Ему не было нужды уточнять, все ли понял подручный. Он знал – все будет исполнено как надо.
– Ну, ладно, Вася… – Максим притормозил на углу. – Спасибо тебе большое. Теперь уж и без тебя как-нибудь…
– Щас! – ухмыльнулся Скопцов и демонстративно устроился в пассажирском кресле поудобнее. – Без меня! Это когда самая веселуха начинается? Не, не пойдет!
– Ну, смотри сам. – Уговаривать приятеля Оболенский не стал, прекрасно зная, насколько бесполезное это занятие.
Гуднул сигналом пристроившийся позади «Рейндж Ровера» «уазик» ОПОНа – дескать, что за задержки? Поторапливаемся!
Максим тронул машину с места. Оставленный в лесу плачущий адвокат рассказал все, что знал. А знал он, приходилось признать, немного.
Тошали Бобошеров нашел его через своего земляка, который привлекался за хранение наркотиков, но благодаря правозащитнику, который сумел передать взятку судье, отделался легким испугом и относительно небольшими финансовыми потерями.
Предложение таджиком было сделано более чем щедрое. Адвокат Пупырченко не должен был «разваливать» уголовное дело в отношении Бобошерова-младшего, а всего лишь добиться изменения меры пресечения с содержания под стражей на подписку о невыезде. Ну, или залог. Деньги, как сказал Тошали, большого значения не имеют, главное, чтобы он оказался на свободе. И тогда любящий старший брат быстренько организует ему отъезд на родину, где Рустама никто никогда не выдаст.
Были куплены несколько справок о том, что Рустам Бобошеров страдает тяжелыми хроническими заболеваниями, которые никоим образом не позволяют ему находиться в условиях СИЗО. Дело оставалось только за судьей. Но Рустаму не повезло – судья Малышева славилась своей принципиальностью.
– Она не берет… – застенчиво сообщил Пупырченко своему нанимателю.
– Значит, мало давали. Просто ей попадались жадные люди, а в таких делах жадность ничего, кроме вреда, принести не может. Надо предложить ей столько, чтобы взяла – и все.
– Она совсем не берет, – попытался объяснить адвокат, но Тошали его просто не понял.
– Таких не бывает, – отрезал он.
И господин Пупырченко отправился к судье. Получилось даже хуже, чем рассчитывал правозащитник. Судья не только выставила его вон, но и пообещала, что Рустаму Бобошерову, гнусному отравителю русского народа, не светит изменения меры пресечения ни под каким видом. И что этот вопрос она проконтролирует лично.
– Значит, будет другой судья, – просто и буднично решил Тошали, выслушав отчет адвоката.
Артур Венедиктович клялся и божился, что он даже не догадывался, какой именно смысл вкладывал старший Бобошеров в эти слова. Откровенно говоря, очень неубедительно клялся. Хотя, конечно, вряд ли таджикский наркоторговец напрямую обсуждал с правозащитником свои планы. «Знаешь, друг Артур, мы хотим эту судью убить. Не подскажешь ли, как лучше это сделать?» Конечно же, такого не было. Вот только хороший адвокат – а Артур Венедиктович был хорошим адвокатом, вдобавок и неплохим психологом – должен был понимать, что подразумевает под своими словами его клиент.
Но Скопцова и Оболенского в первую очередь интересовало не это. Две встречи происходили на квартире, которую арендовал таджикский делец в Красногорске. Вот адрес этой квартиры и нужен был приятелям. Пупырченко сдал его без малейших колебаний. Особенно после того, как Скопцов слегка подвигал лезвием ножа из стороны в сторону.
– Игорь, есть подозреваемый! – Сразу же, как только машина Оболенского отъехала от оставленного у дерева адвоката, позвонил Максим приятелю и начальнику. – Бобошеров Тошали Шералиевич. С ним – еще трое. Организуй ОПОН, пусть встретят меня на въезде в город. Будем брать…
…Первыми в подъезд прошли Василий и Максим. Осмотрелись, можно сказать, «обнюхались». Изучили дверь квартиры, послушали… Но по ту сторону двери стояла мертвая тишина.
Максим спустился на два пролета ниже и, набрав номер на сотовом, сказал командиру выделенной в его распоряжение группы:
– Входите…
Крупные ребята в камуфляже, бронежилетах и касках, с укороченными автоматами в руках двигались, на удивление, легко и бесшумно. Поднялись на площадку, рассредоточились у стен.
Командир группы вопросительно взглянул на Максима. Тот кивнул – поехали!
