Один из строителей поднялся из-за камня в полный рост, отложил автомат, сложил рупором ладошки и крикнул:
— Эй, козлы! Надрали мы вам задницу! Ну, попробуйте еще… Мы повторим…
Со стороны опушки леса раздался громкий одиночный выстрел. Кричащего солдата перебросило через камень, и на минуту в воздухе повисла напряженная тишина. Потом раздался голос сержанта из военных строителей:
— У них снайпер стреляет. Не высовываться и не подставляться!
К сожалению, сам он, чтобы его все услышали, приподнялся над камнем и тут же получил пулю в голову. Куда попала пуля, даже Ваську с двадцати метров было видно хорошо, голова сержанта просто раскололась, как арбуз. Снайпер стрелял предельно точно, и ему не требовалось много времени на прицеливание.
— И что же, теперь не высунешься? — спросил другой голос, густой и раскатистый. — Пойдут они в атаку, и встретить их очередью нельзя? Так подвалят и голыми руками нас всех «повяжут».
— Почему снайпер раньше не стрелял? — спросил непонятно кого Васек.
— Наверное, не было его здесь, только что подошел, — ответил кто-то почти равнодушно и лениво. — Видят, что сами не справляются, и позвали.
Снова прозвучал одиночный выстрел, пуля ударила в камень, и с заливистым звоном и свистом закувыркалась в воздухе после рикошета. В кого стрелял снайпер, было непонятно, потому что за камнем, в который он попал, никого не было.
— Не высовываться! Это он так нас выманивает, — сказал Васек. — Мы подумаем, что ему время на перезарядку нужно, а у него винтовка наверняка автоматическая.
Но кто-то, видимо, благому совету внять не захотел, приподнял голову, чтобы посмотреть, и тут же прозвучал новый выстрел.
— Вот же, гаденыш, как точно и быстро лупит, почти без прицела, — оценил мастерство снайпера последний, кажется, кроме Васька, оставшийся из военных водителей.
Так и сидели они за камнями, не имея возможности высунуться, а снайпер стрелял и стрелял, вылавливая моменты, когда кто-то неосторожно поднимет голову. «И зачем они высовывались?» — не понимал Васек, но сам все равно продолжал выглядывать из-за камней, стремясь увидеть, с какого места стреляет снайпер. И к звукам выстрелов прислушивался, и визуально кусты исследовал. Как показалось, нашел и дал туда несколько очередей. Снайпер на некоторое время затих, потом его выстрел раздался совсем с другого места. Но свое дело он сделал. По подсчетам Васька, внизу, за грядой камней, остались только двое военных строителей и один водитель. Можно было бы и с такими силами попытаться отбить атаку, тем более что бандитов тоже осталось не так уж много, но снайпер, наверное, только и ждет, когда кто-то ствол высунет из-за камня.
Снайпер не стрелял уже долго, и Ваську это почему-то не понравилось. Показалось, что он увидел в прицел его движение за камнями и выжидает момент. Да и остальные бандиты затихли. Самое время вроде начинать атаку, а они не спешат.
Почему?
Причина стала понятной уже вскоре. Над лесом зашумели вертолетные двигатели, а потом и два «Ми-8» сделали круг над разбитыми и еще чадящими дымом машинами, затем круг расширили, чтобы отыскать оставшихся в живых солдат.
Васек выпрямился в полный рост и замахал руками, трое солдат тоже вышли из своего укрытия. С вертолетов их заметили сразу…
Вертолеты не приземлились на пологом склоне неподалеку от дороги, а просто снизились до уровня пары метров, раскрылся люк, и по веревке один за другим стали спускаться солдаты-спецназовцы в «разгрузках», в бронежилетах, в камуфлированных зимних банданах. Васек однажды ездил с такими, возил взвод куда-то, а потом отвозил назад и знал, что банданы — это неуставная форма одежды, которую солдаты спецназа ГРУ носят только в районе боевых действий, куда их забрасывают время от времени в командировки. Причем банданы носят все: и солдаты, и сержанты, и офицеры, хотя всякий на свой манер и с собственным утеплителем. Кто-то на вязаную шапочку надевает, кто-то изнутри ткань подшивает или даже искусственный мех. Этим и отличаются зимние банданы от летних.
— Спецназ ГРУ! — громко произнес Васек. — Кранты пришли бандитам. Эти их не отпустят.
— Отомстят за наших! — уверенно поддержал его военный строитель.
А вертолеты тем временем сразу по завершении десантирования поднялись в воздух и стали описывать круги над лесом. Через некоторое время громко и увесисто ударили в землю две ракеты. Пламя и дым поднялись над лесистым склоном. Стреляли тяжелыми, начиненными напалмом «НУРСами» — страшным оружием вертолетной авиации.
