— Рустам? — на другом конце ответили сразу, еще бы, Рустам только этого и ждал.
— Здравствуй! Это Олег Слонов. Помнишь меня?
Но Рустам решил сразу не вспоминать, используя свою тактику, тогда Слоник начал уточнять:
— Да! Мойка на Китайке. Да, да, да! Хозяин, который!
Рустам, наконец, соизволил вспомнить бедолагу и тот начал молить:
— Рустам помоги… Беда у меня… Христом Богом прошу!
— Хорошо, щас приеду, — ответил Рустам, выключил телефон, и, растянув лицо в довольной улыбке, сказал Толстому:
— Клюнула, рыбка!
— Одевайся, поехали, — так же улыбаясь, сказал Толстый.
Через некоторое время к мойке Олега Слонова подкатили красная «Целика» и «Челленджер», из них вышли Рустам, Толстый и Абрам, поздоровались со всеми за руки. Изо всех сил стараясь не показать, что они знакомы, Рустам спросил:
— Что здесь случилось?
Ему подробно описали ситуацию, разговор продолжался недолго, поспорили для пущей видимости, поторговались. Лысый и Хромой категорически настаивали на том, чтобы Слоник купил машину, раз покупатель отказался, но Рустам предложил другой вариант, вернуть залог, а так как залог возвращается в двойном размере, то со Слоника, соответственно, две штуки зеленых, ведь по его вине тачка не ушла. Слоник попытался встрять в разговор, оправдаться, но Рустам, выступавший в роли благодетеля, вынужденного разруливать чужой геморрой, резко осадил его:
— Ты вообще молчи!
Лысый еще покочевряжился для вида, но все же согласился, согласился и Хромой. На том и порешили. И когда, наконец, парни уехали с двумя штуками зеленых, и Рустам с Олегом остался наедине, он сказал предпринимателю:
— Ну вот, отделались легким испугом.
— Ничего себе легким, две штуки зелени, — грустно ответил Слоник.
— Так зато машину покупать не пришлось. Это гораздо дороже обошлось бы, — объяснил ему Рустам и продолжил, — а на будущее имей в виду, чтобы подобных проблем с таким контингентом не было, надо иметь постоянную крышу. Платишь им в месяц две-три сотки и живешь спокойно. За тобой люди стоят, к ментам идти бесполезно, ну месяц-два, всю жизнь они охранять тебя не будут.
Рустам, немного помолчав и дав предпринимателю обдумать сказанное, спросил:
— Они же спросили у тебя, с кем работаешь? А ты что сказал?
— С братом, — ответил Олег.
— Ну вот, а если бы кого из людей назвал, разговор шел бы совсем по-другому, — продолжал свои наставления Рустам.
— А кого мне брать крышей? — спросил его Слоник.
Рустам, едва сдерживая улыбку, радость хорошо сделанной работы так и распирала его, задумчиво ответил:
— Ну, не знаю, сам выбирай.
В душе Рустам знал, какой выбор сделает Слоник.
Ночные гонки начинались. Четырехполосное загородное шоссе, свободны только две внутренние полосы, возле сплошной, все остальные, включая обочину, занимают машины собравшихся здесь множества людей. Включенные фары полосуют ночь, музыка, доносящаяся из доброй сотни салонов, сливается в сплошной непонятный рев. Это даже музыкой назвать нельзя, музыкальная какофония, каждый старается включить погромче, чтоб переорать соседа, показать всем, что его сабвуфер сильнее, что пищалки завывали тоньше. Рев музыки время от времени перекрывал звероподобный рык мощного двигателя, когда какая-либо из машин вдруг решала переехать, плавно здесь не ездили — газ в пол, потом тормоз туда же, только так, а как же иначе, адреналин! Пусть ты не гонщик, но помечтать-то можно. А гонщиков, участников здесь было меньшинство, в основном народ тусовался, глазел, пил пиво, целовался с разнаряженными, сексапильными девчонками, разговаривал о машинах, спорил, обделывал какие-то свои дела, в общем, весело, а кто и не без пользы проводил время.
Группа шустриков стояла возле своей участвующей в гонках машины, и один из них, глядя на ее блестящий в свете чужих фар капот, задумчиво говорил, ни к кому не обращаясь конкретно:
— Ничего не пойму, у нас такая пушка под капотом, а мы ничего сделать не можем. А у ихнего «Марка», кроме двух турбин, больше никаких наворотов нету.
Парни молчали, затем разом повернулись на звук мощного двигателя.
— О! Черные прикатили.
— «Эволюшен» недавно прикупили, наверное, выступить хотят.
— Ну, не покрасоваться же приехали.
Две спортивные машины с водителями кавказской внешности подъехали прямо к ним.
