— Да, — вяло согласилась она, — я многое повидала в этой жизни. Нельзя верить ни одному их слову, порой даже поступкам! Нужно доверять исключительно собственным чувствам. Женская интуиция никогда не подведет! Сердце женщины сразу же скажет, достойный это мужчина или нет. Как в случае с вами, например…
— Как это понимать? — спросил Ник.
— В вас есть нечто такое, что безошибочно угадает любая женщина, — сказала Джойс. — Вам не требуется много говорить. И даже не нужно ничего делать. Достаточно женщине лишь взглянуть на вас, и ей все становится ясно…
Голос Джойс внезапно осел, и Ник почувствовал прикосновение ее руки к своей груди, горячей от жаркого солнца. Шхуна ритмично покачивалась на волнах, навевая воспоминания о другом ритмичном движении. Ник открыл глаза: Джойс смотрела на него, слегка раскрыв рот и едва не касаясь грудью его мускулистого тела.
— И что же тебе ясно? — тихо спросил он, хотя заранее знал ответ.
Перед ним была женщина, истомленная ощущением опустошенности, женщина, увидевшая в нем мужчину, который способен заполнить ее пустоту.
Укрощение строптивой Даниеллы не прошло для Ника бесследно. Он остро ощущал потребность в расслаблении после опасного флирта с ней, его тело тоже переполняли неудовлетворенные желания. Близость знойной женщины, жаркое солнце и прохладный морской ветерок обострили неутоленный голод плоти, и Ник повернулся на бок, обняв ее за плечи.
Она тотчас же прильнула к нему и жадно впилась в его губы своим чувственным ртом, посылая языком сигналы страсти. Лифчик упал, и Ник увидел ее большие грушевидные груди с торчащими коричневатыми сосками. «Джойс не может похвастаться божественной красотой Даниеллы, но ведь она дарована немногим, — подумалось Нику. — Зато у нее стройные ноги, изящная талия и плоский живот».
Джойс прижалась к нему грудью, и он почувствовал, как напрягаются его чресла. Он осторожно взял в рот ее сосок и стал нежно обводить его языком. Она сжала его в объятиях и застонала от удовольствия, дрожа от нетерпения. Продолжая ласкать языком ее грудь, Ник погладил рукой ее спину и ягодицы, приводя Джойс в лихорадочное возбуждение своими умелыми прикосновениями к чувствительным точкам. Она уже изнемогала от страсти, и тогда он лег на нее и стал работать торсом в такт волнам, раскачивающим судно. Джойс испытала оргазм совершенно внезапно и быстро, но не отпускала его.
— Еще! — прошептала хрипло она. — Еще, сейчас же! Умоляю!
Ник не обманул надежд Джойс, легко доведя ее до нового экстаза, но на этот раз не удовлетворился достигнутым, а продолжал с удвоенной энергией швырять все новые и новые поленья в пылающий очаг невиданного сладострастия, сопровождаемого ее дикими выкриками и стонами.
Ее широко раскрытые глаза подернулись поволокой, и лишь когда он ослабил свои объятия, перекатившись на бок, они вновь обрели ясность и посмотрели на него с нескрываемым восхищением.
— Такого я никогда еще не испытывала, — тихо сказала Джойс. — Даже ничего похожего.
Ник улыбнулся и вновь обнял ее. Убаюканные качкой и солнцем, они задремали, но их сон вскоре нарушило громкое потрескивание радиоприемника. Ник вскочил на ноги и побежал в радиорубку. Сообщение из центра поступило закодированным упрощенным кодом. Записав его, Ник отключил аппаратуру и быстро раскодировал текст. Хоук доводил до его сведения следующее:
«Агентство по трудоустройству Уолтона, зарегистрированное на основании лицензии в Нью-Йорке, закрылось, профункционировав всего один месяц. То же самое и в отношении бюро Хаммера в Майами. Ни одно из крупных предприятий не приняло на работу при их содействии ни одну женщину. Ведется проверка всех подобных агентств во всех городах восточного побережья».
Ник хмыкнул, но тотчас же нахмурился, дочитав сообщение до конца. В последних строках говорилось:
«Нами получены инструкции по уплате выкупа за лодку. Время на исходе. Если имеются хоть какие-то основания, действуйте немедленно».
Ник разорвал листок на мелкие кусочки и сжег его. В памяти всплыли слова офицера французской разведки о чудаковатом ученом по имени Гарольд Фратке. Какое имел он отношение к убийству араба-торговца живым товаром? Не связано ли это каким-то образом с набором секретарш для богатого затворника на острове? Почему к кандидаткам предъявлялись столь строгие требования? Ведь шанс получить место имели только те из них, у кого нет близких родственников.
