– И чего это мы тут читайло? – поинтересовался шалопай Мишка Фендик, сидящий рядом с ним, и подмигнул ухмыльнувшемуся Горгулину.
Потом он подался к плечу соседа, всмотрелся, и глаза его расширились от удивления. Фендик недоуменно глянул на Горгулина.
Тот кивнул, словно подтверждая, что Мишке не почудилось, и заявил:
– С Пал Палычем бывает. Может, к смерти готовится, боится, что в ад попадет. Или выясняет у Господа, как ее, костлявую, обойти. Он всегда такой.
– Русские в ад не попадают, – проговорил Мишка Фендик. – Им и так по жизни достается больше всех. А Бог не Яшка, видит, кому тяжко.
– Правильно, Фендик, – сказал командир первого взвода Максимов. – Русские после смерти попадают только в рай. Скоро они проведут там референдум и присоединят его к Российской Федерации.
Спецназовцы грохнули. Читайло оторвался от молитвенника и недоуменно посмотрел на окружающих. Мол, что за бессовестные лица?
Мишка шутливо толкнул его в бок. Дескать, твоя моя решительно не понимать. Затем он встрепенулся и рассказал на весь салон короткий, но свежий анекдот. США разместили в Литве девять танков «Абрамс». Хотели десять, но один не влез. Спецназовцы снова смеялись.
Открыл глаза светловолосый эстонец Гуннар Валле, сидящий в глубине салона, и как-то осуждающе уставился на Мишку.
«Хорошо, что не кавказец, – подумал Олег. – А то сразу бы за нож – и кирдык Мишке».
Под «крылом» вертолета распахнулась низина, заросшая лесом. Машины шли на малой высоте, едва не касаясь крон деревьев. Опознавательные знаки на бортах отсутствовали. Впереди уже маячил пологий лесистый склон, переваливать через который решительно не стоило, чтобы не выдать себя.
Воевать в последнее время становилось труднее. Украинская армия не делалась непобедимой, но в ней появлялось серьезное вооружение, в том числе и американское. В основном это были системы борьбы с бронетанковой техникой, противотанковые радиоуправляемые комплексы нового поколения. Низколетящие цели они тоже могли поражать. Оператор сидел в укрытии и управлял устройством через объектив видоискателя. Или еще хуже. Производился захват цели, и ракета сама без проблем ее находила, а оператор в это время мог выйти покурить. Ракета летит по дугообразной траектории. Ей безразличен рельеф местности и препятствия, встречающиеся на пути.
Машины сели практически синхронно, с интервалом в полторы сотни метров. Первый взвод должен был идти через лес на запад. Второй – взять севернее, обойти осинник и заблокировать село с этого направления.
Федорчук выпрыгнул из вертолета первым, покатился по кочкам и проплешинам, сетуя на то, как достала его эта «зона рискованного земледелия», и побежал к ребятам из своего взвода. Спецназовцы спешно покидали вертолет, выстраивались, подтягивали амуницию.
Пилоты заглушили двигатели. Согласно полученным инструкциям, они должны были ожидать пассажиров у подножия холма.
Бойцы выдвигались в быстром темпе.
– «Пес Барбос и необычный кросс», – пошутил Максимов, возглавлявший колонну.
Люди бежали вверх по косогору через осиновое редколесье. Впереди комвзвода, за ним личный состав. Нестеренко и его заместитель Славик Вербин держались в замыкании, топали по тропе, проложенной бойцами.
Вербин тяжело дышал. Этот человек, еще сравнительно молодой, отслужил в спецвойсках Северо-Кавказского военного округа, заочно окончил технический вуз, работал инженером по мостам и тоннелям. Когда разразилась свистопляска на востоке Украины, он в числе первых приехал в Донецк, чтобы предложить свои услуги молодой республике. Кое-какие навыки у него сохранились, а вот забеги на длинные дистанции теперь давались ему с трудом. Но бросать курить он отказывался наотрез. Каждое утро Славик нарезал круги вокруг казармы, а потом хватался за сигарету.
– Молодцы ребята, быстро бегают, – пробурчал он, стараясь выровнять дыхание. – Никакой условный противник не страшен. Вот же черт, напрасно я вчера сексом занимался!..
– Ну и как новая девушка? – спросил на бегу Олег.
– Девушка-то новая, – согласился Вербин, делая остановку, чтобы передохнуть. – Зато ощущения старые. – Олег сорвался с места и пошел на обгон.
До вершины холма оставались считаные метры. Бойцы разбежались по опушке, залегли. Олег заскочил в канаву, схватился за бинокль. В Карпухино гремели выстрелы, взрывались гранаты. Село за вереницей буераков плавало в сизой дымке. С неба падал то ли снег, то ли дождь, погружающий округу в невыразительную хмарь. События смещались на восточную окраину. Там перебегали какие-то фигуры, бились вспышки автоматных очередей.
