– Как вам? – с улыбкой обведя взглядом апартаменты, спросил Крохин.
– Впечатляет, – кивнул Роман.
Он заглянул в ванную. По величине она почти не уступала жилой комнате. Мозаичные стены, громадная каменная ванна, мраморный пол. И при этом отличная ультрасовременная сантехника – дань времени и отрада постояльцев.
– Наверное, этот номер недешево обошелся нашему скромному ведомству? – осведомился Роман.
Честно говоря, такая пышность ввиду предстоящего задания несколько озадачила его. Он бы предпочел что-нибудь поскромнее и подальше от центра.
– Нашему скромному ведомству он не стоил ни копейки, – с улыбкой ответил Крохин. – Иракское правительство кое-что нам должно, и даже не кое-что… Потому мы можем позволить себе держать номера для наших сотрудников там, где пожелаем, и при этом не входить в незапланированные расходы. Если вы думаете, что ваше присутствие будет здесь слишком заметно, то, уверяю вас, оно было бы не менее заметно, чем если бы вы поселились на окраине. Все иностранцы попадают под пристальное наблюдение местной контрразведки, и чем тщательнее они прячутся, тем усерднее за ними следят. В этом смысле в центре жить безопаснее. К тому, кто живет на виду и производит впечатление небедного человека, на Востоке относятся доверительнее, нежели к серому тихоне, который старается затеряться среди отдаленных районов.
Слушая его точную, ясную речь, Роман понял, что ошибся в первоначальной оценке Крохина. Парень не так прост, как хочет показаться, и наверняка знает здесь все вдоль и поперек. Знает и очень искусно этим пользуется. Хватка в нем чувствовалась железная, как бы простодушно он ни улыбался.
– Пройдемте на балкон, Роман Евгеньевич, – сменил тему Крохин, открывая балконную дверь, обтянутую противомоскитной сеткой. – Я вам кое-что покажу.
Роман вслед за Крохиным вышел на балкон – скорее, целую террасу. Отсюда открывался вид на реку и плывущие по ней лодки и катера. Над водой носились, отчаянно галдя, большие серые чайки.
– Это Тигр? – спросил Роман, подходя к перилам.
– Да, – кивнул Крохин, становясь рядом с ним и закуривая. – Тигр. Или Диджла, как называют эту реку арабы.
– Красиво.
– Здесь все красиво, – отозвался Крохин. – Красиво и величественно. Не земля, а сама Великая История, родина удивительнейших древних цивилизаций. Вавилония, Ассирия, халдейские княжества, доисторический Шумер, Лагаш… Кто здесь только не жил и не царствовал! Трех жизней не хватит, чтобы все исследовать. История Европы кажется совсем юной и недоразвитой по сравнению с историей этих мест.
– Вы всерьез увлекаетесь историей?
– Только когда есть свободное время. А его почти никогда нет, – засмеялся Крохин. – Но, Роман Евгеньевич, мы же договорились: обращайтесь ко мне на «ты»! А то я чувствую себя неловко.
– Договор был двусторонним, – напомнил Роман. – Меня, знаете, тоже «Роман Евгеньевич» коробит.
– Все, договорились, – поднял руки Крохин. – Переходим на «ты» в двустороннем порядке. Хотя мне, признаюсь, сделать это нелегко. Вы… прости, ты, Роман, один из тех людей, которых я на самом деле считаю своими учителями. Пускай даже и заочными. Но я столько узнал благодаря… тебе. Ты был и остаешься одним из лучших в нашем деле, и мне многому еще предстоит у тебя научиться.
– Ладно, Антон, проехали, – остановил его Роман, которому уже начали надоедать эти дифирамбы в восточном стиле. – Так что ты еще мне хотел показать, кроме Тигра?
Если Крохин и был недоволен тем, что его столь резко остановили, виду он не показал. Перегнувшись через перила балкона, он указал на что-то рукой:
– Посмотри туда.
Роман глянул вниз. Этаж хоть и второй, а до земли метров девять. Дважды хватит, чтоб убиться до смерти. И поблизости ничего похожего на пожарную лестницу.
– Если это твой черный ход, то он не для меня. Я пока летать не научился.
– Летать не потребуется, – возразил Крохин. – Вон там, в стене первого этажа, с правой стороны балкона, есть углубление, куда очень удобно можно поставить ногу. Затем – на перила балкона первого этажа, с них вон туда, на тот выступ, – и ты у себя в номере.
– Ого, – покачал головой Роман, представив восхождение во всех подробностях. – Боюсь, я уже на такие трюки не способен.
– Не прибедняйтесь, Роман Евгеньевич, – засмеялся Крохин. – Пардон, Роман… С твоей подготовкой сюда можно залезть с закрытыми глазами.
– Сам-то пробовал? – проворчал Роман.
– Сам – нет, – честно признался Крохин. – Но Раад по моей просьбе залезал. Сказал, очень легко.
