Для начала он продал золотую цепь, с которой предварительно снял крестик. После чего они с Шахом относительно сносно оделись и пришли в учреждение с заявлением о сдаче якобы найденного ими в районе хлебозавода пистолета, который им заложили в сумку вместе с адской машинкой. Машинку же переложили в приобретенный на остатки денег кейс.
Пока Банкет, сидя в кабинете следователя, давал показания, описывал место обнаружения и даже рисовал схему, Шах «сходил» по нужде и немного «заблудился» в трехэтажном здании. После чего кейс остался под лестницей черного хода, прикрытый коробками из-под ксерокса.
Так, ценою оружия, числящегося за ГРУ, была выполнена эта задача.
Сейчас генерал готовил отписку и все необходимые документы для возвращения пистолета, одновременно ломая голову, как оценить действия диверсантов.
Кот, Лаврененко и Стропа должны были проникнуть в один из коридоров подземных коммуникаций, где проходила линия ФАПСИ, найти нужный кабель и также подготовить этот участок к взрыву. Причем характер повреждения тоннеля должен был быть таким, чтобы работы по его восстановлению длились не менее суток. Теперь инженеры ГРУ изучали место закладки, производили расчеты с целью определить, правильно ли установлено взрывное устройство. Так что обе группы маялись в ожидании оценки результатов своей работы в общежитии учебного центра.
Родимов умышленно поставил только половине направления усложненные задачи в других регионах. Часть спецназовцев всегда должна быть под рукой как дежурное подразделение. Отправь он всех к черту на кулички, а тут новый Бен-Ладен что-нибудь устроит. И что тогда? Самому ехать?
В двери осторожно постучали. Оторвав взгляд от жидкокристаллического экрана монитора с текстом для прокуратуры, он посмотрел в сторону дверей.
– Доклад от Филина. – Широкоплечий майор с узла связи шмыгнул носом. – В двадцать три сорок задача, согласно вашему распоряжению, выполнена.
– Больше ничего? – осторожно поинтересовался Родимов.
Майор развел руками:
– Возвращаются.
– Понятно, – генерал с шумом перевел дыхание. – Идите.
Больше всего сейчас Федора Павловича волновал вопрос, не наломал ли Филиппов в Саратове дров. Объект, выбранный для него, был не из простых. Относительно хорошо охранялся. В случае реальных военных действий задача плевая: перешлепали бы часовых из бесшумного оружия, рванули спецзарядом замки хранилища, и все. Здесь же все по-другому. Реальные российские солдаты, которым не свернешь шеи, а капитальному хранилищу, состоящему на балансе Министерства обороны, нельзя причинить никаких повреждений.
Едва он, отпустив офицера, вновь углубился в составление запроса для прокуратуры, как зазвонил лежащий на столе сотовый. В отличие от главной резиденции ГРУ на Хорошевском шоссе, здесь, в учебном центре, было не обязательно определенной категории военных избавляться при входе от телефонов, не имеющих специальной защиты.
«Жена, наверное», – безрадостно подумал Родимов, вспомнив про обещание отвезти ее на дачу. Снег сошел, и неугомонная супруга рвалась заняться подготовкой к «посевной».
– Федор Павлович, это капитан Дорофеев, – громом среди ясного неба донеслось из телефона. – У нас с Шаманом проблемы.
– Что еще?! – Генерал разозлился. Развеселый капитан не переставал удивлять. По условию учений до момента завершения выполнения задачи он вообще не имеет права пользоваться никакими видами связи. На чужой или занятой противником территории это демаскирует подразделение и считается нарушением конспирации. В исключительных случаях разрешено выходить только на группу боевого управления, где имелся узел связи.
– Прошу снять задачу и настаиваю на встрече, – продолжал удивлять Василий. – Причем контакт должен быть скрытый, незаметный со стороны.
– Влип в историю?!
– Вопрос касается нашей непосредственной работы.
– Хорошо. – Генерал откинулся на спинку кресла. – Диктуй, где находишься.
Как оказалось, Дрон уже преодолел половину расстояния до Пятигорска и под предлогом неисправности машины заехал на автосервис, где и воспользовался телефоном.
– Откуда машина? – чувствуя, как в горле пересыхает, генерал провел по шее рукой.
– Взята во временное пользование.
– Хорошо, – генерал усмехнулся про себя. – Приеду сам. Тоже подремонтируюсь. Или ты предлагаешь другой вариант?
– Нет, здесь лучше всего, – заторопился Дрон. – Здание располагается на открытой местности, чуть в стороне от основной автострады. Так что мы можем контролировать ситуацию.
