Когда Шариф, измученный сомнениями, поздно вечером отправился к своим землякам, то случайно услышал несколько фраз, брошенных охранниками Эмерсона. Те говорили о каком-то большом начальстве, которое приехало к их боссу. Они связывали с этим приездом начало больших дел и сулили немыслимые кары неверным. Шариф насторожился. Если уже охранники знают, о чем идет речь, то становится понятным, что от самого Шарифа тщательно скрывали настоящую правду. Чтобы развеять все сомнения, он решил сам во всем убедиться.
Неслышно ступая и пользуясь абсолютной темнотой, царящей в лагере, Шариф двинулся к дому англичанина. Под ногой хрустнул камушек. В тишине этот звук был ясно слышен. Безусловно, его услышали и охранники, стоявшие у входа в дом. Они вдруг перестали разговаривать и прислушались. Шариф стиснул зубы от злости на себя. Быстро сняв сандалии, он босиком сделал несколько шагов и присел у стены дома.
Спасло юношу только то, что он присел у самого угла дома. Появившийся с фонариком охранник непроизвольно сделал пару лишних шагов и остановился почти около притаившегося Шарифа. Луч света скользнул по дальней стене дома, по траве и кустам. Слишком они здесь расслабились в безопасности, понял Шариф, иначе бы охранник сейчас не вел себя так беспечно. Бояться Шарифу было нечего. Даже если его заметил охранник, то можно было сказать, что в сандалию попал камушек, и он присел, чтобы его достать. Возможно, стали бы подозревать, что Шариф пытался подслушать, но за это не убивают. Возможно, что перестали бы доверять, и все. Хотя доверять ему здесь никто и не собирался.
Охранник ушел. Шариф выдержал несколько минут, сидя на корточках, а затем бесшумно двинулся вдоль стены искать место, где можно было услышать, о чем говорит англичанин со своим гостем. Того, что он услышал, ему было достаточно, чтобы понять свою роль во всех последних событиях после приезда на Суматру. Остался только один вопрос: кто же они такие, эти Эмерсон и Сиад? Что они готовят? А в том, что готовится что-то ужасное, Шариф теперь не сомневался.
Дождавшись утра, чтобы не вызывать лишних подозрений, капитан отправился к своим людям. Его встретили радостные возгласы измученных бездельем пиратов. Засыпав своего предводителя вопросами, сомалийцы окружили Шарифа в надежде, что он пришел с новостями о новом деле. Услышав подробный рассказ своего молодого вожака, они попритихли. Ввязываться в теракты неизвестных фанатиков никто не хотел. Здесь пахло большой кровью и бедой. Сомалийцы хотели только грабить суда и получать выкуп, но убивать – вот так просто и в большом количестве – ни в чем не повинных людей они не собирались.
– Что будем делать, Шариф? – спросил за всех Фарах на правах старшего.
– Решение может быть только одно – уходить отсюда домой, – ответил тот. – Причем уходить срочно. Если нас схватят вместе с ними, то никакому суду не докажешь, что мы ничего не знали и ничего не делали.
– Тем более что делали! – пробурчал Магиба.
– Вот именно, – согласился Шариф. – Но торопиться тоже не следует. Уходить нужно осторожно. Поступим следующим образом. Я вернусь к англичанину и понаблюдаю. Возможно, подвернется удачный момент для бегства. Например, когда все будут на какой-нибудь операции. А вы вдвоем, – Шариф кивнул Фараху и Магибе, – отправляйтесь в порт и ищите судно, которое мы могли бы захватить в море и дойти на нем до Африканского Рога. Если найдете, то сразу уйдем.
Шариф специально не сказал обо всех своих планах, зная, что его люди их не одобрят. Он не мог оставаться в стороне, когда готовилось чудовищное преступление. В том, что готовился крупный террористический акт с использованием танкера-химовоза или нефтевоза, юноша уже не сомневался. Перед его глазами стояли кадры, которые сняли журналисты в Адене после взрыва катера у борта американского военного корабля. Что будет, если террористы взорвут химовоз в каком-нибудь порту? Сколько страшных жертв тогда будет и какие последствия ждут побережье… Даже те, кто не пострадает от взрыва напрямую, получат отравления; погибнет рыба и все живое на сотни миль вокруг. Этого он допустить не мог.
План Шарифа был простой. Он понимал, что полиция и спецслужбы ему не поверят. Кто он такой? Сомалийский пират, который прибыл нелегально в Индонезию с преступными целями. А вот если Шариф подкрепит свои показания свидетельством инструктора, которого здесь удерживают насильно и заставляют обучать террористов спускаться на глубину, – это будет совсем другое дело.
