– Да, да, это очень интересно, «кубинец» Ваня... – нежно промурлыкала Дадина. – Продолжай говорить об этом, только, о, в убыстренном темпе!..
– Там я познакомился с полковником медицинской службы Иваном Лозовым, тоже Ваней, возглавлявшим тогда отделение ожоговой хирургии и ставшим впоследствии моим прямым начальником. А впервые я оперировал вместе с ним во время дежурства в ночь на Новый год. Запомнилась эта необыкновенная ночь двумя событиями: во-первых, в приемное отделение нашего госпиталя была доставлена молодая женщина, жена офицера-двухгодичника, исполнявшая роль Снегурочки на новогоднем офицерском балу. У нее был сильный ожог, пострадали грудь и руки. Пришлось срочно делать операцию по трансплантации кожи так называемым «методом марок». Впрочем, в профессиональные подробности этой операции вдаваться не стану, скажу только про то, что с бенгальским огнем и разной там пиротехникой шутки плохи, особенно если на тебе надета пуховая кофточка из наряда Снегурочки, которую кто-то случайно, в порыве неистового веселья, облил чем-то спиртным... Во-вторых, запала мне в память необыкновенная история, которую поведал полковник Лозовой за скромным праздничным столом в своем кабинете уже после успешно проведенной операции.
«Случилось это двадцать лет назад, когда я, курсант Военно-медицинской академии, проходил стажировку в медсанчасти мотострелкового полка, расположенного в Кызыл-Орде – областном центре Казахстана, – так начал свой рассказ Иван Алексеевич. – И вот во время одного из учебно-боевых выходов нашей части в степь ко мне в медицинский “уазик” неожиданно доставили пятнадцатилетнюю девушку-казашку из близлежащего селения, у которой был, не поверите, самый настоящий инфаркт миокарда. Прямо скажем, диагноз больше подходящий для пожилого человека, но уж никак не для юной красавицы. Впрочем, “красавицей” ее можно было назвать с большой натяжкой, поскольку выглядела девушка как столетняя старуха... Медицинскую помощь, какую мог, я ей, разумеется, оказал, а затем срочно доставил в стационар областной больницы. Что стало с ней дальше, не знаю, но мне очень захотелось докопаться до истоков ее необычной болезни. Позже я даже написал об этом уникальном случае статью в “Военно-медицинский журнал”. Похоже, что у девушки было очень редкое заболевание, которое носит название прогерия, при нем старость организма достигается еще до начала полового созревания, и к пятнадцати—восемнадцати годам юноши и девушки умирают от болезней пожилого возраста, таких как инсульт, инфаркт и тому подобных.
Но все это, так сказать, плоды моих досужих научных изысканий, – продолжал свой рассказ полковник Лозовой. – Главное же состоит в том, что мне до сего дня не дают покоя слова той казашки, сказавшей мне перед расставанием: “На меня наложили проклятие духи предков за плохое поведение. Я оказала неуважение одному из наших старейшин...” Какое уж там неуважение она оказала старейшине, я понятия не имею. Но то, что она понесла тяжелейшую кару в виде почти неизвестного современной науке заболевания, – это факт. Позднее от одного из священнослужителей я узнал историю христианского святого Иакова, епископа Низибийского, заслужившего славу своими чудотворениями еще при жизни. Оказывается, и по его молитве Господь Вседержитель наслал подобную болезнь на нескольких чересчур нахальных девиц еще в четвертом веке от Рождества Христова...
Далеко не все в нашей жизни можно объяснить по-научному. И если бы я сейчас готовил ту статью о девушке, больной прогерией, для нашего профессионального издания, то, право же, написал бы ее совсем по-другому», – такими словами закончил свой рассказ полковник Лозовой...
– Ты хорошо рассказываешь сказки... Должно быть, тебе запомнилась та новогодняя ночь под звездами Байконура на всю жизнь, – шепотом произнесла Дадина, забывшая обо всем на свете и внимавшая чудесному рассказу этого странного «русского кубинца». Она хотела услышать о другом: про пушки, танки, секретные планы военных штабов, но этот рассказ почему-то заставил ее забыть о своих первоначальных планах. Чем-то этот «кубинский Ваня» поразил ее, достучался до еще не успевшего огрубеть сердца. Она вдруг вспомнила, что давно никого по-настоящему не любила. Очень давно, со дня безвременной кончины ее «гения». Так может быть, этот сильный мужчина, не только способный довести женщину до оргазма, но готовый поделиться с ней неведомыми тайнами бытия, а если будет нужно, то и спасти ее от тяжких болезней и самой смерти, сможет заменить умершего?