Малыш вышел навстречу, из передней машины вышел Мухаммед, высокий чеченец, бритый наголо, но с бородой и усами. Он с достоинством подошел к Малышу и, медленно перебирая четки, спросил:
— Ну че, сколько поставите против меня?
— По штукарю можно сгонять, — ответил Малыш, глядя на чеченца.
— Когда стартуем? — задал вопрос Мухаммед.
— Сейчас Бандера приедет, договоримся.
Мухаммед сделал знак рукой второму водителю и сел за руль своей машины, чтобы припарковать. Шустрики смотрели вслед отъезжающим черным.
— Ну, сильная у них машина, могут и потягаться в этот раз.
— А-а, не соперники! — махнул рукой другой. — Бандеру нужно выиграть.
А Мухаммед в это время смотрел на них из окна машины, перебирал четки и задумчиво говорил своему товарищу:
— Они думают, что они все самые лучшие в этой жизни. Посмотрим сегодня, какие они лучшие.
Наконец из темноты послышался мощный рев спортивного двигателя, за которым показался свет фар и на площадку заехал черный «Марк» Бандеры. Виталий остановил машину возле парней Шустрого.
— Привет! — поздоровался он со всеми.
— Привет! Здорово! — послышалось в ответ.
— Какие ставки сегодня? — спросил Бандера, глядя на молчащего Малыша.
— Черные по штуке предлагают, — ответил один из парней.
— А мы что, хуже? — опять задал вопрос Бандера, спокойно разглядывая парней.
— Ну, вы-то конечно! — сказал кто-то из темноты таким тоном, как бы говорившим, ну куда нам до вас.
— А вы, какого о себе мнения?
— Надеюсь, наши машины сегодня останутся целыми, — вместо ответа сказал один из парней, стоящий рядом с Малышом.
— В прошлый раз вы сами нарушили правила, — ответил Бандера.
Моисей наклонился к старшему Бороздину и тихо, с издевкой произнес:
— Щас скажет, дорожного движения, — и оба широко заулыбались, их неприязнь к Банину была явной.
— Ну, располагайтесь, че вы, щас начнем, — разрядил тишину Малыш.
— Убери джип с дороги, — сказал Виталий стоящему рядом Толстому, садясь за руль «Марка».
Из белой спортивной «Тойоты» вышел Скороход с банкой пива в руке и направился к группе парней гонщиков.
— Ну что, кто едет сейчас? Делайте ставки, — произнес Скороход и, повернувшись, направился назад к машине, за ним пошел Малыш, Бандера и Мухаммед.
Делание ставок не заняло много времени, первым из машины вышел Бандера, бросив через плечо:
— Во втором поедем.
Последним из «Тойоты» вышел Скороход, он подошел к участникам и обратился:
— Ну что, кто в первом заезде давайте на линию.
Первые четыре машины выстроились на линии старта, Скороход стоял на сплошной, он должен был дать отмашку. Бандера подошел к машине Толстого и, нагнувшись, негромко сказал:
— Толстый, Шустрого нет, но делай, как договорились. Вон слева видишь «Кавалер» стоит?
— Да, — ответил Толстый, — а кто там за рулем? Не видно.
— Это Малой, Шустрого брат, пропускай его в перед.
— Хорошо, я понял.
— Ну все, давай, — сказал Бандера и отошел от машины.
Гонки закончились неожиданно быстро и с совершенно неожиданным результатом — черные выиграли у всех!
После второго заезда из толпы болельщиков раздались изумленные возгласы:
— Не понял, что там было!
— Ну все, че!
— Попали, на!
— Во прикол, смотри, черные выиграли! И нас, и Бандеру!
Из проигравшего «Марка» вышел Бандера и подошел к машине черных.
— Че вы туда насовали? — спросил он у Мухаммеда, глядя на капот выигравшей машины.
— Секрет фирмы, — важно ответил неожиданный победитель, — вам скажи и вам захочется.
— Но ничего, мы в следующий раз тоже что-нибудь придумаем, — ответил Бандера.
— Давайте, а пока ваши денежки у нас побудут, — холодно произнес Мухаммед и направился восвояси.
Бандера проводил его взглядом и тоже направился к своей машине, в темноте никто не разглядел его довольную улыбку. Да, исходом гонок он был доволен, все прошло как по маслу, даже лучше. Теперь мысли шустрых надолго переключатся на то, чтобы уделать на гонках черных.
* * *
На обочине трассы за Уссурийском стоял японский тягач с кошелкой, а рядом две абсолютно одинаковые красные спортивные «Тойоты», в них сидели черные и, ругаясь на чем свет стоит, надевали светлые парики и приклеивали русые усы.
— Какие машины должны проехать? — спросил один.
