Да и какие женщины в состоянии устроить такую бойню? То, что исполнители — крашенные и ряженые мужики, понятно каждому, но даже малейшие сомнения развеялись после того, как собаки, которым дали понюхать парик, нашли кассету с записью женских голосов, поэтому уголовному делу дали рабочее название "Эстрадники" — киллеры работали под фонограмму, совсем как современные эстрадные певцы. Кассета, видимо, выпала, когда преступники убегали с места преступления. Всё это подтверждала простую истину, что преступления без следов не бывает. Просто надо хорошо искать следы.
Неожиданно, появились свидетели происшествия. Бомж по имени Влас, промышляющий сбором бутылок в этом микрорайоне, лично наблюдал бойню из скверика напротив дома, где дремал на скамейке после напряженного трудового дня.
— Разбудили меня выстрелы. Продираю глаза, смотрю, а перед домом такое творится, что трудно поверить. А потом сразу как—то стихло и в скверик побежали два мужика в платьях. А потом ещё один, который косил под нашего, — обстоятельно рассказывал Влас, блаженствуя от того, что его внимательно слушают Титаренко, опер из уголовного розыска, и Савельев, следователь городской прокуратуры.
Поговорить Влас любил, но аудитория, как правило, была невнимательна к его рассуждениям. А сейчас серьезные люди ловили каждое его слово и даже записывали на диктофон. О том, что надо говорить, его тщательно проинструктировал Стас Кондратюк и заплатил двадцать долларов. Таких денег Влас никогда в руках не держал и это еще более подстегивало его фантазию.
— Какого вашего? — нетерпеливо спросил Савельев.
— Ну, вроде, он, как бы, тоже собирает бутылки. А сам палил там, у дома, сразу из двух пистолетов.
— Как это из двух пистолетов? С двух рук?
— Ну, да. Палит из двух пистолетов, как ненормальный!
— И что дальше?
— Так вот, бегут они в мою сторону и я подумал, что ко мне. Ну, я, значит, сразу же нырнул под скамейку, а они пробежали мимо. Один на ходу снимает парик, а голова бритая.
— Как же ты рассмотрел в темноте, что голова у него бритая?
— Так фонари в саду горят! Да и в доме в окнах свет загорелся, как только началась стрельбы. Кое—что можно было рассмотреть.
— А лица их рассмотрел?
— Нет, врать не буду, лиц не видел. Темновато, ведь, было.
Влас с энтузиазмом описывал придуманные им детали происшествия, и хотя они противоречили друг другу, но для следствия главное было в том, что речь идет о ряженных мужиках, причем, как минимум, один из них с бритой головой.
Через несколько дней показания Власа косвенно подтвердила бомжиха Манька, рассказавшая в своем кругу о том, что в тот вечер какая—то компания распивала пиво во дворе прилегающего к скверику дома, в мусорных ящиках возле которого были обнаружены женская туфля, парик и два пистолета. Подождав, пока компания разошлась, она пособирала бутылки, оставшиеся после выпивох, и уже собиралась уходить, когда увидела, как к мусорным ящикам бегут три мужика, двое из которых на ходу снимали женские платья. Один из мужиков в платьях был с бритой головой и что—то прокричал с кавказским акцентом тому, кто был в брюках и в каком—то клифе.
Саша Титаренко, получивший эту информацию от своих "свистков", разыскал Маню—бомжиху и та подтвердила свой рассказ — за двадцать долларов, полученных от того же Стаса Кондратюка, она была готова рассказать и подтвердить что угодно.
Между тем, показания бомжей хорошо укладывались в версию следствия, а найденные пистолеты, второпях сунутые преступниками в мусорные ящики, давали основания подозревать Гриню и его подельников. Следовало искать связанных с ним непосредственных исполнителей, и уже через них выходить на него, как заказчика. Однако в таких делах искать исполнителей не просто: они, как правило, ни в чём не замешаны и для сети "свистков" остаются невидимыми.
Без сомнения, работали весьма подготовленные мужики — стрелять без промаха в такой скоротечной схватке могут, например, хорошо подготовленные сотрудники охранных фирм из числа бывших работников правоохранительных органов или спецназа. Или мастера спорта по стрельбе из пистолетов. При этом, по крайней мере, один из них должен быть кавказцем с бритой головой. Проверить всех бывших спецназовцев и спортсменов невозможно, тем более, что киллеры могли быть приезжими, вследствие чего, несмотря на наличие множества улик, дело казалось совершенно безнадежном.