Однако Джойс во время своего путешествия ни разу не слышала ни о каком отшельнике на островах Карибского моря! Случайные совпадения? Но почему-то от этой цепочки фактов попахивает знакомым запахом Иуды! Ник хорошо знал этого гения злодейства. «Этот маленький монстр преступного мира притягивал к себе, словно магнит, все окружающее зло. Он не оставлял без внимания ни одну возможность расширить свое влияние и приумножить свое богатство и могущество. И если ему встретился гений-извращенец, Иуда наверняка заставил его работать на себя, создав все условия для удовлетворения его болезненных, фантазий. Несомненно, он проделал все это с присущей ему осмотрительностью, — думал Ник. — Что ж, самое время спутать этой злодейской парочке все их коварные планы», — решил он и, стараясь не вспоминать о судьбе сестры Джойс и крошки Бетти-Лу Роулингз, вернулся на палубу.
— Ну, что новенького? — спросила Джойс. — Удалось твоим друзьям что-нибудь узнать?
— Нужно получше осмотреть этот загадочный остров, — сказал Ник. — Как это ни опасно, мне просто необходимо там побывать.
— Могу я быть тебе полезна? — спросила Джойс.
— Да, оставшись здесь, на этой шхуне, — сказал Ник. — Обещаю, что вернусь завтра, как только хоть что-то выясню.
Он чмокнул ее в щеку и, не дожидаясь, пока она начнет возражать, прыгнул за борт. Ему нужно было обязательно вернуться на «Тритон», взять специальное снаряжение, полученное в отделе технического обеспечения секретных операций, заправиться и только потом вылететь на остров. По его прикидкам, он мог попасть туда лишь после захода солнца. «Что ж, — подумал Ник, — так будет даже лучше». Джойс махала ему с палубы рукой, становясь все меньше и меньше по мере того, как самолет набирал высоту, удаляясь от шхуны. Она наконец-то встретила настоящего мужчину. Конечно, на палубу их швырнула всего лишь страсть, неутоленный голод истомленной плоти и смятение чувств. Но эта случайная близость доставила им обоим глубокое удовлетворение, и они не жалели о ней. Ник чувствовал себя бодрым и полным сил. Он слишком долго ждал схватки с Иудой и теперь готов был раз и навсегда покончить с этим сатанинским отродьем.
Вернувшись на «Тритон», Ник тотчас же спустился в свою каюту и разложил на койке специальный гидрокостюм, выданный ему в отделе технического обеспечения, снабженный потайными карманами. В них находились: миниатюрные взрывные заряды в виде капсул с желатином, маленький фонарик, размером с сигарету, моток покрытой резиной проволоки, специальная подводная зажигалка, особый детонатор для подводных взрывных устройств, а также плоский футляр, толщиной в спичечный коробок, в который был встроен передатчик для связи со штаб-квартирой секретной службы в Вашингтоне.
Стьюарт, руководитель отдела специальных эффектов, предупредил, что химический взрыватель срабатывает через пятьдесят пять секунд, а взрывное устройство способно разнести в куски корпус линкора. Передатчик же рассчитан лишь на одно экстренное сообщение, после чего становится непригодным.
Едва Ник аккуратно сложил гидрокостюм, внешне ничем не отличающийся от обыкновенного, как в каюту вошел Билл Хедвин. Он сообщил, что Даниелла вернулась из погружения в батискафе на дно моря и ждет Ника у себя в каюте. Ник тотчас же отправился к ней.
Даниелла открыла дверь на его стук, и он невольно замер в проходе, зачарованный ее красотой: волосы, стянутые в пучок, вишневый купальник…
— Прекрасно выглядишь! — воскликнул Ник, не в силах оторвать взгляд от ее пышного бюста, распирающего верхнюю часть бикини.
— Так легче работать в батискафе, — холодно сказала она. — Ты сегодня рано вернулся.
— Я сейчас снова улетаю и на ночь не вернусь, — сказал он, переводя взгляд на нижнюю часть купальника.
— А когда же ты вернешься? — спокойно поинтересовалась она.
— Утром, если все пройдет нормально, — ответил Ник.
— Как это понимать — «если все пройдет нормально»? — вспыхнула она, пронзая его взглядом своих лучистых голубых глаз.
— Не будем углубляться в этот вопрос, — усмехнулся Ник, закрывая за собой дверь.
Она попятилась к стене, но он подошел к ней почти вплотную.
— Жаль, у меня нет времени, чтобы завершить наш спор, — сказал он, глядя на ее вздымающуюся грудь, столь очаровательную при свете луны. — А ведь я мог бы уже давно сделать это, как тебе известно, не правда ли?
