— Ну, как там? Денис уже в норме? — спросила Лариса.
— В норме, — кивнула головой Алёна. — Больной уже даже целоваться может,
— Но я думаю, что целоваться взасос всё—таки больному ещё рановато, — заметила Настя, выходя из палаты вслед за подругой. — При поцелуе взасос резко возрастает давление, что особо опасно при больной голове.
— А я слышала, что клизмы способствуют снижению давления, — с учёным видом произнесла Алёна. — Так что, возможно, имеет смысл, целуясь, одновременно ставить клизму в целях профилактики.
— Девочки, как вы можете, — ужаснулась Тамара Георгиевна. — У вас совесть—то есть?
— Совесть в наше время качество редкое и опасное, — сокрушенно покачала головою Настя, и Лариса с Митей рассмеялись.
Тамара Георгиевна осуждающе посмотрела на дочь. "Какая ужасная нынче растёт молодёжь", — подумала она. — Циничная, невоспитанная и не сострадательная".
Митя и Алёна засобирались домой — вчера они поздно вернулись со свадьбы Мельникова и Зои и не выспались. Им уже второе утро приходится дежурить около палаты, но отказ может обидеть Настю. Сейчас, когда Лена, к счастью, уже нашлась дежурить нет необходимости.
Лариса тоже решила, что оставаться в больнице не имеет смысла, и, попрощавшись, поехала к Вадиму, даже не позвонив ему и не предупредив, что едет. Когда они с Леной собирались в гости к Овчинниковым, то всегда заранее звонили и предупреждали об этом, хотя и ехали к близким для них людям. Тётя Лида вдалбливала им, что в приличном обществе принято всегда согласовывать свой визит, так как у людей могут быть какие—то свои планы. Однако сейчас Лариса не хотела ничего согласовывать. Её волновала сама мысль о том, что она может вот так запросто прийти в чужой дом, не предупреждая, и ей там всегда будут рады.
Она ехала в дом, который скоро станет её, и у неё будет своя собственная семья, и осознание этого создавало у неё неведомые ранее ощущения. Её там ждут, её там любят, она там своя! В семье Овсянниковых она тоже своя, но по—другому. Эля при каждой встрече давала понять разницу между собою, членом семьи, и Ларисой с Леной — "воспитанницами". Тётя Лида, пытавшаяся умиротворить Элю, относилась к Ларисе и Лене требовательно и нередко отчитывала за малейшие прегрешения, которые, с её точки зрения, они допустили. А в этой семье она была желанна, и там на неё чуть ли не молились.
Сидя в автобусе, Лариса улыбалась своим мыслям и сидевшая напротив молодая пара, решив, что она улыбается им, тоже улыбнулись ей в ответ. Парень обнял девушку, и та, прижавшись к нему, заговорщицки подмигнула Ларисе. В этот прекрасный солнечный летний день на душе у Ларисы было тепло и радостно. И только подходя к дому Вадима, вспомнила, что в суматохе дня не позвонила дяде Пете и не предупредила о том, что нашлась их подруга Тая, которая должна им позвонить. Ей стало немножко стыдно за то, что опять должна что—то придумывать и обманывать доверчивую женщину. Но всё равно это не испортило ей настроение — её ждал Вадим, с которым они договорились поехать на пляж.
Несколько дней назад Лариса купила себе красивый купальник и большую соломенную шляпу. Где, как ни на пляже, можно это продемонстрировать! Радостно встретивший её Вадим, шепотом пытался уговорить продемонстрировать пляжный наряд дома, потому что мама скоро должна уйти. Он бродил по квартире в поисках своих пляжных вещей, и Таисия Тихоновна, которая хотела выйти с ними, решила больше не ждать — надо было ехать в больницу проверить состояние поступившего вчера в реанимационное отделение тяжелобольного.
Лариса понимала, зачем Вадим тянет время, и была готова: как только за Таисией Тихоновной закрылась дверь, увернулась от его объятий. Ему не сразу удалось её поймать — она бегала по квартире, постоянно ускользая от него. А когда, наконец, он её поймал и, прижимая к себе, пытался поцеловать, вертела головой, мешая ему и этим ещё больше его распаляя.
Он расстегнул на её спине молнию, и платье, заскользив по плечам вниз, немного задержалось на бедрах, и затем упало на пол, обвившись вокруг ног. Лариса осталась в трусиках и лифчике, который Вадим пытался расстегнуть, но она не давала ему это сделать. Подхватив на руки, он понес её на диван, и Лариса целовала его, обвив руками за шею. На диване он расстегнул лифчик, обнажив две яркие белые полоски от бретелек и резкую границу загорелой кожи с белыми, как молоко, двумя холмиками грудей с торчащими сосками.
