– Факты, – произнес Гера. – Откуда вы взяли факты?
– Сценарий я писала совместно с бывшим сотрудником уголовного розыска, – ответила Римма тотчас, глядя на Геру все тем же изучающим взглядом. Он уже не сомневался в том, что она проявляет к нему какое-то скрытое любопытство.
– Удивительно, – пробормотал Гера. – Откуда сотрудник уголовного розыска мог знать, какая майка была на жертве, если труп сгорел до неузнаваемости?
– Про майку я придумала, – ответила Назарова и едва заметно улыбнулась краем рта. – А вас, вижу, что-то сильно тревожит?
– Да нет, уже ничего…
Гера мучился от того, что не знал, за что ухватиться. «Ничего ты не придумала! – мысленно крикнул он ей. – Была на нем такая майка! Была! Признаться или нет, что я видел Макса за несколько часов до смерти? Признаться или нет?»
– Я надеюсь, что наш эмоциональный разговор был всего лишь конструктивным спором профессионалов, – поспешил ликвидировать следы конфликта ведущий. – И Дина Стеблина будет и впредь трудиться во благо торжества истины. Если не ошибаюсь, главный редактор у вас Герман Фризов? Я обязательно позвоню ему и выскажу свое восхищение вами.
– Спасибо, – холодно ответила Дина. – Ему вряд ли нужно ваше восхищение.
– Ему, пожалуй, не нужно. А вот вам… Расстанемся, однако, друзьями!
– Вы не могли бы познакомить меня с человеком, который дал вам информацию? С бывшим сотрудником?.. – спросил Гера у Риммы.
– Без проблем, – на удивление легко согласилась актриса. – Я оставлю вам свой телефон. Позвоните мне завтра.
Она протянула ему визитную карточку.
– Палыч! – позвал ведущий, выглянув в коридор. – Проводи наших гостей к выходу.
Дина вышла первой и, закинув лямку сумочки на плечо, быстро пошла по коридору. Гера брел следом, на ходу рассматривая визитку. «Римма Назарова. Актриса театра современного монолога… Что-то не припомню такого. Впрочем, сейчас всевозможные театры на свет появляются, как грибы после дождя».
* * *
Они с Диной вышли на улицу. Был десятый час вечера. Улицы опустели, дороги очистились от потока машин, и непривычно раздвинулись границы обозримого пространства. Дышалось легко, хотелось надеть ролики и помчаться по шоссе в центр, моргающий желтыми огнями.
Гера все еще был под впечатлением разговора с Риммой. Дина, впрочем, тоже напоминала кипящий чайник.
– А здорово мы на них накатили, да? – спросил Гера.
– Я так этого не оставлю, – пообещала Дина. – За идиотку меня принимают. Врут и не краснеют.
– Назарова не врала, – ответил Гера. – Она рассказала о том, что было на самом деле.
– Что было? – уточнила Дина, кинув на Геру испепеляющий взгляд. – Ты поверил в какого-то сценариста, близко знакомого с киллерами? Да надень на меня маску, и я такого наговорю, что вся студия валидол глотать будет! Все погрязли во лжи! Уже всем известно, что чем больше в газете вымысла, тем интереснее она читается и лучше продается. Телевидение – то же самое.
Гера уже смотрел на Дину с интересом. «Не такая уж она и дурочка, как показалось мне в студии. И мордашка очень даже симпатичная». Дина была невысокой, на полголовы ниже его, фигура как у гимнастки – взведенная пружина. Короткое желтое платье туго обтягивало тело как чулок – ни морщинки, ни складки. Туфли на шпильках…
– Все так, – согласился Гера. – Но убийство, о котором рассказывала Назарова, в самом деле произошло.
– Ничего удивительного, – ответила Дина. – Накануне передачи она прочитала недельную сводку происшествий.
Спорить с ней было трудно. Гера смотрел, как Дина подошла к краю тротуара и подняла руку. Какое-то мгновение он колебался: остаться со своими проблемами наедине или же посвятить в них журналистку, с которой его свела судьба.
– Послушай, – сказал он, притягивая Дину к себе за локоть. – Если ты не будешь так тарахтеть, я расскажу тебе что-то очень любопытное.
– Я не тарахтеть буду, а реветь танком, – ответила Дина. – Что ты ко мне пристал?
Он нарочно стоял вплотную к Дине, крепко держа ее под руку. Если бы отошел от нее, то тут же образовалась бы очередь из автомобилей, желающих ее подвезти.
– Несколько дней назад, – сказал Гера, – мой друг сгорел на складе автомастерской. Милиция недолго разбиралась и пришла к выводу, что пожар возник из-за замыкания в электропроводке.
– Ну и что?
– А то, что курил он сигареты «Блэнд», носил с собой пейджер и в тот день был одет в красную майку с надписью: «Don't let me down».
– И что ты хочешь этим сказать?
– То, что Назарова если лично не устроила пожар на складе, то имеет прямое отношение к убийству. Никто, кроме убийцы, не мог знать таких деталей.
