— Может, быстрее управимся? — с надеждой в голосе спросил Иволгин.
Но командир тут же убил его короткой фразой:
— Вы хоть за месяц управьтесь, а то если опростоволоситесь, Батя сдерет с нас шкуру и натянет на барабаны дивизионного оркестра. Так что, смотрите, не филоньте, а то я вас сам накажу.
— А мы за что отвечаем? — настроившись на рабочий лад, начал задавать вопросы по делу Журило. — За сушу или за море тоже? — Старший лейтенант указал на бирюзовый бескрайний простор Охотского моря, где в седой дымке темнел силуэт супертанкера. Тяжело груженный наливник торопился в южном направлении.
— За морем вообще-то будут наблюдать моряки, сюда на днях придет пара сторожевиков, — ответил Денис, потом сдвинул на затылок берет и, подмигнув офицерам, добавил: — Но, как говорят мусульмане, «на аллаха надейся, а верблюда привязывай». Сечете мою мысль?..
* * *
Представление новых членов пилотажной группы Кирилл Шостак устроил через два дня. Процесс этот полковник специально затянул, ждал, когда перегонят в Кубинку палубную спарку с Североморска, находящуюся там на хранении.
На фоне выкрашенных в триколор «сухих» «Витязей» «морячок» стального цвета, приближенного к мрачным пейзажам Крайнего Севера, смотрелся гадким утенком возле расфуфыренных павлинов.
Но Кирилл знал, что это временно, скоро и «тридцать третий» покроют цветами, составляющими государственный флаг России, и он ничем не будет отличаться от крылатых собратьев.
Весь личный состав пилотажной группы выстроился здесь же, на самолетной стоянке, перед хищно изогнутыми фюзеляжами тяжелых истребителей. Первыми стояли офицеры боевого управления, за ними летчики, шеренгу замыкал инженерно-технический состав.
— Товарищи офицеры, — зычным голосом обратился к подчиненным командир пилотажной группы. Рядом с ним стояли две прикомандированные девушки, они еще не успели сесть за штурвал самолета и подняться в небо, но Шостаку надоели как загостившаяся третий год теща.
Теперь Кирилл не имел покоя не только на службе, но и дома. Вчера вечером он имел неосторожность пожаловаться жене на превратности судьбы. Дескать, в его группу зачислили двух пилотов противоположного пола, так мало того, что их надо натаскивать в режиме форсажа, так еще и приедет обучать своим манерам какой-то неостриженный пудель.
Старшая дочь Мила, которая в нынешнем году заканчивала школу и которой нужно было думать исключительно о выпускных и вступительных экзаменах, услышав о «пуделе», взвилась едва ли не до потолка, как бешеная кошка.
— Владлен Зайкин, да ты что, папка, это же самый гламурный стилист России, к нему обращаются самые большие звезды. Пугачева, Киркоров, Лайма, и вообще, все тетки с Рублевки стоят к нему в очередь, готовые платить бешеные бабки! А он еще, между прочим, не всякой соглашается заниматься. Он ведь не просто делает прическу оригинальную или накладывает сногсшибательный макияж, Владлен человека делает совсем другим. Он ставит походку, манеры и т. д. и т. п. За несколько недель он деревенскую клуху запросто превратит в английскую аристократку.
— Откуда ты все это знаешь? — изумился Кирилл, из-за постоянной занятости по службе он не заметил, как дочь выросла и оформилась в женщину не только физически.
— Ну ты даешь! — возмутилась Мила, уперев руки в бока. — Сам сидишь по ночам с компьютером, выбираешь девиц, Владлен Зайкин к тебе лично приезжает. Ведешь себя, как крутой продюсер, и делаешь вид, что ничего не понимаешь.
— Ты как с отцом разговариваешь? — звенящим от напряжения голосом прикрикнул полковник, чувствуя, что помимо своей воли начинает закипать. Больше всего его возмутило непонятное слово «продюсер», ну не нравилось оно ему, и все.
— Ой, папочка, прости, — тут же спохватилась дочка. Она сложила руки на груди, а в широко распахнутых глазах читались смирение и послушание, отчего у отца сразу же возникли законные подозрения.
— Чего надо? — Кирилл глянул на свое чадо исподлобья.
— Папочка, а можно я поприсутствую на занятиях Влада? — затараторила Мила. — Я буду сидеть в самом дальнем углу, тихо как мышка, никто меня не заметит.
— Тебе к экзаменам нужно готовиться. — Шостак грозно завернул вверх бровь и тут же вспомнил фразу из любимой кинокомедии, которую ему в подобных ситуациях со смехом напоминали дети: «Ой, не похож на царя. Ой, как дура».