Вадим быстро разделся и осторожно начал снимать с неё трусики, а она, приподняв бедра, помогала ему в этом. Лариса испытывала огромное наслаждение, уступая домогательству любимого, хотя и подспудно понимала, что надо остановиться. Отсутствие сопротивление с её стороны послужило для Вадима сигналом и он, покрывая её горячими поцелуями, прошептал "Ларчик, откройся!". Она покачала головой и скрестила ноги.
Вадим впервые видел свою невесту полностью обнажённой и исследовал поцелуями её тело. Острое наслаждение наполняло Ларису и все мысли, как в тумане, куда—то разбежались. Чувствуя, как под его ласками любимая начинает сдаваться, Вадим покрывал поцелуями каждый сантиметр её тела, но вдруг зазвонил телефон. Они в панике вскочили, решив, что это звонок в дверь, и возбуждение сразу же прошло.
Догадавшись, что звонит телефон, рассмеялись. Вадим, не стесняясь своей наготы, прошёл к телефону, а Лариса впервые вживую рассматривала обнаженного мужчину и с удивлением обнаружила, что его вид её нисколько не возбуждает. Её возбуждали его поцелуи, касания и ласки, ей был приятно ощущать его руки и губы на своём теле, а его возбуждал вид её обнажённого тела. "Какие всё—таки большие различия в сексуальности и психологии мужчины и женщины", — подумала она и начала одеваться. Вадиму это не понравилось, и он просительно посмотрел на Ларису, но она была непреклонна и, смеясь, дразнила его, одеваясь демонстративно медленно и с удовольствием наблюдая, как он с мольбой делает ей знаки.
Как она поняла, звонил кто—то насчёт встречи на пляже. Вадим положил трубку и подошёл к ней.
— Лариска, зачем ты оделась?
Он попытался снова её раздеть, но Лариса, покрывая его лицо поцелуями, не согласилась.
— Всё, поезд ушёл, Вадичка. Мы едем на пляж.
Вадим посмотрел ей в глаза и увидел, что она действительно уже перегорела и больше не хочет раздеваться. Ему стало неудобно за свой голый вид и он, вдруг застеснявшись, начал быстро одеваться, а Лариса смеялась, мешая ему одеваться своими поцелуями.
— Вадик, а кто это звонил?
— Настя, сестра Дениса. Они с Леной и ещё целой кампанией едут на пляж.
— А что за компания?
— Её подруга с братом и ещё какая—то девочка.
На пляже в условленном месте Ларису и Вадима ждали Настя и Яна, которую они видели впервые. Невдалеке Лена, Алёна и Митя играли в волейбол с какой—то компанией. Увидев Митю, Лариса вдруг подумала, что всем станет известно, кто они такие с Леной на самом деле и забеспокоилась. Надо, чтобы Вадим и Таисия Тихоновна узнала об этом именно от неё и ни от кого другого. Но рассказывать ему на пляже не имело смысла.
— Лариска, я забыл тебе сказать, что вчера утром тоже записался на карате, — сказал вдруг Вадим.
— А кто ещё записался? — удивленно спросила Лариса.
— Я имею в виду, что, как и ты, буду заниматься боевыми искусствами.
Вадим сказал это с такой непосредственностью, что Лариса рассмеялась и поцеловала его. "Надо сегодня же во всём признаться", — подумала она и пошла переодеваться.
В это время раздались истерические крики молодой мамаши. Она бегала по пляжу и показывала на воду. Метрах в пятнадцати от берега балансировал на надувном матраце малыш, который вот—вот упадёт в воду. Вадим не раздеваясь, как был в брюках и рубашке бросился в воду и быстро поплыл к малышу. Он доплыл вовремя, потому что малыш свалился на него и Вадим, снова водрузив его на матрац, поплыл вместе с матрацем к берегу. На пляже взгляды всех были прикованы к малышу и Вадиму. Это всеобщее внимание к своему избраннику было приятно Ларисе, уже вернувшейся из раздевалки и ставшей свидетельницей происшествия.
— Вадька с Денисом входили в сборную университета по плаванью, — с гордостью сказала Настя Ларисе. — Они только с виду охламоны, а так вообще нормальные мужики.
— Кто, кто? — рассмеялась Лариса. — Охламоны? А почему?
— Не знаю. Так их мама называет, — засмеялась тоже Настя.
Из воды выходил Вадим с малышом на руках. С него потоками стекала вода, а молодая мамаша, подскочив, схватила на руки малыша и покрывала его поцелуями, глотая слёзы.
— Вадька, я горжусь тобой, — тихо сказала Лариса. — Ты у меня такой герой!
Опомнившись, к Вадиму подошла мать малыша и стала его благодарить. Он смущался, слушая в свой адрес хвалебные слова, а та просила назвать ей свои имя и фамилию, чтобы через газету выразить ему благодарность.
