– Вам кого, мил человек? – спросила старушка.
– Простите, вы не Квочкина?
– Да, Квочкина, мил человек.
– Тогда я к вам, Анна Сергеевна. Вы бабушка Маргариты?
– Да, мил человек.
– А сама Маргарита где? На работе?
– А ить кто ее знает, мил человек, где она, – бабуся горестно вздохнула и сухоньким кулачком потерла щеку. – Совсем от рук девка отбилась. Уже две ночи как ее нет.
– Может, три? – спросил Суриков.
– Может, и три, – согласилась старушка.
– А днями она приходила?
– Да где там, – ответила Анна Сергеевна. – Не была по кругу – ни днем, ни ночью.
– Значит, трое суток?
– Твоя правда, мил человек. Трое.
Суриков замолчал. Страшная догадка пришла ему в голову, и он помрачнел. Не придется ли ему обнаружить еще один труп?
– Спасибо, Анна Сергеевна. Если позволите, я зайду к вам еще раз.
– Сынок, – голос бабули вдруг зазвучал заискивающе и сама она стала выглядеть униженно, будто просила милостыню. – Может, купишь мне хлебушка? Выйти-то отсель я не могу. Обезножела, мил человек. Сил не стало.
Суриков ощутил щемящее чувство вины перед этой старой женщиной, забытой всеми, пережившей родных и знакомых.
– Что за разговор, Анна Сергеевна. Куплю и доставлю. Где у вас булочная?
– Тут идти надо. Батон за тринадцать, ладно?
– Но я не сразу, бабуля, – Суриков бросил взгляд на часы. – Вернусь через час.
От Анны Сергеевны Квочкиной Суриков прошел в Савельевский переулок, где по его сведениям жил Яков Светлов, именовавшийся в тройке шестеркой. Дверь открыл невысокий пузатенький человек в квадратных очках без оправы, но с золочеными дужками.
– Вы к нам? – спросил он с удивлением. – Вроде бы мы гостей не ждали.
– Если вы Светлов, то к вам. Надеюсь, я не ошибся квартирой?
– Не ошиблись, – Светлов протянул ладошку, прямую, узкую, жесткую, как досочка. – Иосиф Семенович Светлов. Ветеран труда. Активный участник Фонда мира.
– Очень приятно, – сказал Суриков и пожал протянутую ладонь.
– Прошу предъявить документы, – с неожиданной строгостью сказал Светлов.
Суриков вынул красную книжку.
– Позвольте?
Светлов взял удостоверение, подошел к окну, снял очки и, подслеповато щурясь, шевеля губами, прочитал текст. Потом надел очки, взглянул на Сурикова, на миг приподнял стекла ко лбу и сверился с фотографией. Извиняющимся голосом объяснил:
– Ходят слухи о мошенниках. Вы понимаете?
– Все нормально, – ответил Суриков.
Светлов вернул ему документ.
– Добро пожаловать, товарищ Суриков. Вы позволите вас так называть?
– Почему нет?
– Часто в кино к милиции обращаются «гражданин начальник».
– Это другой контингент.
– Понял. Прошу, проходите. Садитесь.
Светлов широким жестом показал Сурикову место у стола, покрытого зеленой вязаной из толстых ниток скатертью. Выждав, когда гость сядет, выдвинул второй стул и опустился на него. Худощавый, с мощными челюстями и выпирающими вперед зубами, с глубокими глазницами, лысый, как бильярдный шар, Иосиф Семенович являл собой образец регресса человека к дальним предкам. Он положил перед собой на зеленую скатерть руки с узловатыми пальцами, сцепил их, будто старался отгородиться от гостя рукотворным забором, развернул в его сторону большие, как у слона, уши.
– Я вас внимательно слушаю, товарищ Суриков. Очень внимательно. Что же в этом доме интересует нашу милицию?
– Нашу милицию интересует ваш сын Светлов Яков Иосифович. Где он?
– Я не должен предварительно заявить: клянусь говорить правду и только правду?
Старик Светлов чудил. Суриков сделал вид, что не замечает иронии.
– Нет, Иосиф Семенович, не должны. Итак, где же он?
– В отпуске. Вас это устроит?
– Меня устроит, а вас?
– Что вы хотите сказать? – в голосе Светлова прозвучала тревога.
– Он ушел в четверг?
– Нет, в пятницу.
– Это очередной отпуск?
– Нет, очередной он отгулял летом. Сейчас взял две недели за свой счет.
– Вроде бы не ко времени. Верно? Вас это не удивило?
– Удивило, – Иосиф Семенович уже не шутил. Что-то мешало ему острить.
– Не спрашивали о причинах? Ведь такой отпуск похож на бегство.
– Вы же знаете, какая теперь молодежь. На все один ответ: «Нормально». Поинтересовался насчет отпуска, ответ: «Надо». И все. Я таким образом с родителями не разговаривал.
– Куда он подался, вы знаете?
– Да, конечно. У меня в Ногинске живет брат. Андрей Семенович.