Звонок Мельникова для Грузнова оказался очень некстати. Сегодня ему следовало хорошо выспаться: днем они с Валечкой идут на свадьбу её подруги, и хотелось быть в хорошей физической форме, а не с трудом волочить ноги. Но он сразу же вспомнил, что идут они на свадьбу именно к Мельникову, и удивился, что за девушку тот разыскивает по ночам.
Мельников в третий раз объяснил ему, что похищена его знакомая, но её приметы сообщить не смог, кроме того, что та блондинка.
— Видимо, девушка до того знакомая, что и в глаза не видел, — усмехнулся Грузнова и тотчас же подумал о бомже Парамоне.
А вдруг и эта девушка похищена для изъятия органов? Медлить было нельзя и Грузнов позвонил в дежурную часть. Через минут пятнадцать он вместе с омоновцами мчался в адрес, за которым велось наблюдение. Через щели в плотно задернутых шторах из окна квартиры просачивался свет. Однако наружка доложила, что никакой девушки не замечено. Бомж Серж приходил и околачивается в квартире уже часа три, но никаких женщин не было. Тем не менее, Грузнов не захотел давать отбой и поднялся на второй этаж. Позвонил в металлическую дверь, и мужской голос грубо спросил чего надо.
— Открывай, Колян, чего дурака валяешь, — изображая пьяного, пробормотал Грузнов, оперевшись о дверь. — Сам же за бутылкой меня послал, и спрашиваешь чего надо.
— Это ошибка. Никакого Коляна здесь нет, — ответили из—за двери.
— Это ты, Витёк? — спросил Грузнов. — А Колян куда делся? Я на тебя бутылку не брал.
— Я повторяю, никакого Коляна здесь нет!
— Ах ты, сука, сдурел что ли? Я сейчас тебе дверь развалю на хрен. Пойду за топором и развалю дверь!
— Уходите или я сейчас милицию вызову! Сколько вам повторять, вы ошиблись, нет здесь никакого Коляна.
Грузнов стукнул ногой в дверь и хозяин квартиры Дягелев, потеряв терпение, открыл дверь. Мгновенно оттеснив его, омоновцы ворвались в квартиру, где в ярко освещенной комнате на столе, укрытом белой простыне, лежал на животе голый мужчина, находясь, видимо, под общим наркозом. Рядом стоял человек в белом халате с разложенным хирургическим инструментом.
— Вы не имеете права ночью врываться в квартиру! Я буду жаловаться! — растерянно произнес Дягелев. — Мы живём в правовом государстве...
— Ты можешь жить, где хочешь, а я живу в России, — злорадно ухмыльнулся Грузнов. — Что решили вырезать на этот раз?
Он потирал руки, предвкушая очередное громкое дело. Конечно, он ворвался сюда без ордера на обыск, но победителей не судят. Да и кто глубокой ночью выпишет ордер?
— Вот у человека приступ аппендицита, решили помочь, — пробормотал человек в белом халате, который нервничал так, что тряслись руки.
Не обращая на него внимания, Грузнов подошёл к телефону, вызвал дежурную следственно—оперативную группу и позвонил тележурналистке Маше Федотовой, которая была с ним во время налёта на порнокиностудию. Он прекрасно понимал, что у него не факты, а догадки. Пока у бомжа ещё ничего вырезать не успели и Дягелев с хирургом смогут отмазаться. Есть такие адвокаты, что отмазывают даже при наличии фактов, а при таких зыбких аргументах, как у него, для них это будет плёвое дело. Но когда за дело берутся журналисты и создают общественное мнение, к делу подключаются депутаты, которые начинают использовать скандал в своих политических интригах и тогда замять его становится чрезвычайно трудно. Хотя в стране, где люди рождаются для того, чтобы сказку сделать былью, ничего невозможно нет и всё зависит от уровня крыши.
Следственно—оперативная группа прибыла через 15 минут.
— Не понял, а у кого здесь вырезаны органы? — удивился старший следователь городской прокуратуры Воронов, едва войдя в комнату. — Вроде бы лежащий на столе человек целенький!
— Целенький, но полностью готовый к употреблению, — усмехнулся Грузнов.
— Пока его не употребили, нет оснований для вторжения и задержания. Нет статьи, карающей за вынашивание намерений.
Воронову оставалось несколько лет до пенсии и очень не хотелось встревать в истории, которые могут закончиться скандалом. Он не сомневался в том, что человек, лежащий на столе на белой простыне, предназначен для операции, о чем свидетельствовали разложенные хирургические инструменты. Но преступление ещё не совершенно и не пойманный — не вор.
