Контуженого лейтенанта и раненого бойца из его взвода выволокли из развалин, связали руки и потащили к окраине города. В том же направлении под натиском правительственных сил отступали и другие боевики ИГИЛ.
Тем временем войска Асада развивали успех стремительного наступления. Из центра города продвигался сводный пехотный полк, с юга давил батальон танков Т-62. С северного направления помогали две роты иранских танков Т-55.
Отступавшие боевики пробовали сопротивляться и сдержать наступление, используя американские противотанковые комплексы Джавелин. Несколько машин им удалось подбить, но на этом серьезное противодействие и окончилось.
Полевой командир отряда организации «Священный Джихад», воевавшей в Сирии под флагом ИГИЛ, Халид Юсуф приказал своим бойцам закрепиться на восточной окраине города и держать оборону до наступления ночи. По его мнению, следовало продержаться два часа. За это время в штабе организации найдут лучшее решение, перегруппируют силы и пришлют помощь.
Он с десятком боевиков закрепился в небольшом кирпичном двухэтажном доме. Из окон второго этажа неплохо просматривалась прилегающая местность. Юсуф распределил подчиненных по позициям и уселся рядом со связистом. Повторяя одни и те же позывные, тот пытался выйти на связь со штабом.
В этот момент один из боевиков крикнул с верхнего этажа:
– Халид, к дому ведут двух пленных!
– Кто ведет?
– Четверо наших.
– Пропустить.
Тяжело дыша, внутрь здания ввалились боевики, подталкивая прикладами двух бойцов сирийской армии. Оба пленных были перепачканы пылью, кровью и едва стояли на ногах.
– Откуда они? – спросил Халид Юсуф.
– Из разрушенного дома, что отдельно стоял неподалеку от бассейна.
Криво усмехнувшись, полевой командир подошел к пленникам, оглядел лица и знаки различия. Определив офицера, встряхнул его за грудки и рявкнул:
– Это ты, собака, целый день не давал нам закрепиться на позициях?!
Голова лейтенанта качнулась. На вопрос он не ответил, за что тут же получил удар кулаком в челюсть. Отлетев к стене, он попытался встать, но снова упал после сильного удара ногой в грудь.
Допрос длился около двух часов. Адресованные пленным вопросы сопровождались избиениями и руганью.
Наконец, устав, Юсуф плюнул в лицо лейтенанта и пообещал:
– Скоро вы оба пожалеете, что родились на этот свет.
Обессилившие сирийские бойцы были в полубессознательном состоянии. Их снова связали и бросили в угол большого помещения на первом этаже. Приставив к ним охрану, Юсуф приказал всем, кроме четырех боевиков, отдыхать. Один дозор дежурил у окон второго этажа, второй – у входа в здание.
Наступила ночь…
* * *
Ранним утром следующего дня наступление сирийской армии возобновилось. Сначала в небе появились российские самолеты и нанесли несколько бомбовых ударов по разведанным ночью целям. Их сменили вертолеты Ми-24. Пары «вертушек», сменяя друг друга, осыпали развалины и позиции, где укрывались боевики ИГИЛ, неуправляемыми ракетами. По улицам снова поползли танки, пополнившие за минувшую ночь боекомплекты.
Просчитав варианты, Халид Юсуф приказал взять пленных и уходить к разбитому загородному шоссе, что долгой дугой охватывало восточную окраину Дамаска.
Буквально через квартал остатки его отряда напоролись на два танка Т-62, и один успел произвести по ним выстрел. Почти не прицеливаясь. В результате двоих убило и смертельно ранило молодого Рафшана. Сам Юсуф, несколько его приближенных и пленные уцелели.
Пришлось резко менять направление и уходить из-под обстрела через развалины домов. Ушли.
Выбравшись на загородный простор, оставшиеся боевики Юсуфа петляли малоприметными низинами, уходя все дальше и дальше на восток.
– Куда мы, Халид? – задыхался чуть позади его ближайший помощник.
– К трассе. Туда Фархад должен перегнать автомобиль и ждать нашего появления…
Наступление развивалось стремительно, а отход боевиков приобретал панический характер. Авиация уже работала на самой окраине, выталкивая остатки вооруженных радикалов на открытую местность. Угодили под подобный удар и боевики Юсуфа.
Пара штурмовиков Су-25 неожиданно вынырнула из-за ближайшего холма и с ходу выпустила с десяток неуправляемых ракет. Земля вокруг малочисленного отряда Юсуфа вспучилась, обожгла огнем. Взрывная волна отбросила в сторону.