– Яков уехал на своей машине?
– Скорее всего. Во всяком случае, во дворе ее нет.
– Он у вас спрашивает разрешения, если ему нужна машина?
– Где там, – сказал с горечью Иосиф Семенович. – Теперь у молодежи это не принято.
– Вы помните номер своей машины?
– О! – произнес Иосиф Семенович с удивлением. – Эта тачка, извините, досталась мне ой как, чтобы я не помнил ее номер. Не только госномер помню. Номер кузова и двигателя здесь, – он расцепил пальцы и потер лоб. – А что, собственно, произошло?
– Видите ли, Иосиф Семенович, случилась беда. В четверг Яков заезжал на машине к Ножкину. Вместе с Маргаритой Квочкиной…
– Да, такой факт имел место. Я знаю. Рита зашла к Яше, и они уехали вместе.
– Так вот, Рита Квочкина пропала. Ее не было дома с четверга. А Ножкин и его друг Яковлев убиты…
– Господи, боже мой! – воскликнул Светлов потерянно. – Что же творится у нас? – Потом, осененный внезапным подозрением, спросил: – А причем здесь Яша?
– Вот это я и пытаюсь выяснить. Вечером он и Рита уехали к приятелям. Двое из них погибли. Рита исчезла. А Яков срочно уехал в отпуск. Вас это не наводит на размышления?
– Да, – сказал Светлов потрясенно. – Да, вы правы. Но я даю руку на отсечение – Яков не убийца. Нет, нет, этого даже не думайте…
Уходя от Светловых, Суриков уже имел развернутый план поиска. Главное – опознание погибших – осуществлено. Значит, была та печка, от которой можно начать танцевать.
По пути к метро Суриков зашел в булочную и вернулся к Анне Сергеевне Квочкиной. Старушка открыла дверь, увидела его и всплеснула руками.
– Пришел-таки, мил человек! А я ить не верила, что вернешься.
– Обещал ведь, Анна Сергеевна, – обиженно сказал Суриков.
– Мало, что ваш брат девкам обещает. А тут ко всему шкварка старая. Почему не намануть?
Сказала и засмеялась, довольная. Суриков протянул ей батон – свежий, румяный, за восемнадцать копеек. Взглянув на покупку, Анна Сергеевна отдернула руку и спрятала ее за спину.
– Я ить, касатик, просила за тринадцать. Мне шиковать капитал не позволяет.
– Анна Сергеевна, милая моя, – сказал Суриков. – Другого хлеба не было. И потом, могу я вас угостить?
– Угостить можешь, мил человек, – лицо старушки смягчилось, – коли добрый. А с чего?
– Как у нас ведется, Анна Сергеевна? Я вам, вы – мне…
– Я тебе, касатик, уже не могу. Стара, – старушка сказала это и хитро взглянула на Сурикова. – Али к молодухам подхода не имеешь?
– Имею, Анна Сергеевна. Мне к вам подход нужен. Есть у вас фотография Риты? Дайте мне, пожалуйста, на время. И мы квиты…
Заботы первого дня после отпуска ввинтили Сурикова в дело, как шуруп, – по самую шляпку. Вернувшись к себе, он сел за стол и стал листать оперативные сводки, взятые с минувшего четверга. Он знал, что ищет, и был уверен – найдет.
Сжатые до пяти-шести машинописных строк сообщения о городских происшествиях позволяли по часам и минутам собрать мозаику преступной жизни огромного города. Суриков читал:
«Четверг. 12.40. Кража из квартиры и задержание. Тимирязевский район.
По Дмитровскому шоссе двое преступников, взломав дверь квартиры, совершили кражу золотых и серебряных ювелирных изделий, радиоаппаратуры и носильных вещей и пытались скрыться, но по сообщению соседа по квартире дежурным ОВО преступники в подъезде дома задержаны. Похищенное изъято.
Убийство и задержание. Красногвардейский район.
18.40. После совместного распития спиртных напитков слесарь-водопроводчик Михеев в ссоре кухонным ножом нанес проникающее ранение в живот буфетчику кафе «Астра» Зелийчонку, который от полученного телесного повреждения на месте скончался. Нарядом милиции преступник на месте задержан. Нож изъят.
Убийство и задержание. Первомайский район.
19.00. В подсобном помещении магазина Первомайского РТО приемщик указанного магазина Володин в ссоре гастрономическим ножом нанес проникающее ранение в грудь грузчику того же магазина Салимову, который на месте скончался. По сообщению граждан преступник на месте задержан. Нож изъят.
Разбой и задержание. Первомайский район.
21.00. На службу «02» по телефону обратился продавец магазина № 38 г. Тбилиси Менгрелашвили, находившийся в Москве проездом. Он заявил, что в 20.30 в квартиру, где он временно проживал, назвавшись знакомыми, вошли двое преступников, угрожая револьвером, забрали три сумки носильных вещей и на а/м «москвич» скрылись. В 21.40 на пересечении улиц Стромынка и М. Остроумовская преступники были задержаны.