Отключившись, генерал взял другую трубку и набрал номер Линева.
Майор военной контрразведки на протяжении нескольких лет работал в группе Филиппова. Основная его задача – организация межведомственного взаимодействия, обеспечение необходимой информацией исходя из выполняемых группой задач, анализ разного рода ситуаций.
Уже смеркалось, когда, прошуршав шинами по бетонной площадке, перед автосервисом «Стал» мягко скрипнул тормозами серебристый «Опель». Из-за руля вышел Кот, окинув взглядом неприметное здание с пятью въездными воротами, часть из которых были открыты. Из правой передней дверцы выбрался Линев. Среднего роста, русоволосый майор был в кожаной куртке и джинсах. Родимов остался сидеть на заднем сиденье, изображая из себя человека в возрасте, уставшего от долгой поездки.
– Масло поменять можно? – не здороваясь, спросил Кот у появившегося рядом с машиной мужчины, одетого в зеленый комбинезон с замасленным логотипом автосервиса на груди.
– Вторые ворота, – он показал рукой. – Сейчас открою, заезжайте.
Дрон с Шаманом скучали в расположенном рядом кафе. Облюбовав самый дальний от входа столик, они ничем не выдали того, что знакомы с Родимовым и вошедшим с ним Линевым.
Те уселись за соседний стол, заказали ужин. Только после того как Дрон убедился, что вслед за генералом никто больше не притащился, он вдруг изобразил на лице радость и, поднявшись, громко, так, чтобы было слышно стоявшей за барной стойкой официантке, воскликнул:
– Вячеслав Георгиевич! Вот так встреча! Не узнаете? Вы у нас математику на курсе преподавали.
– Прошкин! – генерал расплылся в улыбке. – Да, конечно! Точно! – Привстав, он протянул через стол руку.
– А это мой компаньон, так сказать, Шама, – отвечая на рукопожатие, Дрон показал взглядом на Шамана. Тот тоже поднялся из-за стола, делая вид, что не знает, как себя вести.
– Располагайся, – генерал указал на свободные стулья. – Рассказывай, как дела. Если честно, думал, что тебя давно посадили!
Еще некоторое время спецназовцы, что называется, играли на публику. Дрон вынуждал это делать Родимова и Линева. Те, в свою очередь, зная, что просто так даже такой шутник, как Василий, не будет разыгрывать цирк, умело подыгрывали.
Дрон знал, что среди посетителей кафе его персона никому не интересна, но опасался, что загадочный Нияз отправил следом машину с экипажем, который заглянет в это заведение после их ухода. Только после того как всяческий интерес со стороны посетителей и работников кафе к занявшим столик мужчинам пропал, Дрон перешел к делу. Он вкратце пересказал все, что с ними произошло с момента угона машины и до того, как, продержав до утра, некий Нияз отпустил их со словами: «Мне очень нужны такие люди, поэтому, когда сделаете свои дела в Пятигорске, хорошенько подумайте, где вы теперь принесете больше пользы. В Чечне или здесь. В самом сердце страны неверных».
– Его не смутило, что ты русский? – нахмурился Линев.
– Шаман сказал, что я принял ислам, – пояснил Дрон. – Тем более мы эти моменты изучали, и я могу дать фору в вопросах религии любому ваххабиту.
– Поступим следующим образом, – немного подумав, заговорил Родимов. – Едешь в Пятигорск. Там устроитесь на какой-нибудь квартире. – Он вынул конверт из плотной бумаги. – Здесь пока только деньги. Документы мы вам оформим в течение суток. За это время, – он перевел взгляд на Линева, – ты, Данила, должен согласовать со своим руководством мероприятия по оказанию содействия внедрению наших сотрудников в группу Нияза. Соответственно по телефонам, номерам машин постарайся пробить эту шайку.
– Могли бы и не говорить, – Данила сделал недовольное лицо.
– Так спокойней, – пояснил генерал. – А вы, клоуны, решайте по приезде проблему с транспортом. Машину нужно вернуть хозяину.
– И не только, – Линев осуждающе посмотрел на Дрона. – Теперь придется возмещать каким-то образом моральный ущерб. Создали человеку проблемы. Он теперь три года на учете у нарколога стоять должен и каждый месяц отмечаться, но и это еще цветочки. – Контрразведчик покачал головой, глядя в стол. – Бедолаге нет чтобы заткнуться и принять все как неизбежность. Он же на каждом обходе порывается рассказать о тротиле под задницей, террористах и влитой насильно водке. Врачи всерьез подумывают о его переводе в психоневрологический диспансер.