– Ну, если Раад сказал… – пожал плечами Роман, решив, что спорить бесполезно. Похоже, что тут все уже обдумано за него. К тому же он хорошо помнил грозное напутствие Слепцова, обязывающее его во всем повиноваться майору Крохину. А раз так, наше дело маленькое. Надо залезть – залезем, прикажут взлететь – и это смогем.
– Ладно, Роман, мне пора, – сказал Крохин. – Дела не ждут. Завтра я заеду за тобой в семь утра. И по дороге все подробно расскажу о нашем задании.
– А что мне делать сегодня? – спросил Роман, вслед за Крохиным возвращаясь с балкона в комнату.
– А сегодня – отдыхай. С дороги это невредно. Еще хватит хлопот и на твою долю. Да, чуть не забыл…
Из внутреннего кармана пиджака Крохин достал пачку купюр, положил на стол.
– Это местная валюта, риалы. Здесь примерно на пять сотен американских долларов. Сходи вечерком, если будет желание развеяться, в ресторан. Здесь неподалеку, через два квартала направо от гостиницы, есть хороший ресторанчик, называется «Париж». Там собираются все европейцы и американцы, проживающие в Багдаде. Журналисты, торгаши, дипломаты, наш брат, разведчик. В общем, со всего мира шушера… Опять же там ты сможешь без опасения быть избитым или застреленным выпить спиртного, что в других публичных местах делать не рекомендуется, дабы не оскорблять религиозные чувства верующих.
– А где можно просто поесть? – поинтересовался Роман, порядком проголодавшийся к этому времени.
– Просто поесть ты можешь и у себя в номере. Нажми вот эту кнопочку, через минуту зайдет коридорный, и через него ты можешь заказать все, что тебе угодно. Лучше не мудрить и положиться на вкус прислуги. Она все сделает в лучшем виде. Готовят здесь прекрасно. На чай не давай, в этой гостинице чаевых не берут. Русский язык прислуга знает вполне сносно.
– И впрямь хорошее место.
– Ну так а я о чем? Все, побежал. До завтра. В семь утра я здесь.
Крохин ободряюще кивнул и вышел из номера.
Оставшись один, Роман еще раз осмотрел номер и, недолго думая, нажал на кнопку вызова коридорного.
Не прошло и минуты, как в дверь постучали. Это явился коридорный, приятного вида араб лет сорока с небольшим. Услыхав просьбу Романа об обеде, он с поклоном вручил ему объемистое меню, где на нескольких языках были перечислены блюда, о которых Роман не имел ни малейшего представления. Вместо того чтобы углубляться в подробный разбор каждого из них, он последовал совету Крохина и попросил принести что-нибудь от щедрот местной кухни. Единственная просьба – наличие овощей и рыбы. Коридорный улыбнулся, с достоинством поклонился и вышел, сказав на неплохом русском языке, что через десять минут заказ уважаемого гостя будет в номере.
– Похоже, товарищ когда-то учился в Советском Союзе, – сделал вывод Роман, отправляясь в ванную комнату умыться с дороги.
Пока он там плескался, принесли обед на огромном серебряном подносе. Посреди подноса красовалось овальное блюдо с только что изжаренной рыбиной, щедро обложенной запеченными помидорами и луком. Отдельно лежали сочные груши и бананы, на фарфоровой тарелочке высилась горка отборных фиников. Узкий серебряный кофейник с изогнутым, как лебединая шея, носиком был только что снят с огня. В хрустальном кувшине стояла холодная питьевая вода.
– Это мне одному? – слегка растерялся Роман.
– Кушайтэ на здоровьэ, – с вежливой полуулыбкой кивнул принесший поднос слуга, на цыпочках удаляясь из номера.
Отбросив сомнения, Роман присел к подносу и наелся так, что едва нашел силы доползти до кровати. Здесь он и уснул, здраво рассудив, что до вечера еще добрых три часа и лучше всего скоротать время в сладкой послеобеденной дреме.
24 сентября, Багдад, вечер
Проснувшись часа через два, Роман первым делом пустил воду в ванной. Пока ванна – мини-бассейн наливалась, он по привычке немного размялся, чтобы не терять форму. Легкий комплекс упражнений из классического китайского кунг-фу плюс дыхательная гимнастика вернули ему привычную бодрость тела и духа. Нежась затем в ванне, он заодно побрился и часам к девяти был полностью готов к выходу в город.
Решив, что особенно пижонить не следует, так как по легенде он был журналистом одной российской газеты, а журналисты обычно одеваются несколько небрежно, он надел джинсы, тенниску, темную ветровку, уложил часть полученной от Крохина суммы во внутренний карман куртки, туда же спрятал журналистское удостоверение, самое что ни на есть настоящее, захватил сигареты, ключи от номера и вышел из гостиницы.