Поднявшись, полевой командир тряхнул головой, осмотрелся…
Двое были убиты накрывшим взрывом; один корчился в предсмертных муках, удерживая ладонями разорванный осколком живот.
– Пошли! – крикнул подчиненным Юсуф. – Нам нужно быстрее двигаться к шоссе!..
Жалкие остатки отряда, волоча за собой двух пленных, подались дальше на восток…
Потрепанный и весь покрытый пылью внедорожник «Тойота» стоял под навесом рядом с маленькой хижиной. Если бы водитель Фархад не спрятал машину под навес, то барражирующие над окраиной «вертушки» наверняка заметили бы ее и уничтожили. Но Фархад был опытным воином и не первый год служил у Юсуфа.
Завидев своих, он завел двигатель и выскочил навстречу.
– Пленных – в багажник, – приказал полевой командир, запрыгивая на переднее правое сиденье.
Лейтенант Баур сопротивлялся, но получил сильный удар прикладом автомата. Через полминуты все были на местах, и внедорожник резко рванул из укрытия в сторону шоссе.
– Куда? – коротко справился водитель.
– В Сабар. В штаб корпуса, – сказал главарь. И, обернувшись на дымное небо над столицей, злобно прошептал: – Ничего… мы сюда еще вернемся…
Сирия
Некоторое время назад
Помимо ненависти к врагам Отчизны и бесконечной любви к друзьям, Павел обладал и другими знатными качествами. Под третьим номером списка значились снисходительность и милосердие к пленным врагам.
В середине две тысячи одиннадцатого года его группе пришлось побывать в Ливии. Перед самым концом «Джамахирии». Самого Муаммара аль-Каддафи спасать было поздно – страна стремительно погибала, и командование поставило задачу вывезти несколько его приближенных.
Военный борт доставил группу на аэродром Мисураты. Там, погрузившись в четыре внедорожника, выехали в заданный район и дождались прибытия ливийцев. Кажется, среди них было два министра и один генерал, а также пятеро членов их семей.
Все складывалось удачно до тех пор, пока на обратном пути к аэродрому не напоролись на группу вооруженного сброда. То ли повстанцы, то ли мародеры, возжелавшие завладеть автомобилями.
Остановились, заняли позиции, приняли бой. Одним словом, пришлось приложить конское усилие, чтобы отбить несколько атак упрямых «революционеров». В итоге скосили больше половины наступавших, остальных обратили в бегство. Спецназовцы отделались двумя легкими ранениями. Министры, генерал и их жены-дети остались целы.
Выиграв очередной бой, Павел не испытал тогда ничего. Никаких эмоций вообще. Ни злобы, ни отвращения, ни тяжкой задумчивости. Полное отсутствие послевкусия победы. Вероятно, это было следствием того, что он увидел в некогда благополучной африканской стране. Ливия тогда лежала в руинах.
Надо было ехать дальше – в сторону аэродрома, однако Новиков услышал стоны. Неподалеку лежал раненый ливийский мальчишка лет пятнадцати. Рядом валялся автомат, из ран на ноге и животе хлестала кровь.
Санинструктора тогда в составе группы не было, и он взялся сам помогать несчастному. Сделал два укола – обезболивающий и мощный антибиотик. Вскрыв пакет, обработал и перевязал раны. Перед тем как уехать, оставил мальчишке флягу воды и упаковку сухпая.
Ливийцев группа спасла – машины домчались до аэродрома, все в полном составе погрузились в самолет и, покинув пределы страны, через Иран добрались до России.
– Зачем тебе был нужен тот мальчишка? – спросил много позже Лихач. – Все равно бы сгинул в этой заварухе. Не в тот день, так в другой.
– А что я должен был сделать? – спокойно ответил Новиков. – Пройти мимо? Или пристрелить его, чтобы почувствовать себя веселым фашистом, который просто по инерции, ну и для поддержания фашистской формы, убивает беззащитного пацана?
Много на его боевом пути было поверженных врагов. И ни один не получил пулю в затылок.
* * *
Впереди, как всегда, шел снайпер Устинов. Павел двигался следом, третьим неуверенной походкой пробирался санинструктор Дубов. Он был наименее подготовленным членом группы, правда, на лишения и большие нагрузки никогда всерьез не жаловался. Знал: в командировки отправляют только тех, кто не ноет.
– Проклятые заросли, – шепотом ругался он, постоянно спотыкаясь о кочки и путаясь в корнях деревьев.
– Да, метро и таксомоторы здесь не ходят. Равно как и туристических маршрутов не проложили. Зато какая красота! – подбадривал Павел.
– Где она красота-то? Не видно же ни черта!