– Товарищ капитан, здесь овраг, – передал по рации из передового охранения рядовой Капитонов. – Мы уже в нем, он идет к селу.
– Вперед, но осторожно, – отозвался Олег. – Постоянно быть на связи.
Он уже видел этот овраг. Дистанция метров семьдесят, извилистая трещина разрезает пересеченную местность.
Капитан отдал приказ по рации Максимову:
– Малым ходом к оврагу, отслеживать ситуацию на окраине села!
– Тынис, твою дивизию, ты чего такой неуклюжий? – пробубнил Мишка Фендик, которому ополченец Валле отдавил ногу.
– Я не Тынис, – обиженно пробормотал эстонец. – Я Гуннар. Это значит «битва», «воин». А ты, медведь косолапый, разложил тут свои конечности.
У него был уморительный прибалтийский акцент. Бойцы задыхались от смеха. Олег шикнул на них. Вечно эти юмористы подрывают все устои воинской дисциплины.
Он связался с командиром второго взвода. Интересно знать, где эти «призраки»? Их и след простыл!
– Жиган, Жиган, это Молочник, – невозмутимо проговорил Федорчук. – Мы на позициях, ждем. Отделение Тимашевского обходит село с запада. Вот только эти чертовы кабальеро куда-то пропали. Они не вышли с нами из леса, отстали по пути. – Федорчук нецензурно ругнулся.
Конечно, речь шла о четверых испанцах под «кураторством» Пабло Кармоны. Эти парни вечно куда-то пропадали.
– Не бойся, вернутся, – успокоил Олег командира взвода. – Не приучены еще к здешним реалиям.
– Где этот Мяги? – прошипел, выбираясь из-за кочки, командир второго отделения Пашка Владыкин. – Живо за мной, падаем в овраг!..
– Я не Мяги, – обиженно пробурчал светловолосый прибалтиец, по-пластунски покоряя буераки. – Я Валле, сколько можно вам повторять.
– Каску надень, Валле, или как там тебя, – пробормотал рядовой Кошакевич, ползущий за эстонцем.
– Зачем? – не понял тот.
– Чтобы мозги не разбрызгивались.
Ожила рация, заговорила голосом Мигеля Ортеги – самого молодого бойца «испанского легиона»:
– Comandante, comandante, estamos perdidos, estamos perdidos…
– Ну, это понятно, – под сдавленный хохот окружающих пробормотал Нестеренко. – А больше вам заняться нечем?
– Командир, это Пабло Кармона, – проговорил в рацию единственный человек из «легиона», способный изъясняться по-русски. – Мигель хочет сказать, что мы заблудились. Отстали от своих, решили пройти короткой дорогой по лесу, Хорхе сказал, что здесь ближе. Сейчас никого найти не можем. На западе стреляют, а тут… как сказать по-русски, когда люди проваливаются и тонут?..
В эфир ворвались возмущенные голоса. Похоже, ситуация разрешилась. Федорчук послал людей на поиски пропавших, и потерю вернули в строй. Кармона что-то смущенно буркнул и отключился. Капитану оставалось лишь догадываться, где эти парни нашли болото.
– Ох уж этот «испанский дворик», – заявил Ракитин, лежащий рядом с Нестеренко, бывший боец киевского «Беркута», заработавший в боях на Институтской глубокий шрам под глазом, перекосивший его лицо. – Вроде нормальные ребята, когда со всеми работают. Но если одни остаются – беспомощнее бабы, у которой не высохли ногти.
Шутки прекратились, спецназ работал слаженно и четко. Оперативные разведданные подтвердили: бой идет на окраине Карпухино. Группа украинских диверсантов обложила вытянутое кирпичное строение, лишенное крыши. Местность сложно-пересеченная, можно подобраться почти вплотную, но на это уйдет много времени. Надо отвлечь противника.
Взвод Федорчука уже продвигался на юг огородами. А потом он свалился на противника как снег на голову, привел его в замешательство. Ополченцы открыли автоматный огонь диверсантам в спину, но в атаку не пошли. Спецназовцы залегли по кустам и балкам. Добровольцы метались, тоже искали укрытия.
Олег и бойцы первого взвода подползли к гаражу с тыла. Овраг оказался неплохим подспорьем, но, к сожалению, не упирался в стену этой постройки. Бой шел на другой стороне, там гремели выстрелы, рвались гранаты.
Укропов с тыла оказалось немного, человек шесть. До того как грянула пальба, они держали под контролем единственное окно, выходящее на восток. В нем изредка возникал автоматчик, делал выстрел и прятался. Силовики увертывались от пуль, подползали ближе. Им ничто не мешало забросать окно гранатами, но, видно, был приказ брать живыми. Когда на противоположной стороне стало жарко, трое убежали за угол, все прочие лежали за кочками и палили по гаражу для острастки. Основные силы противника удалось отвлечь.
