавленной рубашки сто долларов.
– Тоня, – снова застонал раненый, – Димка…
– Да он пьяный! – Поднявшись, усатый осуждающе покачал головой.
Молодой темноволосый мужчина, открыв глаза, потянулся. Пружинисто поднялся и, несколько раз махнув руками в стороны и вверх, упал на кулаки и отжался двадцать пять раз. Прыжком встал, выбросил вверх ногу и дважды легко коснулся пяткой выключателя. Довольно улыбнувшись, он босиком прошлепал в ванную, открыл холодную воду. Ожидая, когда ванна наполнится, пошел на кухню. На столе лежала записка: «Завтрак на плите. Разогрей. Целую. Инна». Раздался звонок в дверь. Не спрашивая кто, молодой человек открыл дверь. Его согнул сильный удар в живот. Вбежавшие в квартиру омоновцы завели ему руки за спину, ткнули головой в стену и, бросив на пол, нацепили наручники.
– Вы чего?! – заорал молодой человек.
Ответом был короткий пинок в бок.
– Молчать! – бросил один из омоновцев. Кухню и две комнаты, прикрывая друг друга, проверяли еще шестеро. В прихожую вошел мужчина. Присев на корточки, укоризненно качнул головой:
– А ведь мы поверили тебе, Зубов.
– Да ты чего?! – закричал Зубов. – Майор! Охренели, что ли?! Я…
– Заткнись! – Омоновец чувствительно ткнул его стволом автомата.
– Ты, сука! – крикнул Зубов. – Встать мне дай! Я тебя, гребень…
Его снова ударили ногами.
– Прекратить! – приказал майор.
Зубова рывком подняли на ноги. Заломив скованные руки, повели к двери. Вцепившись в бронежилеты выводивших его омоновцев, он одновременно ударил их пятками по коленям. Омоновцы его отпустили. Падая лицом вперед, Зубов сумел приземлиться на лопатки и прыжком встать на ноги. Он увернулся от удара и, высоко подпрыгнув, ударом коленом в грудь отбросил омоновца назад. Сильный удар прикладом между лопаток свалил молодого человека на пол, и трое омоновцев несколько раз пнули Зубова ногами.
– Что вы делаете?! – В открытую дверь вбежала молодая красивая женщина.
– Стоять! – остановил ее один из омоновцев. – Вы кто?
– Его жена, – не отрывая взгляда больших синих глаз от лежащего Зубова, ответила она. – Инна Анатольевна Зубова. Что вы делаете? Я буду жаловаться!
– Это ваше право, – заметил майор. – Ваш муж задержан по подозрению в убийстве.
– Какое убийство? – отшатнулась Инна.
– Обычно так говорят, когда есть данные, что именно человек, которого задерживают, совершил убийство.
– В квартире чисто, – вышел из кухни молодой мужчина в штатском. – Если не считать этого. – Он протянул майору конверт с пачкой долларов.
– Пять тысяч… Похоже, плата.
– Я позвоню адвокату! – бросила Инна и прошла в комнату.
– Влияние Запада, – усмехнулся майор. – Сейчас и в трубки гаишников без адвоката не дуют. Новые русские, мать их.
– Извините! – Выйдя из комнаты с сотовым телефоном, Инна обратилась к майору: – Как ваша фамилия? И звание?
– Оперуполномоченный Крепов, – сухо ответил он.
– Собирайся! – усмехнулся старший сержант милиции. – Медики сказали, что лечение вполне можешь продолжить в камере.
– Но… товарищ капитан, – умоляюще посмотрел на стоявшего рядом человека в штатском сидевший на кровати молодой мужчина с перебинтованной головой.
– Собирайтесь, Свиридов. Погибли ваши жена и сын. Вы были пьяны. Я бы таких, как ты, – понизив голос, зло добавил он, – без суда и следствия стрелял.
– Товарищ капитан… – растерянно округлил глаза Свиридов.
– Поехали! – уловив настроение капитана, требовательно бросил старший сержант.
– Но я же сказал, – отчаянно проговорил Свиридов, – что…
– Тебе что, – шагнул к нему молчавший до этого рослый парень в камуфляжном костюме, – особое приглашение требуется?
– Но я не виноват! – прижавшись к стене спиной, крикнул Свиридов.
Старший сержант и «камуфляж» бросились вперед. Они легко закрутили кричавшему от боли Свиридову руки за спину и потащили к двери. В распахнувшуюся дверь палаты заглянул пожилой врач.
– Доктор, – простонал Свиридов. – Ради Бога…
– Жену и ребенка угробил, – перебила его медсестра. – Пьяница! Выпил, так сидел бы дома.
– Не пил я! – отчаянно закричал Свиридов.
– Заткнись! – «Камуфляж» чувствительно ткнул его кулаком в бок. Выглядывающие из палат люди провожали Свиридова и его конвоиров осуждающими взглядами.
