Обойдя бассейн на крыше, он присмотрелся к отдыхающим в шезлонгах людям. Не так уж и много их тут. Не туристическая сейчас атмосфера в Сирии, даже в столице, которая теперь далека от зоны боевых действий. Больше всего здесь командированных. Люди с положением, со статусом. Или начальство, или бизнесмены. Или члены их семей, кого могли взять с собой в столицу. Пожилых не видно, только люди средних лет. И молодежи нет. Дети есть, но немного. И около бассейна обязательно ходит служащий бассейна. И еще один возле детской части бассейна. Молодцы, хорошо у них тут дело поставлено.
Наконец спецназовец нашел то, что искал, – камеры видеонаблюдения. Замаскированы они были очень искусно, чтобы не раздражать отдыхающих, но и не оставлять их без внимания службы безопасности. Поняв принцип, по которому на крыше были замаскированы несколько камер, Котов довольно быстро нашел еще пару десятков. А заодно и вычислил «мертвые зоны», которые неизбежно существовали.
– Ну что у вас? – спросил Котов, вернувшись в служебное помещение, где Сидорин и Шаммас поочередно допрашивали персонал отеля.
– Рутина, – поморщился полковник. – У тебя интересного что есть?
– Вся крыша с лежаками и столиками охвачена видеонаблюдением. Я камеры нашел. «Мертвые зоны», конечно, есть, но они в основном являются глухими местами, куда отдыхающим и в голову не придет заходить. А места отдыха все просматриваются. Вопрос, ведется ли у них запись или только визуальный контроль?
Сидорин кивнул головой и подозвал к себе высокого сирийца с густыми черными усами. Он о чем-то поговорил с ним по-арабски, потом показал пальцем на Котова и сказал уже по-английски:
– Отвечать ему на все вопросы, выполнять все его требования! Вам ясно?
– Да! Я понял вас! – ответил сириец на хорошем английском.
– Это начальник здешней службы безопасности, Боря, – пояснил Котову полковник. – К счастью, он неплохо владеет английским, иначе его в такой отель не взяли бы. Тут же всегда много иностранцев бывало. Поработай с ним.
Первое, что выяснил Котов, это то, что запись с камер все же ведется, но емкости памяти компьютеров хватает ненадолго. Автоматически старая запись стирается через трое суток, и поступает новая запись. Процесс происходит непрерывно и автоматически. Котов велел остановить запись, чтобы не потерять то, что еще оставалось в памяти аппаратуры видеонаблюдения. Потом взял одну из копий фоторобота разыскиваемого ими парня и отдал сирийцу.
– Посадите перед мониторами всех, кого сможете, и пусть они просматривают все записи.
После того как был организован просмотр информации, он поинтересовался у эсбэшника:
– У вас есть собственные такси отеля, которые встречают гостей в аэропорту, на вокзалах? Или для этого вы вызываете городские такси?
– Своих машин в отеле нет. Точнее, есть один «Кадиллак» представительского класса, но он давно не выезжал. У нас даже водителя на него сейчас нет.
– А как вы отправляете гостей, если они съезжают от вас? Вызываете такси?
– Конечно, – с готовностью ответил сириец. – А как же иначе?
Котов улыбнулся. Он хорошо знал, что за жирный кусок в виде богатого пассажира всегда и во всех странах таксисты борются. Обязательно формируется своя маленькая мафия. Ушлые таксисты, которые зарабатывали на жильцах отеля, дежурили здесь постоянно и подавали машины по команде своего человека в отеле, с которым, кстати, делились выручкой. И этих ушлых таксистов не так уж и много.
Спецназовец взял начальника службы безопасности отеля за верхнюю пуговицу пиджака, отвел в сторону и доходчиво объяснил, что он знает схему, что не надо «ездить ему по ушам», если сириец собрался это делать, и что конкретно в переводе с русского означает «ездить по ушам». А заодно попросил собрать всех этих «придворных» таксистов. Через два часа Котов сидел в ядовито-желтом стареньком «Опеле» и разговаривал с молодым шустрым парнем по имени Мохаммад. Это был единственный из таксистов, кто опознал по фотографии с фоторобота своего пассажира. Когда начальник службы безопасности шепнул таксисту на ухо, что этим делом занимается военная разведка, энтузиазма у Мохаммада сразу прибавилось, чему Котов был очень рад. Таксист должен бы испугаться грозного названия одной из сильнейших спецслужб страны, а он только обрадовался, что может помочь.