Не прошло и секунды, как дверь рухнула вместе с косяком, подняв клубы пыли. Ахнули заброшенные в глубину квартиры светошумовые гранаты. И тут же пятнистые тела, в определенном, установленном и отработанном на многочисленных тренировках порядке, ворвались внутрь.
Максим и нетерпеливо переминающийся с ноги на ногу Василий ждали бойцов группы захвата на площадке. Не потому, что испытывали какой-то страх. Оба прекрасно знали очень простую истину – нельзя лезть под руку профессионалам. В наработанных на многократных тренировках схемах и «раскладах» нет места посторонним. Поэтому нужно запастись терпением и ждать, если, конечно, не хочешь помешать успешной работе специальной группы.
Примерно через минуту, когда на площадке начали собираться любопытствующие жильцы подъезда, привлеченные взрывами гранат, командир группы вышел из квартиры:
– Там никого нет…
– Как, никого?! – в один голос удивились Василий и Оболенский.
– Вообще никого, – повторил опоновец. – На кухне посуда стоит, еда еще теплая… А людей – нет. И шмотья – тоже…
– Вот, значит, как… – Максим развернулся и пошел вниз. Василий последовал за ним.
– А с хатой что? – крикнул вслед опоновец.
Оболенский, не поворачиваясь, пожал плечами. Это его сейчас заботило меньше всего.
Бобошеров прохаживался по квартире, тоже арендованной, как и прежняя. Той, что была снята с помощью земляков, через принадлежащее им агентство недвижимости. Интересно, а если бы в Душанбе приезжие русские задумали торговать таджикской недвижимостью, долго бы они продержались?
Впрочем, эта мысль, так, мелькнула – и пропала, не оставив ни малейшего следа. Не это сейчас заботило Тошали.
Местные правоохранители – не так уж и важно, милиция ли, полиция, – что называется, сели ему на хвост. Идет преследование. По идее, надо быстренько бежать из этой страны на родину, где его никто и никогда не достанет. Брату он уже вряд ли чем-то поможет. И наверное, местный старший, предлагавший помочь с отъездом, в чем-то был прав.
Но оставалось еще одно дело, которое никак нельзя было отложить или вообще забыть. Месть. Он должен отомстить тому человеку, который сдал Рустама местной службе наркоконтроля.
Пусть местные менты думают, что они самые умные и самые хитрые. Пусть. Сам Бобошеров прекрасно знал, кто именно совершил такую неслыханную подлость. Просто пока еще не нашел этого человека. Потому-то и стрелок, который убил судью, – ничтожный наркоман, не способный нескольких часов прожить без дозы, – пока еще жив.
Вообще-то, сам Тошали не собирался связываться с красногорскими таджикскими авторитетами. Ни к чему они ему. Расслабились, позабыли родину, позабыли религию. Наверное, свинину кушают. И сало. Однако теперь, когда время, отпущенное на поиски предателя, ограничено, придется воспользоваться их помощью. И Тошали сейчас ждал звонка.
…Звонок этот поступил уже в начале двенадцатого часа ночи.
– Тот, кто тебе нужен, сейчас живет… – Неизвестный назвал адрес, после чего повесил трубку.
Вот так. Предатель не скроется от возмездия. Бобошеров был доволен. Подмывало отправить стрелка на адрес прямо сейчас. Но, поразмыслив, Тошали отказался от этой мысли. Спешить не стоит. Сейчас вечер, на улицах много ментов, а его стрелок выглядит именно так, как и должен выглядеть человек, долгое время сидящий на героине. Любой наряд может его остановить. Не потому, что будут в чем-то подозревать, а просто, на всякий случай. Лучше уж утром. Все спешат-торопятся на работу, многие с похмелья. Да и менты с утра не такие злые – их просто нет на улицах. У них как раз планерки и разводы по постам. Значит, так и будет. Утром свершится возмездие, и Бобошеров наконец покинет этот негостеприимный город. Скорее всего, навсегда…
– Ого! – Высокий, худощавый, подтянутый пожилой мужчина, одетый в хороший цивильный костюм, радостно улыбался. – Виктор Ильич! Какими судьбами?
Вопрос, конечно, в большей степени носил «дежурный» характер. Ибо встреча старых знакомцев произошла в одном из коридоров довольно известного в народе здания, с легкой руки одного предателя получившего название «Аквариум». А в этом здании как-то не принято всерьез интересоваться делами даже самых близких знакомых.
– Да вот, Николай Петрович… – улыбнулся Виктор Ильич. – Решил заглянуть по старой памяти, посмотреть, что тут и как…
– Понятно! – Генерал-лейтенант Оболенский отступил на шаг, разглядывая собеседника почти что с любовью во взгляде. Уж очень многое их связывало в прошлом. – Не стареют душой ветераны!
