– Нет, как-то не доводилось, – признался помощник.
– А зря. Тогда вы более образно смогли бы оценить наше теперешнее положение. А оно у нас такое: иди туда, не знаю куда. Согласитесь, что погода спутала нам все карты. Мы ведь все учли заранее. Но человек предполагает, а бог располагает. Ни в одной метеосводке не было ни единого слова об этом чертовом циклоне. А он взял и вмешался в наши планы. Ненавижу, когда хороший план трещит по швам из-за вмешательства природных условий.
– Мне тоже это не по нутру. Но здесь вряд ли можно что-нибудь изменить. Так уж заведено.
– Ладно, к чему теперь об этом толковать. Мы ведь ничего с этим поделать не можем. Пойдем туда, не знаем куда, и найдем иголку в стоге сена. Если опять-таки повезет. Почему этот субъект не выходит на связь? Нам бы легче было его искать.
– Вы же знаете, что наши радисты работают постоянно. Будь у них хотя бы самая маленькая зацепка насчет этого парня, они обязательно ухватились бы за нее.
– Когда же он отзовется? Чем больше он молчит, тем хуже. Хуже и для него, и для нас. Мы при любом раскладе обязаны его найти. Нам ни в коем случае нельзя опоздать. Нельзя дать ему погибнуть среди этих идиотских льдин. И тем более нельзя допустить того, чтобы он попал в чужие лапы. Если вдуматься, то это самый неприемлемый для нас вариант. Слишком много информации попадет к ним. Вы не представляете, какая заварушка может после этого начаться.
– Да, заварушка будет еще та, – согласился старпом и поторопился высказать свои соображения: – Что касается заминки с выходом того парня на связь, то тут вероятны разные причины. Он вполне мог остаться без любых средств связи. Кроме того, ему могло не повезти, и он погиб. С самого начала или чуть позже. Вы прекрасно знаете коварность полярных широт.
Капитан вздрогнул, словно услышал что-то совершенно ужасное.
– Эти версии не дают нам права остановить поиск, – заявил он. – Живым или мертвым, но мы должны его найти.
– Но почему в таком случае наше командование до сих пор не задействовало поиск через спутники? Это было бы гораздо быстрее и эффективнее.
– Как старший помощник капитана, вы должны это сами понимать. Погода отвратительная. Из-за тумана, облачности и дождя полноценное спутниковое наблюдение невозможно. Спутники хороши. Но их возможностей далеко не на все хватает.
– То есть у нас остается лишь визуальный поиск в разрывах тумана?
– Да. Ничего здесь не поделаешь. Нам придется один за другим утюжить эти квадраты и высматривать этого сукиного сына через перископ. Мне, капитану Саймону Гарфункелю, иные способы при данном стечении обстоятельств не видны.
Транспортный самолет «Ан-74» российского МЧС держал курс на Север. Данный тип самолета с самого начала создавался для использования в районах Арктики и Антарктиды. Он предназначался для перевозки грузов, техники и людей на авиалиниях малой и средней протяженности. Ему под силу было выдержать испытания любыми климатическими условиями, которые свойственны разным точкам нашей планеты. «Ан-74» при полной исправности способен выдержать разные температурные режимы. От минус 60 до плюс 45 градусов по Цельсию. Его функциональность оставалась одинаково эффективной в разных широтах. Самолеты этого типа неоднократно использовались для выполнения самых разнообразных задач в условиях Северного полюса и в высокогорных районах. И поэтому совсем не случайно «Ан-74» должен был доставить в Арктику специальную группу по спасению участников российско-норвежской полярной экспедиции.
Самолет шел со средней крейсерской скоростью и уже приближался к расчетной точке, которой являлся квадрат, где «беспилотник» засек льдину с остатками российско-норвежской полярной базы. Лететь до нее оставалось совсем недолго. Сброшенный на льдину маяк функционировал исправно. Он подавал вполне отчетливые сигналы. Никаких радиопомех не наблюдалось. При таких условиях операция выглядела достаточно простой.
Впрочем, мнимая простота операции не освобождала группу спасателей от некоторой доли волнения. Участники группы переживали по-своему. Эмчеэсовцы раз за разом пытались представить свои прыжки с парашютом. Отсутствие опыта и лишь немногочисленные тренировки порождали слегка угнетающее чувство. Старшина Валевач и прапорщик Бабаков понимали, что не струсят и прыгнут. Но ожидание для них оказывалось весьма и весьма тягостным. При этом у них не находилось терпения занять себя на это время чем-либо другим.
