Сергей Зверев - С неба – в бой!

Мысль о деньгах вдруг неприятно его кольнула – Востряков вспомнил, что вчера оставил в ночных барах около полутора сотен долларов – сумму в масштабах его заработков очень приличную, которую пропивать в течение нескольких часов было если не полным кретинизмом, то, во всяком случае, безрассудством и глупостью.

Вчера Востряков отправился отдохнуть на несколько часов и неожиданно застрял чуть ли не на всю ночь. В каком-то «Бравом гусаре» он истратил тридцать долларов только за две рюмки кьянти, в «Зеленом змее» взял бутылку рома за пятьдесят долларов, где-то еще – бутылку виски…

Востряков отчетливо помнил лишь то, что в три часа утра почему-то допивал ее на бульваре в компании двух девиц. Облик их полностью испарился из его памяти. Когда и в каком месте он с ними расстался, тоже теперь было загадкой египетского сфинкса.

Зато отчетливо отпечатался в сознании другой эпизод. Дело было в начале его «ночного турне». В «Бравом гусаре» к столику, где сидел Востряков, «подкатила» восхитительная блондинка в вечернем платье с глубоким декольте:

– Простите, у вас не занято?

– Свободно, свободно, – он с излишней поспешностью отодвинул стул с противоположной стороны столика. – Садитесь, чувствуйте себя как дома.

Девушка не обратила внимания на натужный юмор, спокойно, с достоинством села, эффектным жестом раскрывая складки своего платья, чтобы соседу стали хорошо видны ее длинные стройные ноги. Удивляло почти полное отсутствие косметики на ее чуть вытянутом лице идеальной формы.

– Давайте знакомиться, – сказал Востряков. – Меня зовут Семен.

– Алина. У вас редкое имя. Во всяком случае, могу поспорить, что здесь нет ни одного Семена, кроме вас. Никита есть, Джон есть, даже один Никодим…

– Ваше имя гораздо более редкое. И убежден, что ваши тезки здесь тоже гарантированно отсутствуют, – парировал Востряков, поворачивая голову к официанту. – Будьте добры, кьянти. – А что вы будете пить?

– Какой-нибудь коктейль, – лениво сказала Алина, закуривая.

– Вы, как я понял, здесь часто бываете? – спросил Семен, когда официант ушел за заказом.

– Время от времени. Неплохое заведение.

– Но довольно дорогое. Достаточно сказать, что пятнадцать долларов за рюмку кьянти – хороший барьер для тех, у кого в карманах гуляет ветер.

– И часто он гуляет у вас? – Алина сощурилась, выпуская густые клубы дыма.

– Когда как. Раз в месяц могу себе позволить.

– Все с тобой ясно, – неожиданно выдала Алина. – А прикид классный. Можно обмануться. Чао, малыш.

Девушка резко встала из-за столика и, не дожидаясь своего коктейля, исчезла так же неожиданно, как и появилась.

Грустно в одиночестве потягивая идиотское кьянти, Востряков думал о том, что совершенно не научился разбираться в людях. Поразился тому, что девица была не накрашена, и почему-то решил, что она «благородных кровей». А это всего-навсего проститутка, причем весьма высокого уровня. Видимо, в баре отирается много «денежных мешков». Небось берет по несколько сотен баксов за ночь.

«Прикид классный…» Востряков придирчиво осмотрел свою одежду: новый незатасканный английский костюм, свежая рубашка, итальянские ботинки. Обычный «джентльменский набор» среднего класса. Он усмехнулся: «Значит, мы оба обманулись».

После этого, собственно, и начался загул, результатом которого и стали почти пустые карманы, где теперь вовсю гулял ветер…

– Накаркал себе, придурок, – вздыхал Востряков, наливая в кружку крепко заваренный чай, давно известное проверенное средство от похмелья. – Теперь придется срочно куда-то тащиться. К Разуваю с пустыми руками не придешь.

Востряков по профессии был археолог, но уже пару лет с наукой дела не имел, подрабатывая фактически нелегальным бизнесом – раскопками курганов и поселений для продажи ценностей скупщикам археологических предметов. Иногда на душе скребли кошки, особенно когда приходилось бросать неописанный как надо памятник прошлого. Но Семен хотел зарабатывать хорошие деньги. И это перевешивало всё. Заканчивались раздумья и рефлексии, в руках оказывалась лопата, и начиналась увлекательная и в чем-то опасная деятельность так называемого «черного» археолога.