Но сейчас гротескную гримасу отца старшая дочь не заметила и продолжала его дожимать.
— Экзамены я буду учить все остальное время, по ночам спать не буду. Все сдам на «отлично».
Спорить дальше значило лишь зря тратить время.
— А-а. — Шостак махнул рукой, будто рубанул невидимого врага шашкой, и вышел из комнаты.
До его слуха доносился восторженный голос Милы, напоминающий победный клич дикаря-людоеда:
— Ура, девчонки из класса умрут от зависти!
В коридоре полковника поджидала вторая шантажистка, десятилетняя Маша, которая не стала опускаться до примитивной мольбы, а категорично заявила, уставившись на отца серьезным взглядом серых глаз:
— Я буду ходить с Милой.
Подобные собеседования настроение не улучшают…
— Товарищи офицеры, командованием принято решение увеличить нашу группу на еще один борт и, соответственно, экипаж на два человека, — вместо «человек» он хотел произнести привычное «членов», но в данной ситуации это прозвучало бы двусмысленно, а с учетом контингента без шуток бы не обошлось. Поневоле приходилось быть дипломатом. — Как говорится, в нашем полку прибыло. Так что прошу… учить и жаловать. Майор Наталья Серпень и старший лейтенант Светлана Болотина. — Повернувшись к стоящим рядом девушкам, Кирилл с гордостью произнес: — А это подразделение, в котором теперь вам доведется служить…
Знакомство с офицерами «Витязя» заняло почти час, но вся группа стойко выдержала эту процедуру. Наконец, когда девушки пожали руку замыкающему, Шостак указал на крупного офицера с широким открытым лицом и крупным носом-картошкой:
— За каждым новичком закрепляется опытный пилот. Вы будете летать в одном экипаже, значит, хватит одного летчика. Ну а если что-то не будет получаться, остальные тоже помогут. С таким положением вещей согласны?
Болотина поджала губы и, склонив голову на плечо, совсем не по уставу пожала плечами, а Серпень вслух произнесла лишь короткую фразу:
— Со своим уставом в чужой монастырь не суются.
— Теперь это уже и ваш монастырь, — буркнул Кирилл и, указав на офицера, добавил: — Вас будет курировать мой заместитель подполковник Бородин Иван Артемьевич.
Подполковник скупо кивнул девушкам и произнес:
— Как я понял, барышни, машины наши вам знакомы, может, сразу поднимемся в небо и возьмем, как говорится, быка за рога? Упражнение «отражение» вам известно?
— Это что, воздушный бой? — поинтересовалась Наталья Серпень.
— Нет, — ответил Бородин. — Это одновременно и проще, и в то же время сложнее. Поднимаемся в небо вдвоем, я начинаю выполнять фигуры высшего пилотажа, а вы за мной повторяете. Такое вот первое полетное задание. Так что, потанцуем?
— Потанцуем, — серьезно ответила Наталья, сделав вид, что не заметила насмешливых искорок в глазах подполковника.
— Вот и ладушки, встречаемся через сорок минут у бортов, — напоследок сказал Бородин…
Через полчаса обе девушки, облаченные в перегрузочные комбинезоны, с массивными шлемофонами в руках вышли из коттеджа эскадрильи и направились к своему «гадкому утенку». Возле «тридцать третьего» выстроилась команда механиков. Старший, как положено, доложил о готовности самолета к выполнению полетного задания.
Наталья, приняв доклад, молча кивнула, после чего девушки надели шлемофоны и стали по очереди взбираться по ярко-оранжевой алюминиевой стремянке в кабину «сухого».
Оставшиеся на земле пилоты внимательно наблюдали за своими новоиспеченными коллегами и, как настоящие мужчины, оценивали внешность женщин.
Глядя на девушек со спины, кто-то не выдержал и даже присвистнул.
— Вот это фигурки, их даже не могут испортить «боевые штаны».
— А то, — подал голос второй летчик, — их же сам Кирилл Евгеньевич выбирал. Настоящий ас во всем ас.
— Это точно, — басом поддал кто-то третий.
Стеклянный колпак фонаря, блеснув под лучами солнца, накрыл кабину истребителя. Первым со стоянки выкатил «расписной» Ивана Бородина, следом двинулась Серпень. Вывернув на рулежке, оба «сухих» встали в торце ВПП. Сейчас они походили на двух спринтеров, замерших в низком старте и ожидавших команду.
Наконец команда поступила, и две крылатые машины сорвались с места, из сопл их двигателей вырывались сине-красные языки реактивного пламени, напоминая огнедышащих драконов.