Десантников же мало беспокоил факт прыжка. Их больше заботили особенности погодных условий за бортом самолета. Они имели довольно большой прыжковый опыт. Бывали в их биографии и прыжки в экстремальных условиях. Но десантирование в арктических широтах и для старшего сержанта Локиса, и для прапорщика Галченкова было все-таки в новинку. Они давно приучили себя ждать назначенного часа без излишнего трепета. Володя мог спокойно читать книгу, а Саня – решать скандинавский кроссворд.
Командир группы, лейтенант МЧС Артур Белозерский, с самого начала полета был озабочен вопросами иного рода. Он сверял постоянно обновляемые данные о местонахождении радиомаяка. Координаты менялись каждые полчаса. Он наносил их на карту региона. Так постепенно на ней вычерчивалось направление дрейфа льдины. С каждым разом общая картина становилась все занятнее и занятнее. Правда, эта занятность ничуть не вызывала на его лице улыбки. Наоборот, чем длиннее становилась линия на карте, тем мрачнее становился командир.
Локис заметил хмурый вид лейтенанта и сразу отложил книжку в сторону. Подойдя к Артуру, он без обиняков спросил:
– Что-то не так? Мне сдается, что последнее время вы как-то сильно переменились. Если не секрет, с чем это связано?
– Да нет здесь никакого секрета. Зато есть не совсем понятная проблема, – стал пояснять тот. – Льдина с радиомаяком отклонилась от своего прежнего курса. Причем очень серьезно отклонилась. С момента сброса маяка и до недавних пор ее движение характеризовалось относительным постоянством. Все это время она дрейфовала на север. Отклонения от курса были минимальными. Посмотрите на карту: здесь практически прямая линия. Но вот не так давно льдина поменяла направление. И очень резко. Сейчас она движется на запад.
– Вы считаете, что это из-за изменения погодных условий? – уточнил контрактник.
– Трудно сказать что-нибудь однозначное по этому поводу, – пожал плечами Белозерский. – Будем хотя бы надеяться, что она не уйдет за пределы наших территориальных вод. Нам стоило бы поторопиться. Но самолет, к сожалению, не подгонишь. Погода за бортом не самая лучшая. Летчики и так выжимают из машины все, что только можно в данной ситуации выжать. Но что нас ждет на расчетной точке, никому не известно. Может, из-за дождя и ветра придется десантирование отменить.
– Простите великодушно, но такой вариант нужно оставить лишь на самый крайний случай, – возразил сержант. – Мы все знали, куда отправлялись. Естественно, что это не курорт. И нужно быть готовым ко всему. Хоть к дождю, хоть к снегу, хоть к закату солнца вручную.
– Вот именно, – поддержал товарища Галченков. – Мы не сахарные и под дождем не растаем. Выполнение задания должно быть для нас на первом месте.
Артур вопросительно посмотрел на Бабакова и Валевача. Те соглашались с мнением десантников.
– Что ж, – задумчиво протянул лейтенант. – Единодушное геройство, конечно, похвально. Но мне не хотелось бы загубить кого-то из вас неправильно принятым решением.
– Сетовать и негодовать пока нет никаких причин, – Владимир снова взял инициативу на себя. – Давайте исходить не из суждений и бумажных сводок о погоде. Нужно сначала убедиться, что там на самом деле происходит. Не каждая непогодь может препятствовать высадке. Но в любом случае последнее слово за вами, как за командиром.
– Спасибо, сержант, что разрешили, – с небольшим напряжением в голосе отреагировал командир группы.
Он посмотрел в окно и связался с пилотом. Пилот подтвердил его опасения. Но одновременно он сообщил, что снижение возможно. Лейтенант дал добро. Самолет начал понемногу снижаться.
Небо было темным. Его то и дело перечеркивали голубые зигзаги молний. Их вспышки на какую-то долю секунды озаряли небесное пространство. Бесконечные черные тучи рыдали проливным дождем. Ливень перемежался с мокрым снегом. Ветер бесчинствовал. Самолет то и дело трясло. Радиомаяк был все ближе и ближе.
Белозерскому пришлось принимать тяжелое для себя решение. Он в очередной раз взглянул за окно. Ему вспомнились немногочисленные тренировки в дождь и в снег. По идее каждый из группы должен был справиться с высадкой. В способностях десантников он был уверен на все сто. Но вот доктор и связист беспокоили в большей степени. Они могли быть не готовы к прыжку в экстремальных условиях.
– До радиомаяка не больше двух километров, – по громкой связи передал пилот.
