— Давно. Хочешь спросить, почему я воюю на твоей земле? Отвечу. Потому что за это мне хорошо платят. Все очень просто.
— В общем, ты обычный наемник.
— А разве ты не наемник? Ты стал таким же, когда нанялся на службу и получаешь за нее деньги, а за то, что уничтожаешь тех, кто выступает против власти, еще и надбавку. Между нами разница только в сумме получаемого вознаграждения.
Бакаров посмотрел на главаря банды, а в том, что Мадьяр являлся главарем, у Павла уже не было сомнений.
— Да нет, Мадьяр, между нами разница в другом. Я служу своей Родине, защищаю ее интересы, а ты убиваешь людей только за деньги.
— За большие деньги, старший лейтенант, — рассмеялся Мадьяр. — Но ладно, пусть будет по-твоему. Ты женат?
— Нет!
— У тебя есть родители?
— Нет!
— Это правда?
— Какой смысл мне врать?
— Смотри-ка, а мы в этом похожи. У меня тоже нет ни родителей, ни семьи. Но со мной понятно. Лицам моей профессии заводить семью нельзя. А вот ты почему не женился?
— Это не твое дело, и вообще, давай заканчивать эту хрень. Ты же пришел не для того, чтобы просто поговорить со мной. Что тебе надо?
— Пока ничего. Я действительно пришел просто поговорить с тобой, посмотреть, как держишься, в каком ты состоянии.
— Поговорил? Посмотрел?
— Ты, Бакаров, мне определенно нравишься, — вновь рассмеялся Мадьяр.
— Я не гей, чтобы нравиться мужикам.
— Да, не накинь мои люди на тебя сеть, ты, как и твой командир, много доставил бы проблем на ферме.
— Да уж постарался бы.
— Курить хочешь?
— Знаешь, у плена есть свои плюсы.
— Да? Вот уж не думал, и какие же? — удивился бандит.
— Можно бросить курить. После трех суток без табака уже не так тянет, поэтому я воздержусь от курения.
— Да, держишься ты достойно.
— Как мой сослуживец?
— Гораздо хуже, чем ты. У него перебиты ноги. Ему оказывается помощь, но в этих условиях она неэффективна. Так что прапорщику повезло меньше, чем тебе. Будем надеяться, что до обмена он доживет.
— Почему вы держите нас порознь?
— Я же сказал, ему оказывается помощь, и он не в состоянии бежать, в отличие от тебя.
— Понятно.
— Ну, вот и поговорили, — поднялся Мадьяр.
— Один вопрос.
— Давай!
— Когда ты планируешь обмен?
— Как у вас говорят, как только, так сразу. Сегодня твой командир получит сообщение о вашем с прапорщиком пленении и требование обмена.
— Ясно!
— Так что ваша дальнейшая судьба в руках ваших же начальников. Не скучай!
— Постараюсь.
Главарь вышел из сарая, охранник вынес табурет, дверь закрылась, вместе с ней погас и свет. И начало припекать.
Габор Молнар вернулся в единственный полностью сохранившийся небольшой одноэтажный дом, где в комнате, оборудованной под кабинет, его ждали помощник Рэм Кунич и полевой командир Сарак Тагаев, и присел на стул за рабочим столом.
— Как прошел разговор, шеф? — поинтересовался помощник.
— Так, как я и ожидал. Бакаров держится достойно, готов ко всему.
— Интересовался здоровьем Семена?
— Конечно, — усмехнулся Молнар, — он же его боевой товарищ. А где, кстати, наш прапорщик?
— У себя в комнате.
— Никак не отоспится?
— Вызвать его? — спросил Кунич.
— Не надо, пусть отдыхает, пока он нам не нужен. — Молнар повернулся к Тагаеву: — Ты решил, откуда будем связываться с командиром отряда?
— Думаю, нам следует спуститься на равнину. Там места много.
— Но если русские сразу же поднимут вертолет, они могут зацепить нас.
— Не успеют, далеко от серпантина мы уходить не станем. Выйдем на шоссе, свяжемся с подполковником и тут же уйдем в горы.
— А если на шоссе объявится патруль?
— Я с утра послал к дороге наблюдателя, инструктировал и Рината, по их докладам, на шоссе никаких патрулей нет, даже полицейских, я имею в виду ДПС, а в отряд прибыл какой-то генерал. Весь личный состав находится на базе.
— На чем прибыл генерал, Ринат установил?
— На персональной «Хонде» в сопровождении «УАЗа» с охраной в четыре человека.
— Это хорошо.
— Что? — спросил Кунич.
— Хорошо, что генерал не на вертолете прилетел. Значит, сейчас он в отряде. Возможно, в ближайшее время проедет в станицу, где был убит сержант, и дальше в Калач. Но задерживаться нигде не станет. Его обязательно будет сопровождать командир отряда. Значит, на связь следует выйти ближе к ужину. В 19.00. Каково твое мнение? — взглянул Молнар на помощника.