— Кого-то нашли… — обрадовался строитель. — Получат по полной, мало никому не покажется. Там сейчас адское пламя.
А спецназовцы тем временем двумя колоннами бежали в сторону солдат, одновременно посматривая на склон — оценивали уровень боя и потери бандитов. На ходу один из офицеров дал команду, и несколько солдат-спецназовцев отделились от колонны и побежали в сторону убитых бандитов. Васек увидел, как их стали обыскивать, собирать документы, трубки сотовой связи и остальное содержимое карманов, раскладывая это по целлофановым пакетам. Рядовому Ладогину было известно, что скоро сюда вызовут следственную бригаду из военно-следственного комитета и документы, видимо, собирались для следователей. Как-то уже был случай, когда автоколонну из их батальона обстреляли на дороге бандиты, убив несколько человек. Следователи долго таскали на допросы оставшихся в живых водителей и даже командира роты капитана Савушкина, хотя его в самой колонне не было. Это навело на мысль, что, возможно, оставшиеся девять дней службы могут растянуться неизвестно насколько. Скорее всего на весь период следствия, а оно в современной обстановке не бывает быстротечным. Обычно заканчивается тогда, когда поймают главарей бандитов. Это, естественно, радовать не могло, хотелось побыстрее уехать домой.
Васек стоял в отдалении от других, и, может быть, именно поэтому офицеры направились к нему.
— Привет водилам, — сказал, останавливаясь, один.
— Здравия желаю, товарищ…
— Старший лейтенант Россомахин, командир взвода спецназа ГРУ, — коротко козырнув, представился офицер.
— Лейтенант Лутченков, командир взвода спецназа ГРУ, — сказал другой. — А ты здесь за старшего, никак, рядовой? А? Тогда рассказывай и делись информацией.
— Рядовой контрактной службы автобатальона Ладогин. Да какая информация, товарищ лейтенант… Отработали мы неделю — строили какую-то станцию для ГЛОНАСС. Когда возвращались, наткнулись на засаду. А у меня машина на подъеме заглохла. Я только остановился, слышу: за горой взрывы и выстрелы. Схватил автомат, и сюда, в эти вот камни, стал бандитов обстреливать. А внизу военные строители и наши водители залегли. Я их отсюда огнем поддержал. Так вместе первую атаку и отбили. Солдатики наши отступили к каменной гряде. Правда, их перед этим из «подствольников» плотно обстреляли. Но здесь, наверху, позиция лучше была, безопаснее, есть, где укрыться. Бандиты во вторую атаку пошли, но мы и ее отбили. Они отошли, потом снайпера привели, и он почти всех перестрелял. А позже уже вы прилетели, и бандиты смотались. Мы атаки ждали после снайпера. Думали, как отстреливаться, если он высунуться не дает. А они в атаку не идут и не идут. Потом уже звук вертолетов услышали. Они, наверное, раньше услышали, а может, их кто-то предупредил. Вот и все…
— Да, мы сюда летели и видели в лесу четверых, направлявшихся в глубину гор. Они и могли сообщить, — ответил старший лейтенант Россомахин.
— Это вообще-то странно. Что за банда такая, которая имеет возможность перед решающей атакой четверых куда-то отослать?.. — выразил сомнение лейтенант Лутченков.
— Разберемся. В этом районе только одна банда была, эмира Карима Каримуллаева. Но здесь, я смотрю, убитых больше, чем у него людей в банде. Солдатики постарались. Хорошо воевали, молодцы. Правда, и собственные потери большие.
К ним приблизились два военных строителя и водитель — все, что осталось от общего числа защитников позиции. Похвалу в свой адрес приняли как должное. Только один из военных строителей добавил комментарий:
— Если бы нас еще и воевать учили, а то дали дважды на «курсе молодого бойца» пострелять, и в «горячую точку». Мы же часть, по сути дела, нестроевая. Ладно хоть, автоматы выдали, и то хорошо. Вообще «стройбату» оружие не полагается, только в «горячих точках».
— А как в стройбат служить попал? По профессии? — спросил Лутченков.
— У меня профессии, по сути, и нет, вот в армии бетонщиком сделали.
— А до армии чем занимался?
— Сидел…
— Дома?
— На «зоне».
— Долго?
— Три с половиной «общего».
— За что?
— Сосед, пьяный мент, к моей сестре приставать стал, я ему морду и своротил. А у нас, оказывается, от ментов по закону и защищаться нельзя. На суде только один мужик крикнул: «Бей ментов! Спасай Россию!» Судья это воспринял как оскорбление и велел вывести мужика.