С помощью «безопасника» Мохаммад рассказал Котову, что возил этого человека к девочкам. Оказалось, что в Старом городе есть одно кафе, где бывает много туристов, и там работают проститутки. Мохаммад знает их сутенера и иногда поставляет туда клиентов. Человек с фотографии «снял» шведку Бригитту. Ему понравилась блондинка. А потом Мохаммад отвез их на квартиру, которую снимала девушка. Оттуда клиент возвращался, наверное, сам. Больше его таксист не видел…
Щуплый смуглый таксист Мохаммад сидел как на иголках в соседней комнате под надзором оперативника военной разведки. Сидорин инструктировал Котова и прибывшего из посольства Зимина и морщился. Очень не нравилась полковнику эта идея, но на подготовку и разработку адреса времени не было абсолютно. И посылать туда сирийцев опасно, подобные развлечения не присущи арабскому миру, они характерны для европейцев. И посылать туда надо «туристов» европейской внешности.
– Значит, так, ребята. – Сидорин постукивал костяшками пальцев по крышке стола. – Приезжаете, разнюхиваете, но не торопитесь. Пусть Мохаммад вам покажет эту «шведку». Сутенера не расспрашиваете. С ним контакт, только когда увидите нужную девушку. Потом «снимаете» ее вдвоем, едете к ней на квартиру и уже там начинаете «колоть».
Офицеры кивали головами, причем Зимин краснел и не поднимал на шефа глаз.
– Господи, да вы когда-нибудь девочек-то хоть снимали? – вздохнув, уныло спросил полковник. – Про Зимина молчу, а ты, Котов?
– Тут опыт как раз роли не играет, – деловито ответил капитан. – Туда контингент разный обращается. Кто-то впервые в жизни, не все же такие опытные, как…
– Ты мне эти намеки оставь, – нахмурился Сидорин и… улыбнулся. – У нас в работе всякое бывает. Тоже мне, знаток психологии уличной проституции. Не переигрывайте мне там! Учтите, что идете без оружия. Только намек на ствол кто-то в кафе заметит, и все. Не только день коту под хвост, вы всю точку угробите. Они там уже никогда работать не будут, и ищи-свищи эту «шведку»… мать ее!..
– Да поняли, товарищ полковник, – уже серьезно ответил Котов, глядя, как сирийцы внесли в комнату гражданскую одежду и обувь. – У вас там много записей с камер просматривать осталось?
– Ну, не знаю. До конца дня точно. Давайте переодевайтесь. Кстати, сравнительная экспертиза ДНК показала, что погибшие в машине во время взрыва возле кафе не являются родственниками.
– Значит? – Котов замер с брюками в руках.
– Ничего это не значит, – проворчал Сидорин. – Они не отец и дочь. А вот кто из них настоящий, пока не ясно. Опознание затягивается. Нет отличительных признаков на телах. Ни шрамов, ни родинок. И зубы у адмирала и его дочери были здоровые.
– Может, у адмирала дома по мебели поискать отпечатки его пальцев и сравнить с отпечатками…
– У тела руки обгорели. Нет там отпечатков. И ты не самый умный. Думали уже об этом.
Котов и Зимин подъехали к кафе «Румман»[8] на машине Мохаммада. Таксист не стал выходить из машины, остался сидеть, якобы разговаривая с кем-то по телефону. Спецназовцы вышли из машины и стали озираться по сторонам с видом новичков-туристов. Вывеска нарисована была очень эффектно. Разорванный гранат, рассыпавшиеся вокруг ярко-красные зерна – все это вызывало обильное слюноотделение. Котов отвел глаза от вывески и сглотнул.
Зимин с интересом посмотрел на командира и спросил:
– Ну, мы идем? А то на нас пялиться начинают.
– Двинулись, – кивнул Котов. – Запомнил? Я – молчун, а ты – весельчак. И мы с тобой – англичане.
– Я помню, – улыбнулся переводчик. – Я – журналист, а вы – инженер по строительной технике.
Двери кафе были нараспашку, окна тоже. Кафе было внешне очень здорово стилизовано под старинные арабские сказки. На стенах во многих местах виднелась роспись по сырой штукатурке, мозаичные стекла с изображением джиннов и волшебных ламп, откуда они вылетали. Суровые султаны указывали своим визирям на каких-то стеснительно кутающихся в покрывала девушек. И конечно, тут и там шествовали караваны верблюдов по барханам.
В кафе оказалось многолюдно. С десяток столиков были заняты компаниями молодежи и довольно зрелых мужчин. Котов наметанным глазом определил, что сирийцев тут очень мало. Несколько явно турков, трое или четверо европейцев, греки… двое, кажется, армяне. И еще в кафе было много девушек. Сразу определить, кто пришел как посетитель, а кто тут «работает», было сложно. А ошибаться не хотелось.
