– Мама, перестань, пожалуйста! – Маргарита тоже повысила голос. – Владимир Алексеевич – лучший детектив в городе.
– Конечно, – Викторию Ларионовну понесло, – твой папочка тоже любил все лучшее. Уж не нанял ли он этого детектива, чтобы следить за мной? – она подозрительно посмотрела на Танина. – Что-то не верится, чтобы в наше время так легко жертвовали своей машиной, чтобы спасти незнакомого водителя от обкурившегося за рулем маньяка. Я все поняла! – вскричала она с новой силой и подлетела к Китайцу, крепко сжав маленькие острые кулачки. – Признавайтесь, вы ведь шпионили за мной?
– Вы не верите в благородство? – с мягкой насмешкой улыбнулся Китаец. Ему совершенно не хотелось объясняться с Крупенковой еще и по этому вопросу.
– Представьте, нет, – со злобным презрением глянула на Танина Крупенкова-старшая, – не пытайтесь свести все к шутке.
Она прищурила свои слегка подведенные карие глаза, отчего взгляд ее стал до неприятного пронзительным. Казалось, вся энергия Крупенковой сосредоточилась в ее черных зрачках, сжавшихся в две маленькие вселенные жгучего недоверия.
– Я убежден, что человек может отвечать только за себя. Себя он знает лучше остальных, и поэтому, если вы в себе не обнаруживаете, например, доброты или благородства, то кажется, что никто не способен чем-то пожертвовать ради другого человека. Я не люблю нотаций – ни читать, ни слушать их, – просто вы предоставили мне случай высказаться, и я делаю это с удовольствием…
– Я вижу, – высокомерно процедила Виктория Ларионовна.
– Хорошо, – миролюбиво сказал Китаец, – вам никто не угрожал, вас не шантажировали… или было такое?
– Вы опять за свое? – со змеиным сладострастием улыбнулась Виктория Ларионовна.
– Мама, – снова встряла Маргарита, – Владимир Алексеевич задает тебе дельные вопросы, а ты…
– Давно ли ты стала разбираться в детективных делах? – снисходительно поинтересовалась Виктория Ларионовна. – Или Владимир Алексеевич, – с ехидством проговорила она, – успел просветить тебя?
– Ты хочешь сказать… – задыхаясь от волнения, вскричала Маргарита.
– Я хочу только, чтобы ты нам не мешала, – со спокойствием Везувия за пять минут до извержения сказала Виктория Ларионовна.
– Ты невозможна! – Маргарита выбежала из гостиной.
– Вы околдовали мою дочь, – с едкой усмешкой произнесла Крупенкова, приподнимая голову, – она вас так защищает…
Виктория Ларионовна смотрела Китайцу прямо в глаза.
Несколько секунд длился молчаливый поединок взглядов. Китаец уподобился каменному изваянию. Он холодно и спокойно изучал две маленькие вселенные враждебного интереса.
– Ваш муж имел свои личные капиталы?
– Вы намекаете на то, что мне понадобились его, как вы выразились, капиталы и я убила его? – рассмеялась Китайцу в лицо Виктория Ларионовна.
– Я собираю информацию, – с непроницаемым видом упрямо повторил Танин, – или вы не заинтересованы в раскрытии этого убийства?
– Я не заинтересована в вашем участии в расследовании – это правда, – Крупенкова растянула рот в презрительной ухмылке, – потому что уверена, что вы – такой же шарлатан в своей области, как месье Бурлаков – в своей.
– Единственно, вы уверены только в себе, – с плохо скрываемой неприязнью произнес Китаец, – другие для вас – шарлатаны…
– Но вы же сами сказали, что человек может быть уверен только в себе, – хмыкнула Крупенкова.
– Дело в том, что человек склонен переносить особенности своего восприятия на других людей. Лучше быть идиотом, видящим мир сквозь розовые очки, нежели вечно недовольным унылым субъектом с кислой миной, ворчливым брюзгой и занудой. Лучше ошибаться, чем не доверять… Если человек в других видит шарлатанов, то не шарлатан ли он сам? Иначе каким образом идея шарлатанства взбороздила целину его девственно чистого ума? – парировал Китаец.
– А говорите, что не любите читать нотаций, – колко заметила Крупенкова.
– Вы меня вынуждаете, – улыбнулся Китаец. – Итак, у вашего мужа были капиталы?
– Откуда у него капиталы, – усмехнулась Крупенкова, – помилуйте! Да, – выразительно вздохнула она, – вы не даете расслабиться. Вместо того чтобы думать об Илюше, я должна выслушивать этот бред!
– Меня наняла ваша дочь, – ровным голосом сказал Китаец, – я выполняю свою работу. Вы – жена убитого, извините, что напоминаю вам…
– Ах, что вы, – с ехидным жеманством улыбнулась Виктория Ларионовна, – не мелочитесь. Тем более что вам наплевать на чувства вдовы. Вам нужно отработать гонорар, – презрительно проронила она.