Дина отпрыгнула от Геры, словно он превратился в поливомоечную машину.
– Та-ак! – протянула она. – Еще один! Сейчас ты станешь убеждать меня в том, что Назарова все-таки настоящий киллер.
– Нет, не стану…
– Так ты с ними заодно! – не дала закончить фразу Дина. – Они тебя подослали! Думаешь, я тебе поверю?
– Да подожди ты! – крикнул Гера. – Дай хоть слово вставить! Никто меня не подсылал! Я раньше тебя в гримерную ворвался! У меня к этой маске свои вопросы были!
Дина, нахмурившись, отвернулась.
– Ты мешаешь мне ловить машину… А кто был твой друг? Кому понадобилось его убивать?
Да, Гера ломал все ее проекты. Дина уже предвкушала, какой сенсационный материал о грандиозном обмане на телевидении она напишет. С каким-нибудь хлестким заголовком вроде: «Маска, выдававшая себя за киллера, оказалась актрисой театра». Или: «Телевидение в маске лжи». А может, так: «Телевидение потеряло лицо. Теперь вместо него маска».
И тут появился Гера и начал утверждать, что Назарова, прикрывавшаяся от зрителей маской, все же причастна к убийству.
Дина покусывала губы и хмурила лоб. Гера подкинул ей сложный тест.
– Ты, конечно, сбил меня с толку, – произнесла наконец она.
– Я всего лишь предлагаю тебе написать правду.
– Да я уже держала эту правду за хвост! – раздосадованно произнесла Дина. – А ты мне все карты спутал.
– За эту правду Герман Фризов наверняка уволит тебя.
– Пусть увольняет! Его газета не единственная в Москве. Я никого не боюсь.
– С трудом верится, – ответил Гера. – За себя можно и не бояться, а за ребенка?
– У меня нет ребенка.
– А за мужа?
– И мужа у меня нет! – выпалила Дина.
– Тогда тебе в самом деле нечего бояться, – согласился Гера, удивляясь, как ненароком выяснил то, что, собственно, выяснять не собирался.
Рядом с ними остановился черный «Фольксваген-Пассат». Бесшумно опустилось тонированное стекло. За рулем сидела Римма Назарова.
– Подвезти? – спросила она, глядя на Геру.
– Не надо, – ответил он. – За нами сейчас «Ягуар» приедет.
– Чао! – кивнула она и взяла резкий старт.
– Ты живешь здесь с родителями? – спросил Гера.
– Нет, с мачехой.
– С отцом и мачехой?
– Нет, только с мачехой. Отец умер.
– Прямо как в сказке. А мама?
– Она отказалась от меня еще в роддоме.
– Что ж так? Ты что, родилась ненормальной?
– Я родилась нормальной. Но вот она была наркоманкой.
Они поднимались в темной кабине лифта. Света не было. Кнопок тоже. Для того чтобы запустить лифт, Дина просунула карандаш в четвертую снизу дырочку на изуродованной панели.
– А мачеха у тебя добрая?
– Очень.
Они вышли из лифта. Площадку от коридора отгораживала двухстворчатая дверь. Стекла в ней не было, и Дина пролезла через проем. Гера последовал ее примеру.
Коридор был темным и длинным, как в общежитии. Гера старался высоко поднимать ноги, чтобы не споткнуться о какой-нибудь непредвиденный предмет. Далеко впереди тускло светилось торцевое окошко.
– Будь нем, как рыба, – предупредила Дина.
– И как долго? – на всякий случай уточнил Гера.
– Пока я о чем-нибудь тебя не спрошу.
Она остановилась так резко, что он едва не налетел на нее. Дина протянула руку в темноту. Раздался звонок. Дверь долго не открывали. Затем клацнул замок.
– Вообще-то я уже собиралась ложиться спать, – раздался недовольный женский голос, и из-за раскрытой двери вывалился тяжелый запах непроветриваемого жилья. – Ты не одна?
Гера не сразу разглядел в прихожей высокую сухощавую женщину в домашнем халате и длинными волосами, расчесанными на прямой пробор, будто женщина собиралась заплетать косы. Прихожая была слишком тесной для трех человек, и Гера, стараясь занимать как можно меньше места, шагнул в угол, где стояла вешалка, и наступил на груду обуви.
– Аккуратнее! – тотчас отреагировала женщина. – Вы все каблуки переломаете! Вы надолго? Кто вы?
Он уже было раскрыл рот, чтобы представиться, но тут вспомнил про совет Дины и молча пожал плечами.
– Это мой коллега, – ответила Дина. – Обувь не снимай!
– Коллега! – с откровенным презрением повторила женщина и достала из оттопыренного кармана халата расческу с застрявшими в ней волосами. Она вытащила их из расчески, скрутила и сунула в карман. Потом начала расчесываться, морщась от боли. – Чай я поставлю, – сказала она Дине, поглядывая на Геру. – Но сахар ты не купила. Еще вчера я тебя об этом просила.