На следующий день Эмерсон куда-то уехал с самого утра. Шариф решил воспользоваться его отсутствием, чтобы поговорить с инструктором. Судя по всему, охранники, приставленные к нему, не получили никаких указаний по поводу контактов с другими. Шариф подошел к инструктору, когда тот возился в хижине, где его держали, с аквалангами. Охранник у дверей равнодушно скользнул взглядом по сомалийцу и не остановил его. Шариф был союзником, и об этом все знали. Более того, все думали, что сомалиец пользуется особым доверием босса. Если он идет в хижину пленного инструктора, значит, так и надо.
Шариф вошел внутрь. Инструктор даже не повернулся в его сторону, продолжая возиться с проверкой аквалангов. Сомалиец постоял некоторое время, затем присел рядом.
– Как вас зовут? – тихо спросил он.
– Это имеет какое-то значение? – буркнул в ответ инструктор.
– Имеет, – ответил Шариф. – Для того, что я собираюсь сделать.
– Чи Хен, – ответил инструктор, бросив свое занятие и уставившись на сомалийца. – И что же вы собираетесь сделать?
– Сначала скажите, Чи Хен, как вы представляете свою дальнейшую судьбу?
– Я не думаю, что меня когда-нибудь отсюда выпустят, – горько усмехнулся инструктор. – Точнее, выпустят, но в мое последнее погружение. На дно.
– Я тоже так думаю, – согласился Шариф. – Особенно зная о том, что они готовят.
– А разве вы не один из них? – удивился Чи Хен. – Что вам от меня нужно?
– Выслушайте меня внимательно. Я расскажу вам все, что знаю, потому что очень хочу, чтобы вы мне поверили.
И Шариф вкратце рассказал малайцу историю своего появления на Суматре. Как, приняв Эмерсона и его людей за обычных пиратов, стал участвовать в их нападениях на суда. Как учил управлять их большим судном. Рассказал и о том, что ему удалось подслушать ночью у хижины.
– Я нисколько не сомневался в их целях, – ответил инструктор, пожав плечами. – Ничего нового вы мне не сказали. Зачем вы вообще затеяли весь этот разговор?
– Я хочу, чтобы вы мне поверили, – снова стал Шариф убеждать малайца, – хочу помочь вам сбежать. А еще я надеюсь с вашей помощью предотвратить предстоящее преступление.
– Понятно. Боитесь, что вам в полиции не поверят, потому что вы сами пират и преступник.
– Да, я пират, но не убийца! – возмутился Шариф таким пренебрежением со стороны инструктора.
– Ладно-ладно, – остановил Чи Хен сомалийца, – пусть будет так. Я готов поверить вам, потому что у меня нет другого выхода. Что же касается полиции, то я обратился бы туда в любом случае. Правда, то, что вы мне рассказали, здорово им поможет. С этим я согласен. Но как вы хотите мне помочь? Как отсюда выбраться? Где я вообще нахожусь?
– Это Суматра.
– Ого! Теперь понятно. Ясно, что меня здесь никто искать не станет.
– Послушайте, Чи Хен. Вам нужно будет самому выбраться из лагеря. Если я помогу вам бежать, в случае неудачи мы погибнем оба. Но если вы сбежите один, то дальше я выведу вас из джунглей, а затем помогу добраться до ближайшего населенного пункта, где вы будете под защитой местных властей. Давайте сделаем вот что…
Шариф стал излагать свой план, который ему казался самым выполнимым на текущий момент. Бежать он предлагал под утро, когда охранник у дверей будет изнемогать от желания закрыть глаза хоть на минуту. Но для того, чтобы покинуть хижину, нужен лаз с противоположной стороны от двери. Чтобы его подготовить, инструктор должен отвлечь часового у входа.
Договорившись обо всем, Шариф вышел из хижины и двинулся по лагерю ленивым шагом бездельника. Убедившись, что за ним никто не наблюдает, он вернулся к хижине с другой стороны. Шариф ясно слышал голос инструктора, который просил помочь ему заправить баллоны. Послышалась возня у входа, затем шипение сжатого воздуха. Проверив, что теперь его никто не услышит, Шариф присел и стал проламывать лаз в нижней части стены. Солому и листья, которые он вытащил из стены, Шариф приложил сверху, чтобы дыра не бросалась в глаза. Теперь ночью Чи Хен сможет просто отодвинуть их в сторону и ползком выбраться из хижины. Осталось дождаться ночи.
– Все, здесь мы с вами расстанемся, – сказал Шариф, направляя катер к берегу. – Дальше пойдете прямо через эти холмы вон в том направлении. Здесь недалеко. Запомните, Чи Хен, если вам поверят, то встречаемся через три дня на базаре около минарета. Будьте, пожалуйста, один. Убедите полицейских, что вам нужно быть обязательно одному. Расскажете, что у вас получилось и будут ли приниматься какие-то меры. Я готов рассказать о местонахождении лагеря террористов, о других тайных стоянках похищенных судов. Но сначала я должен встретиться с вами и выслушать вас. Хорошо?
