Книжка представляла собой одну часть шифра – в ней не было имен, только «сводные данные»; только он один мог подставить имена.
Вот и сегодня Кознов пролистал книжку и остановился на странице, где было написано следующее: «...всегда предупреждает ее о своем визите. Чаще всего – по телефону, реже – через посыльных». Эту информацию ему по его просьбе предоставил генерал Баскаков во время их последней встречи. Он не спросил, зачем Кознову информация такого рода. Ему было поручено трудное задание, в котором мелочей и лишних деталей не существовало.
* * *
Валерий Кознов поджидал Чащина с нетерпением. Майор позвонил ему на сотовый, как только сошел с трапа самолета. Потягивая виски, Кознов поигрывал памятной медалью, пропуская ее между пальцев: вперед, назад. Этому трюку он научился лет двадцать назад и с тех пор в этом приеме находил успокоение.
Он снял угол в квартире Михаила Чащина на Беговой. Он особо не приучал себя к спартанским условиям, но мог приспособиться к любым. Однажды ему пришлось провести в одном продуваемом всеми ветрами месте больше тридцати часов. Это была оборудованная им снайперская точка. Он поджидал клиента и чувствовал себя... нет, не охотником, а зверем, зная, что рано или поздно жертва появится. Он знал точно место, а время – приблизительно. Тот миг, в который он придавил спусковой крючок винтовки, канул в бесконечности полутора суток ожидания. Но он стоил того – в этом Кознов мог поклясться даже по прошествии многих лет. Даже не так: каждое из мгновений, из которых и сложились долгие часы ожидания, стоили этого. Как и в предыдущих делах, заказчиком выступал генерал Баскаков.
Если у Кознова были свои пристрастия в плане алкогольных напитков, то у Михаила Чащина свои, но в плане курева. Время от времени он, словно работал по совместительству частным сыщиком, выкуривал хорошую, по-настоящему хорошую сигару. Надо сказать, делал он это со вкусом, и признаков игры или подражания не замечал даже Кознов, всю жизнь проживший на измене.
С едва приметной бородкой клинышком, круглолицый, он мог принести неплохой доход какой-нибудь табачной компании, снявшись вместе с непьющим, некурящим, избегающим женского общества мужиком. Он выпускает клуб дыма в его сторону и говорит: «Его доконал здоровый образ жизни».
Вообще складывалось такое впечатление, что Чащину шло все, что он делал: курил, говорил, жестикулировал, пил пиво из горлышка, откусывал от хот-дога.
Вот и сейчас он, натурально прошвырнувшись по залу своей квартиры и находя ее буквально нетронутой (Кознов действительно не тронул без надобности ни одной вещи, разве что полил цветы на подоконниках), сел в кресло, высоко вздернув штанину, и неторопливо раскурил сигару. Он не смотрел на гостя, он был занят своим любимым делом. Такие люди не могли не вызывать симпатий. Но было заметно, что в это время он расслаблялся и чувствовал себя так, как если бы скинул ненавистный деловой костюм и надел свободные тренировочные брюки и майку. Кознов был готов перенять у него эту свободу...
– Как все прошло? – спросил он.
– Как по маслу, – ответил Чащин.
– Узбек поверил тебе?
Чащин пожал плечами, как бы говоря: «Разве об этом стоит говорить?»
– Узбек не верит никому. Те, кто подводили его, плохо кончили. За примером далеко ходить не надо, – намекнул Михаил Чащин на покойного генерала Баскакова. – Узбек его пальцем не тронул, а где теперь наш шеф?
– Тебе налить выпить? – предложил Кознов.
– Было бы неплохо.
Валерий принес второй стакан и наполнил его на четверть. Чащин опорожнил его в два глотка и облизнул губы, сморщившись при этом. Он не скрывал, что не любил «самогонку», которую сам Кознов обожал.
– Да, ты прав, – продолжил Чащин, затянувшись дымом сигары. – Если бы я заикнулся о вознаграждении, Узбек заподозрил бы меня. А так... – Он снова пожал плечами. – Непонятно, на что я рассчитывал, сообщив ему о том, что его заказали. Он мог заподозрить меня в глупости, недальновидности, в чем угодно. Провокации так не строятся...
Он мог еще долго говорить, а точнее, напускать тумана, ясности в его речи не было. Валерий Кознов бы посоветовал ему вспомнить их прошлую беседу. Тогда он спросил, сможет ли Чащин сдать его Узбеку. Надо отдать Чащину должное, он и глазом не моргнул: «Почему нет?». И только потом задал встречный вопрос: «Что это даст?». Кознов ответил: «Хочу, чтобы Узбек занервничал и выполз из своей норы».
– Что сказал Султан, прощаясь с тобой?
