— Правильно мыслишь. Бросай ствол!
— Фиг тебе. Мне терять нечего. — Белов опустил пистолет ниже, теперь целился в грудь. — С такого расстояния первая же пуля нокаутирует, как удар рельсом. Даже если выстрелишь в ответ, я очнусь первым и перегрызу тебе, змееныш, глотку.
Настя, прижатая вместе с креслом к стене и ошарашенно молчащая, пошевелилась и пробормотала:
— Мужики, шли бы вы на улицу разбираться.
Дмитрий, не сводя глаз с Белова, резко развернулся, прижал ствол к Настиному виску.
— Оружие на пол, Белов.
— А вот это уже запрещенный прием! — зло прищурился Белов.
— Стреляй. Все равно я ей башку разнесу. — Голос Дмитрия зазвенел от напряжения.
— Дима, ты что! — выдавала Настя. — Миленький, ты что?
— Не скули! — Дмитрий больно ткнул ее в висок. — Белов, считаю до трех.
Белов закаменел лицом, только горели расширенные до предела глаза.
— Раз! — Голос у Дмитрия стал мертвым, как у робота.
Белов, словно под пыткой, заскрипел зубами, уронил руки. Пистолет громко бухнул об пол.
— Сучара! — процедил он, едва разжимая перекошенные губы.
— Уже слышал. — Дмитрий усмехнулся. — А сейчас делай все по моей команде. Ошибка — и я стреляю. Учти, первая пуля Насте. Начали! Ствол ногой толкни ко мне. Два шага в сторону. Мордой к стене. Руки за спину. Ноги дальше. Лбом в стену. Лбом уперся в стену, я сказал! Все. Стоим и не дышим.
Белов послушно выполнил все, что требовалось, только с дыханием не получилось. Воздуха не хватало, грудь поднималась тяжело, с натужным сипом. В голове ухала адская боль. Он до крови закусил губу, чтобы не потерять сознание. Кисти рук обожгло холодом, в полной тишине громко клацнули наручники.
Дмитрий ударил его по икрам, рванул за шиворот, заставил упасть на колени.
— Вот и все, Игорь Иванович, отбегались! — торжественно произнес он.
— Радуйся, гнида, медальку заработал! — прохрипел Белов.
Дмитрий зло ткнул стволом ему под лопатку. Белов захлебнулся от боли, но не закричал.
Настя тихо охнула в своем углу.
— Ну и кино-о-о, — удивленно протянула она. — Але, шериф! А где сакраментальная фраза: «Вы имеете право хранить молчание, все, что вы скажете, может быть истолковано против вас в суде»?
— Ни звука, дура! — оглянулся Дмитрий. — Руки на стол! Кстати, как он здесь оказался?
— Не знаю!
— А если подумать? — нехорошо усмехнулся Дмитрий. — Ты же кого-то ждала? Дашку толстозадую предупреждала.
— Импотент и садист, — процедила Настя.
— Сейчас в этом убедишься, — пообещал Дмитрий.
Белов закинул голову, посмотрел на нависшего над ним Дмитрия.
— Слышь, урод, ты здесь «момент истины» не устроишь! Она кричать начнет, да и я молчать не стану. Прибежит народ, затопчут тебя, не разобравшись. Медальку только посмертно получишь!
Дмитрий скривился, пнул Белова в спину.
— Рот закрой!
— Подумай, урод, — продолжил Белов, перетерпев боль. — Я твою машину во дворе приметил. Вези сразу в контору. Или, если крутой такой, в тихое место на «момент истины».
— Поздно, ты уже в себя пришел. — Дмитрий, приставил ствол к затылку Белова, заставил пригнуть голову. — Зачем сюда приехал?
— Кино хотел снять. С собой в главной роли, — прохрипел Белов.
— Хорошая мысль.
Дмитрий бросил взгляд на Настю. Судя по выражению лица, она ничего не понимала в происходящем.
— Иди-ка сюда, Настенька! — Дмитрий поманил ее движением пистолета. — Только без фокусов.
— Димка, я ни черта не понимаю!
— А тебе и не надо. Коси под дурочку, освободят от ответственности, — зло усмехнулся Дмитрий. — Сюда иди, сказал!
Настя послушно подошла. Оставалось два шага, когда Дмитрий резко бросился навстречу, захватил ее кисть на болевой прием. Настя встала на цыпочки от боли, тихо застонала.
— Ментяра поганый, — прошипела она, дернулась, но, охнув от боли, сдалась.
Дмитрий торжествующе усмехнулся.
— Итак, граждане под ельники, выдвигаемся к машине. По коридору идем скромно, тихо и без фокусов. Белов первым. Наручниками, кстати, особо хвастаться не надо. Я с барышней сзади. Если ты, — Дмитрий ткнул носком ботинка в копчик Белову, — побежишь, я всажу ей пулю в бок, а потом завалю тебя. То же самое произойдет, если вы вздумаете орать. Ясно?