Обычно Востряков выходил на промысел в одиночку, поэтому все найденные ценные вещи присваивал себе, сдавая одному и тому же человеку – своему старому знакомому еще с институтских времен Коле Разуваю. Коля представлял собой уже законченный образец «темного коммерсанта»: скупал античные монеты, ржавые, но вполне сохранные мечи, ножи и кинжалы, обсидиановые и кремневые наконечники стрел и копий, средневековую утварь, украшения. Он не гнушался ничем – любой старинный предмет, если он, конечно, был относительно сохранен, имел вполне определенную рыночную стоимость. Где уж в дальнейшем обустраивал приобретенные ценности Разувай, сказать было сложно. Но круг его клиентуры и связей в области торговли стариной и антиквариатом являлся необычайно широким. Передвигался Коля на собственном черном «БМВ», жил в четырехкомнатной квартире в Замоскворечье, имел дачу в Коктебеле и не менее раза в год выезжал отдыхать за границу.

Заработки «черного» археолога Семена Вострякова выглядели на порядок скромнее. Только однажды, полтора года назад, он сразу получил от Разувая солидную сумму в размере пяти тысяч долларов. И было за что – он притащил целый ворох арабских монет десятого века, золотые украшения сарматского времени и настоящий скифский меч – акинак, правда, поврежденный лопатой одного из помощников.

Востряков бросил тарелку и сковородку, в которой жарил яичницу, в раковину, закурил, лег на диван. С какой-то брезгливой тоской осмотрелся по сторонам. Обстановка его убогой двухкомнатной квартиры навевала страшную тоску. Пристанище безработного холостяка! Когда-то давно эта комната видела прекрасную молодую женщину, которая жила здесь, сидела в мягком халате на диване, готовила обед на кухне. Ее образ стерся, размылся, затерялся среди всей этой шелухи…

Сейчас вокруг – пыльный пол, пожелтевшие обои, которые с трудом маскируют сплошные стеллажи, заставленные книгами и археологическими сувенирами. У окна, прямо на полу, лежат полиэтиленовые мешки, наполненные всяким хламом, который не взял даже Разувай, – осколками керамики, гильзами, кремневыми отщепами.

Вообще-то Востряков собирался ехать на Кубань. Прошлой осенью он там неплохо покопался, благо помогал ему за скромную мзду местный шизофреник из Управления по охране памятников, всерьез убежденный, что именно на Северном Кавказе находится прародина человечества. Подобная идея, по мнению шизофреника, могла быть доказана только дотошными исследованиями, которые при этом под силу лишь представителям неофициальной науки: «мол, в институтах сидят одни негодяи и жулики, и им дела нет до подлинной истории». Востряков, что называется, «попал в струю». Большого труда не стоило убедить борца за «истинную историю», что ему встретился единомышленник, который готов попотеть во славу Кубани. Спустя несколько часов перед Семеном была подробная карта всех местонахождений от «палеолита до Главлита», и он не преминул похвалить бескорыстного адепта «черной» археологии. Стоит воспользоваться его услугами еще раз…

Когда Востряков тщательно изучал железнодорожное расписание, выбирая себе подходящий поезд до Краснодара, зазвонил телефон.

– Ты дома? – донесся издалека возбужденный голос Разувая.

– Коля, меня уже нет. Я на пути в Кубань.

– Востряков! Срочное дело! – Разувай тяжело дышал, словно только что пробежал тысячеметровый кросс.

– Какие дела? Хочешь мне в долг дать пару штук? Я не откажусь. А вообще-то, Коля, я пустой, как ведро в засуху…

– Помолчи! Говорю тебе: сроч-ное де-ло! Понимаешь? Короче, я сейчас у тебя буду. Через полчаса. Не пожалеешь. Озолочу. Жди. Я с Крымского моста сворачиваю.

Гудки отбоя. Востряков сидел с трубкой в руках и ничего не понимал. Разувай так себя еще никогда не вел! Да и дома у Семена был последний раз, наверное, больше десяти лет назад, еще в студенческие годы. Теряясь в догадках, Востряков стал приводить квартиру в порядок: подмел полы, вытер пыль, сложил разбросанные вещи, вымыл посуду. Когда собирался вынести мусор, у самой двери столкнулся с Разуваем.

Коля даже не нашел места для шутки. Красный, взмыленный, он ввалился в квартиру и сразу побежал в комнату, не снимая обуви и не спрашивая разрешения.

– Что за фигня в конце концов? – Востряков поставил ведро посередине коридора, раздраженно захлопнул дверь.

– Слушай сюда, – Разувай утонул в глубоком кресле, расстегнул пиджак, который с трудом облегал его тучное квадратное туловище. – Дело очень спешное.

– Это я уже слышал, – Востряков сел напротив на скрипучий старинный стул с покосившимися ножками. – Раз спешное, так поторопись.

– Короче, я попал. Выручай, – Разувай снял очки. Протер их толстыми пальцами, водрузил обратно на нос. – Есть один очень крутой дядя. Считай, что авторитет. Свою бандитскую бригаду имеет. Держит всю скупку. Крепко держит…