— Согласен, шеф!
— Вот и решили. В 18.00 выезжаем на шоссе. Тебе, Сарак, послать вниз еще пару человек для страховки. Ринату неотлучно находиться возле базы и отслеживать все происходящее там.
— Слушаюсь, Мадьяр! Но считаю, что здесь нам долго оставаться небезопасно. Русские начнут поиски захваченных офицеров — будут проводить их везде, включая и горные селения. Уверен, что они быстро выйдут на Боксар. Более двух суток здесь находиться нельзя.
— А мы и не будем сидеть здесь. Даже двое суток. Сегодня в ночь устроим Бакарову побег. Ты, Сарак, решай, кого подставить старшему лейтенанту?
— Решил. Никольчука. Мне доложили, что он в разговоре с Богданом Попохом намекнул, что пора уходить на Украину.
— А что Богдан?
— Попох напомнил ему об обязательствах контракта.
— Значит, подставляем Никольчука. Ну а с Надой мы вместе поговорим, Сарак. От ее поведения во многом зависит то, как будет действовать Бакаров. Обговорим и имитацию преследования. Вроде все. Не поехать ли нам к водопаду? Освежиться?
— Я не против, — сказал Кунич.
Тагаев отказался, сославшись на хронический гайморит. Он не желал обострения после купания в ледяных струях горного водопада.
Молнар и Кунич, взяв с собой подругу помощника, Гезу Баллу, втроем поехали в ущелье.
По возвращении Молнар вызвал к себе Тагаева и его сестру. И сразу же обратился к молодой женщине:
— Нада! Тебе сегодня предстоит сыграть важную роль.
— Да, Нада, — кивнул Тагаев, — слушай господина Молнара и делай то, что он тебе скажет.
— Хорошо, Сарак.
Молнар достал из ящика стола нож, протянул его женщине:
— Возьми, Нада.
— Но зачем?
— Этот нож ты должна будешь передать пленному офицеру.
Женщина непонимающе взглянула на брата. Тот улыбнулся:
— Ты слушай, Нада, слушай!
— Когда понесешь ему еду, передашь этот нож, — продолжал Молнар.
— Извините, господин, но это заметит охранник.
— Не волнуйся, он ничего не заметит. Передав нож, скажешь русскому, что его товарища, прапорщика, сегодня убили, потому что ухудшилось его состояние. Он бы и сам умер, но я, мол, не стал ждать. Скажешь, что ты не хочешь, чтобы так же убили и офицера. Нож позволит избавиться от веревки, им можно открыть засов двери. Еще скажешь, что весь аул охраняют всего два человека, один из них находится у сарая. Предупредишь, что пытаться уйти вниз бесполезно, пусть идет на перевал, а оттуда по ущелью. Все это ты должна сказать так, словно его судьба тебе не безразлична. Можешь прибавить, что он понравился тебе и, возможно, когда-нибудь поможет уйти из банды, где ты находишься по принуждению брата. Главное, чтобы он взял нож.
— Но, господин, тогда русский убьет охранника!
— Это тебя не должно беспокоить. У меня все!
— Нада! Ты должна это сделать, — подошел вплотную к сестре Тагаев.
— Хорошо. Я все сделаю, — кивнула она.
— Вот и молодец. Ступай.
Нада вышла.
— Распорядись, чтобы вечером на охрану пленника заступил Никольчук, — приказал Молнар. — И лично обеспечь отсутствие часового, когда Нада будет говорить с русским.
— Слушаюсь, господин Молнар.
Следом за сестрой из кабинета вышел и Сарак Тагаев.
Мадьяр прикурил сигарету, перевел режим работы кондиционера на максимальную мощность.
В дверь постучали.
— Кто? — спросил он.
В проеме показалась физиономия живого и невредимого Штебы:
— Разрешите войти, шеф?
— Это ты, Семен? Зачем спрашиваешь разрешения, входи, конечно.
Бывший прапорщик вошел в кабинет, присел на топчан, достал из пачки главаря сигарету, прикурил.
— Выспался? — спросил Молнар.
— От души, Габор. На несколько суток вперед. Даже жара не мешала. Какие у нас дела?
— Ринат убрал Соева.
— Это хорошо, пусть теперь Губарь поломает голову, почему убили сержанта.
— Я думаю, местная полиция спишет убийство на бывшего мужа учительницы.
— Полиция, может, и спишет, но не Губарь. Подполковник не поверит в это, он будет искать связь между убийством сержанта и нападением на группу. И он найдет эту связь. Ведь очевидно, что твои люди ждали группу, значит, кто-то в отряде работал на вас. Все сойдется на Соеве. Сержант выполнил задание и был ликвидирован, как опасный свидетель. Да, именно к такому выводу придет Губарь, если, конечно, после произошедшего не отправится в запас или в войска с понижением в звании.