— Ясно, гнида, ясно, — кивнул Белов.
— Тогда стройся в колонну по одному! Белов с трудом встал на ноги, покачнулся, Дмитрий толкнул его к двери.
— Пошел!
В коридоре народу поубавилось, ненормированный рабочий день подошел к концу. Никто не обратил внимания на странную процессию: стриженный под бандита дядька в не заправленной под ремень джинсовой рубашке странно завел руки за спину, следом идет молодой человек в светлом костюме с напряженным лицом и прижавшаяся к нему плечом девушка. Только сидевший на подоконнике в дальнем конце коридора пожилой мужчина прошептал что-то в кулак. Не торопясь, встал, на секунду нырнул в монтажную, вышел с папкой в руке. Огляделся по сторонам и пошел к выходу.
У широкого подоконника стояли двое. Оба пожилые. Из тех крепких дедков, что или бегают по ампиловским митингам и требуют посадить президента на рельсы, или со сдержанной яростью пехотинцев окапываются на огороде. Один, более плотный, был одет в классическую форму ветерана: офицерская рубашка с орденскими планками, белая кепка и спортивные штаны. Пол-лица занимали седые усы. Крепкая натруженная рука, которой сподручно и вилами и штыком поработать, опиралась на мощную клюку с медными нашлепками. Второй, по-офицерски сухопарый, в стареньком костюмчике и стоптанных сандалетах, что-то чертил пальцем на толстом слое пыли, покрывавшем подоконник.
— Они обязаны прирезать участки вот здесь, у леса. Я сам получал резолюцию в райисполкоме. А нас гонят на холм.
— Владислав Гаврилович, не дело это, — забасил обладатель буденновских усов. — Вы бы им сказали, там жить невозможно. Ни скважину пробурить, ни газ подвести.
— Я не только говорил, я писал. От всего товарищества заявление принес. Бросили под сукно!
— Но есть же решение на уровне области!
— А им на него…
Услышав шаги на лестнице, оба разом обернулись.
Белов замер, спустившись на две ступеньки по пролету, Дмитрий с Настей еще стояли на площадке. Несколько секунд ветераны разглядывали странную троицу, потом вернулись к своим делам.
— А им на него плевать, Никодим Давидович, — громко зашептал ходок по инстанциям, придвинувшись ближе к собеседнику. — Вот здесь идет дорога на Карповку. — Он провел пальцем по схеме на подоконнике. — Здесь коровник заброшенный. Почему не прирезать участки вдоль дороги? Мы же ее строили, наше товарищество. А получается, или на холм, или в болото.
Дмитрий, оценив обстановку, незаметно ткнул носком ботинка Белова в ногу. Тот, с трудом удерживая равновесие из-за заведенных за спину рук, пошел вниз по лестнице.
Ветераны, казалось, не обращали на них никакого внимания, полностью погрузившись в решение земельного вопроса.
— Нет, Владислав Гаврилович, я считаю, это безобразие пора прекращать! — заявил буденновец, едва Белов поравнялся с ними.
— Пора! — согласился партнер.
Следом произошло невероятное. Клюка, просвистев мимо плеча Белова, врезалась в руку Дмитрия. Настя, отброшенная от Дмитрия тычком палки, забилась в руках человека, неожиданно возникшего за ее спиной. Его рука в темной перчатке плотно зажала рот Насти. Человек в сером костюмчике ловко подхватил пистолет, выпавший из перебитой руки Дмитрия, врезал ему локтем в живот. Дмитрий уже раскрыл для крика рот, но вместо крика вышел сиплый выдох, будто лопнули мехи. Жестким тычком рукояткой пистолета в ребра Дмитрия отправили на удар буденновцу. Тот врезал от души, вдавив кулак, как поршень, ему в живот. Крякнул, взвалил, как мешок на спину, обмягшее тело и легко побежал вниз.
Это было последнее, что хорошо видел Белов. После подсечки и удара по затылку, искры брызнули из глаз. Но разбиться в кровь о пол ему не дали, вовремя подстраховали, аккуратно пристроили носом к батарее.
— Только не голоси, Белов! — ухо обожгло горячее дыхание. — У меня приказ тебя не трогать. Я кладу на подоконник ствол и ключ от наручников. Беги дальше и не забывай старых друзей!
Белов хотел спросить «кто вы?», но рот залепили скотчем.
Протопали шаги вниз по лестнице, хлопнула дверь, почти сразу же взвыл двигатель машины.
Белов перевернулся на спину, сел, прижавшись спиной к батарее. Напротив спиной к стене сидела на корточках Настя. Рот, как у Белова, был залеплен скотчем. Но руки связали спереди, вернее, наскоро обмотали тем же скотчем. Белов встретился взглядом с загнанно дышащей Настей, подмигнул и показал глазами на подоконник.