– Мне нужно заработать гонорар, – поправил Викторию Ларионовну Китаец.
– Не суть.
– Ладно, – Китаец отошел от окна, – вижу, разговор зашел в тупик. Может быть, в другой раз вы не станете рассматривать мои расспросы как покушение на вашу личную и семейную неприкосновенность…
– Неужели вы вняли голосу сердца? – с наигранным удивлением округлила глаза Крупенкова.
– До свидания. Я думаю, мы еще увидимся.
Он вышел из гостиной. Миновал холл, спустился на улицу и, к своему изумлению, у джипа обнаружил Маргариту. Она стояла, опустив голову, и скрупулезно изучала взглядом серую кочку под ногами.
– Не обижайтесь на маму, – как-то по-детски сказала она, глядя на него исподлобья.
– Я вообще ни на кого не обижаюсь.
– Подвезете меня? – она вскинула на него свои бархатистые карие глаза.
– Конечно.
Он распахнул перед Маргаритой дверцу, помог ей сесть, забрался сам и плавно тронул «Массо» с места.
– Ей сейчас не до этого, – насупленно произнесла Маргарита.
– Я уже понял. Право, вам не стоит извиняться за мать. Все по-разному переносят горе. Некоторым нужно демонстрировать его, другие хотят, чтобы их оставили в покое, – пожал Китаец плечами.
– Честно говоря, мне никуда не надо. Просто обстановка дома действует на меня угнетающе. Что вы собираетесь делать?
– Нанести визит Семену Семеновичу.
– И о чем вы будете с ним беседовать? – живо заинтересовалась Маргарита.
– В условиях договора нет пункта о том, что детектив обязан посвящать клиента в стратегию и тактику расследования, – насмешливо посмотрел на Маргариту Китаец.
– Но ведь детектив обязан представлять отчет о проделанной работе, – возразила Маргарита.
– Вот именно, – Китаец закурил, – о проделанной, – выделил он голосом это слово, – это не одно и то же. Слушайте, а хотите поучаствовать?
– Поучаствовать? – не поняла Маргарита.
– Семен Семенович видел вас хоть раз в качестве дочери Ильи Васильевича Крупенкова?
– Не-ет, – озадаченно протянула Маргарита, – он вообще ни разу меня не видел.
– Прекрасно. Вы когда-нибудь участвовали в школьной самодеятельности? – Китаец лукаво улыбнулся.
– Какое это имеет значение? – повернула к нему голову Маргарита.
– Если я заявлюсь к Семену Семеновичу как детектив, боюсь, он не захочет посвятить меня в тайну своей оригинальной методики. А мне позарез нужно знать, как он лечит своих сумасбродных пациентов. Вот я и подумал, что если нам с вами разыграть перед ним небольшой спектакль?
– Спектакль? – растерянно пробубнила Маргарита.
– Представьте, я – преуспевающий бизнесмен, а вы – моя жена. Паспорт он, надеюсь, не будет спрашивать. Ну так вот, я пользуюсь у женщин бешеным успехом, не прикладывая к этому ни малейшего труда. Врожденная харизма, как говорится. Да не смотрите на меня так, – улыбнулся он в ответ на удивленный взгляд Маргариты, – разве я не похож на человека, нравящегося женщинам? – шутливо добавил он.
– Думаю, вы на самом деле нравитесь женщинам, – грустно заметила Маргарита.
– Я говорю о постановке, о мизансцене, – Китаец выпустил дым через свои тонкие ноздри и внимательно посмотрел на собеседницу, – а вы, значит, моя жена. Вы – домохозяйка, страшно ревнуете меня, звоните мне целый день на работу, подозреваете меня в связях с моей миловидной секретаршей. В общем, я – уравновешенный обаятельный предприниматель средней руки, а вы – моя беснующаяся половина, которой срочно нужно вмешательство психоаналитика. Как вам это?
– И что же дальше? – спросила заинтригованная Маргарита, которой не удавалось даже на одну восьмую притушить счастливую улыбку, раздвигавшую ее сочные губы.
Казалось, вымысел полностью поглотил ее, и мысль о смерти отца отошла на задний план. А может, таким образом работало ее подсознание, преобразовывая отрицательную энергию в творческую?
– Я покажу вас доктору, – хитро улыбнулся Китаец, – спрошу, что он мне рекомендует. Потом деликатно выпровожу вас за дверь, чтобы пошушукаться с врачевателем душ наедине. А если уж понадобится, открою карты. Импровизация приветствуется, но в разумных пределах, вы меня понимаете?
Маргарита зачарованно кивнула.
– Не ограничивайтесь словами. Помните, вы – без пяти минут сумасшедшая, – засмеялся Китаец, – можете дать волю рукам, ногам и так далее. Только помните: главное – не переборщить. К тому же мне не хочется, чтобы моей харизме был нанесен какой-нибудь серьезный физический ущерб, – пошутил Танин.