А Аркадию еще многое нужно было рассказать этой женщине, о которой его предупреждали как об опасной соблазнительнице, но сейчас, находясь с ней слишком близко, он не мог, не хотел думать о ней плохо. Он собирался поведать ей о гибели близкого друга на Кубе. Это случилось еще раньше, до службы на Байконуре. Он даже подумал, что исполнил свое желание и рассказал ей об Игоре, с которым вместе учился, вместе служил, а потом его друга убили. Но это было уже только тяжелым сновидением, и ничем другим...
На следующее утро Стрешнев проснулся в одиночестве. Розовый альков Дадины опустел. Она исчезла с виллы, как привидение. Куда-то подевались и многочисленные слуги и охранники.
«Что за притча? – подумалось Стрешневу, обходившему пустые роскошно обставленные комнаты одну за другой. – Куда это все подевались? Волной их смыло, что ли?» И тут ему вспомнилась просьба подполковника Романтеева, просившего обследовать пещеру у пруда. Как раз сейчас это можно было сделать без особого труда и риска.
Аркадий вернулся в спальню Дадины, внимательно ощупал доски пола и наконец прямо под роскошной кроватью обнаружил люк, открыв которой, увидел витую металлическую лестницу. Ступил на верхнюю ступеньку и, держась за поручни, стал осторожно спускаться вниз, думая о тех опасностях, которые его могут подстерегать в подземелье. Наконец очутился в узком проходе, обнаружив у подножия лестницы большой электрический фонарь.
Стрешнев, подсвечивая дорогу, медленно продвигался вперед по подземному ходу, в котором местами приходилось наклонять голову из-за низкого потолка. Наконец он вошел под своды небольшой, но хорошо освещенной естественным светом пещеры, в которой стояло несколько ящиков разных размеров. В них Аркадий нашел то, что и ожидал увидеть. Это было стрелковое оружие – от автоматов до пистолетов и боеприпасы к ним, а также собранные и подготовленные к установке бомбы с часовым механизмом.
Капитан медицинской службы, волею случая ставший разведчиком, узнал все, что ему было поручено. Теперь Аркадию необходимо было сообщить о складе боеприпасов Романтееву. Для этого он должен был как можно скорее покинуть виллу и добраться в свой госпиталь. Выйти он собирался через вход в пещеру у пруда. В этом и заключалась ошибка. Охрану у пещеры, как выяснилось чуть позже, никто не снимал, и она бодрствовала...
* * *«Наступает твой день, Билл! – торжественно сказал самому себе сержант Хантор. – Главное, не упустить шанс, дарованный судьбой. Чертов Американец сам подставился, и было бы глупо не воспользоваться этим. Тебе, дорогой мой сержант, давно пора стать лейтенантом, чтобы зарабатывать больше денег за свой опасный труд и получить большую власть над этим скопищем подонков и дебилов, которые называют себя “морскими дьяволами”. Самое время настрочить рапорт о свихнувшемся командире и занять его место...»
Уединившись в бунгало сразу после обеда, Хантор приготовил письменные принадлежности и принялся сочинять рапорт на имя командира полка полковника Гриффина, но дело это оказалось не таким простым, как думалось Быку вначале. Слова почему-то не желали складно и весомо ложиться на бумагу, норовя приобрести иной смысл и значение. А уж с отдельными фразами дело обстояло совсем плохо. Промучившись целый час, сержант наконец решил писать так, как напишется. «Не порнографический же роман я сочиняю», – успокоил себя Бык. И сразу дело пошло на лад. Вот какой текст вышел из-под его пера: «Довожу до вашего сведения, что командир группы боевых пловцов лейтенант Джеймс Скотт имеет тесак куда больших размеров, чем установлено правилами для коммандос. И это вместо обычного кинжала! Скотт позволяет себе без приказа вышестоящего начальника лишать жизни как особей мужского, так и звериного царства. Он позволяет себе лишать этих тварей головной части тела. Так, при вчерашнем тренировочном марш-броске он воспользовался результатами перестрелки с неизвестными и добил раненого Тринадцатого путем отсечения ему головной части тела. После чего как сама голова, так и безголовый труп были скормлены крокодилам. Но это еще не все! Лейтенант Скотт позволяет себе грязно думать о руководстве наших славных коммандос и других генералах. Он за глаза называет их недоносками и грязными пидорами. Особенно плохо он высказывается о командовании полка...» И так далее и тому подобное. Рапорт занял целых пять страниц. Перечитав его, Бык честно подписался внизу и, вложив листы в конверт, отправил «документ» по назначению – в канцелярию полка, воспользовавшись помощью знакомого борт-техника из экипажа самолета, вылетавшего с военной базы «Немо» в Преторию.