– Слова из Священного писания. «Благословенны те, кто ничего не ждет, ибо они не разочаруются». Он живет рядом с могилой...
– Адама, я знаю, – перебил Кознов. – Для меня главное – Султан заглотил приманку.
Он помолчал.
– Мне придется съехать. Поживу у другого человека. С тобой мы больше не увидимся.
С этими словами Кознов вынул пистолет со специальным бесшумным патроном с отсечкой газов и направил его на Михаила Чащина. Чуть склонив голову набок, он нажал на спусковой крючок. Чащин уронил голову на грудь, и сигара, выпав у него из рук, прокатилась по полу.
Грузия
...Первым погоню заметил Ясон. Он бросал частый взгляд в панорамное зеркальце.
– Нам сели на хвост.
Сергей Марковцев оглянулся и увидел пару черных как смоль «Ауди»...
Он смотрел в окно и не верил своим глазам. Тогда как шестое чувство подсказывало: все хорошее и плохое в этом деле осталось позади, на летном поле аэродрома...
* * *
...Марковцев смотрел в десятикратную оптику британской винтовки. Первое, на что он обратил внимание, – это трап, который уже успели подать к самолету. Значит, его выводы оказались верны. Посадка на «Боинг» будет осуществляться на дальней, второй по счету, но третьей по наименованию взлетно-посадочной полосе.
По направлению к «Боингу», медленно набирая скорость, поехал автобус, за ним другой. Сергей проводил их взглядом поверх оптики и снова посмотрел в прицел – уже когда из автобуса вышел первый пассажир. Им оказался мужчина лет тридцати. На руках он держал малышку. Следом вышла женщина и тоже с ребенком. Вот она что-то сказала стюардессе, та ответила глубоким кивком и улыбкой.
Ветра не было. Только бортпроводница куталась в синий плащ и зябко поводила плечами; руки она держала в карманах. Но вот она вынула радиостанцию и, выслушав распоряжение, стала проверять билеты. Вторая стюардесса встречала пассажиров на верхней площадке высоченного трапа и каждому указывала рукой направление.
Марковцев не обделил вниманием ни одного пассажира, хотя сейчас для него было ясно: специальный агент ЦРУ Гвидо Терон и «другие официальные лица» сядут в самолет последними.
Первый автобус был забит местными жителями. Во втором находились американцы. Сергей изучал каждого мужчину, даже если он не подходил под описание Гвидо Терона. Это был своеобразный тренинг. Вот только потренироваться в стрельбе из «супер-магнума» не получится. У него минимум четыре выстрела. Ровно столько патронов с шестнадцатиграммовой пулей вмещал магазин. Плюс еще один магазин, который снайпер выложил на парапет.
Он скосил глаза на стрелка, которого убил минутами раньше. Тот, показалось, Марковцеву, «укоренился» в одной позе. Окоченел. Лужа крови под ним давно загустела.
Американцы сели в самолет. Теперь почти в каждом иллюминаторе была видна голова пассажира. Автобусы вернулись к зданию аэровокзала. Привилегированная группа пассажиров заставляла себя ждать. Так и должно быть. Марковцев не представлял, как тот же Гвидо Терон будет дышать в затылок простому смертному грузину и даже бессмертному американцу. Или ему будут дышать. В таких смешанных ситуациях пауза просто необходима.
А вот и они.
Сергей увидел черный лимузин и микроавтобус марки «Мерседес». Придерживаясь скорости примерно тридцать километров в час, они ехал к «Боингу».
Внимание!
Кто выйдет первым?
Первым вышел официальный представитель ФБР в Грузии Нэд Келли и его спутница – из лимузина. Первыми из микроавтобуса – помощники специального агента ЦРУ: мужчина и женщина. Женщина была одета в переливающуюся на солнце норковую шубу, через плечо перекинута стильная белая сумочка. Она первой поднялась по трапу. Медленно, как звезда по красной дорожке. И пока она перебирала ногами ступени трапа, из автобуса успели выйти все особо важные персоны.
Она обернулась.
Марковцев не видел этого. Он вел, поймал в прицел, Гвидо Терона.
Агент ЦРУ был в деловом костюме. Куртка с яркой подкладкой перекинута через руку, в другой руке кейс-атташе. Он не стал дожидаться остальных, даже официального представителя ФБР, которого, согласно табели о рангах, ему стоило пропустить вперед.
Угольник прицеливания намертво впился в Терона. Теперь уже никто не мог помешать Марку. Наоборот – ему на помощь пришел аэробус. Он появился неожиданно, идя на посадку, и вой его турбин нарастал с каждым мгновением. Его шасси коснулись бетонки, раздался характерный скрип, турбины перешли на низкий звук. Гвидо Терон, дойдя до середины, обернулся посмотреть...
