Снег слегка поскрипывал у него под ногами, но звуки выстрелов и треск пламени заглушали его шаги. Во всяком случае, Кросс на это надеялся.
Кросс попытался полностью сосредоточиться на каменной стене, на одном уровне сознания подсчитывая камни, на другом пытаясь вспомнить прочитанное несколько лет назад стихотворение, в котором речь шла о стене. Пальцы его правой руки массировали черную синтетическую рукоять клинка.
Он почти вплотную приблизился к мужчине.
Тот, не оглядываясь, продолжал стрелять из своей “Джи-3”.
Эйб Кросс сжал левой рукой правую руку мужчины и, отступив правой ногой на полшага назад, занес вверх правую руку с ножом, лезвием вперед. Затем, поворачиваясь, шагнул вперед. “Танто” вошел в тело противника по дуге, вниз и наружу. Кросс на мгновение отвернулся от крови, хлынувшей из нескольких рассеченных артерий.
Он высвободил нож, очистил лезвие о снег, спрятал в ножны и схватил “Джи-3”. Судя по весу, в двадцатизарядном магазине оставалось еще двенадцать или тринадцать патронов.
Сжимая в руках “Джи-3”, развернул вперед свисающие на плечах автоматы, чтобы воспользоваться ими в любую секунду.
Взобрался на каменную стену, так и не вспомнив стихотворения.
Двинулся вперед. Теперь все четверо противников находились перед ним. Кросс надеялся добраться до них раньше, чем его сразят пули друзей.
Все четверо расположились в пределах дуги в 145 градусов.
Он прочистил горло.
Один из мужчин начал поворачиваться.
Кросс нажал на спуск “Джи-3”, разворачивая оружие справа налево. Обычно от правши ожидают поворот в противоположном направлении.
Расстреляв магазин, Кросс разжал руку, выпуская оружие и перехватывая обеими руками свисающие на бедрах автоматы. Он продолжал стрелять прямо с бедра, поворачиваясь всем телом налево, потом направо. Все четверо противников уже замертво лежали на земле. Тела вздрагивали от пуль.
Кросс опустил оружие и прокричал:
— Хьюз! Бэбкок!
Он направился в их сторону, настороженно оглядываясь на случай, если рядом притаился еще кто-нибудь, и вновь окликая друзей.
Интересно, не вспомнит ли кто-нибудь из них, как называлось это стихотворение?
— Ребята, вы не помните стихотворение, в котором речь шла о стене?
Бэбкок и Хьюз показались из-за перевернутого грузовика. Оба были без масок.
— Это случайно не то стихотворение, которое написал Роберт Фрост? — отозвался Дарвин Хьюз.
К западу от горы, внизу полыхал сплошной гигантский костер. Это было все, что осталось от Сан-Мартина.
За исключением одного здания.
Кроссу припомнилось, как он мчался на помощь друзьям между двумя горящими домами. Казалось, это длилось вечность, хотя прошло всего несколько секунд. Ему припомнились слова, сказанные им, когда он достиг спасительного выхода.
Пожар не тронул то самое здание, которое уцелело во время оползня — городскую церковь.
Кросс нащупал пачку с сигаретами, достал. Он закрыл глаза, но все равно видел огонь, пожирающий городок Сан-Мартин.
Элеанор Густафсен вновь стала на колени. Наличие электронного оборудования вызывало угрозу накопления статического электричества, а потому ковров на полы не стелили. Пол был ужасно твердым. Она настроила оборудование так, как потребовал Хорст, предводитель террористов, вооруженный ножом. Камеры одна за другой выходили из строя из-за бушующего в городке пожара.
Несмотря на затекшую шею и пульсирующую головную боль, она вынуждена была держать руки на затылке и опустить голову так, чтобы видеть только пол. За исключением разрешения сходить в туалет — выпросить которое стоило немалых усилий — все пленники постоянно стояли в таком же, как и она, положении. Один из мужчин потерял сознание. Как только он пришел в себя, его вновь заставили стать на колени.
После случившегося с мужчиной, Густафсен вновь и вновь возвращалась к мысли притвориться, что и она потеряла сознание. Увы мгновения отдыха могли обойтись ей слишком дорого: упавшему мужчине нанесли несколько сильных ударов ногами. То ли террористы проверяли, действительно ли он потерял сознание, то ли просто наслаждались избиением беспомощного человека. А может, и то и другое одновременно.
Окружающая электроника, похоже, восхищала Хорста не меньше, чем ужас, наводимый на пленников его ножом.
Происходящее в городке Сан-Мартин напоминало невыносимо затянувшийся боевик, снятый с потрясающим реализмом. Вызванная для регулировки оборудования Густафсен получила малоприятную возможность лицезреть все на экранах мониторов. Временами она оказывалась бессильной, поскольку трое парней в закрывающих лицо черных масках — Густафсен догадывалась, что это противники террористов — уничтожили несколько камер. Теперь, когда огонь поглотил почти все, во всем городке остались только две действующие камеры.
Элеанор Густафсен почти надеялась, что скоро выйдут из строя и они. Она не могла больше смотреть этот боевик. В то же время она понимала, что после уничтожения последней камеры, равно как и после смерти или пленения трех противников террористов, она и ее товарищи станут для террористов лишней обузой.
И она продолжала лихорадочно искать способ остаться в живых или, по крайней мере, перед смертью поквитаться с врагом.
Элеанор Густафсен закрыла глаза, пытаясь отвлечься от усиливающейся боли и сосредоточиться на своей задаче.
Валил густой снег. Бэбкок вновь натянул на себя маску, защищающую лицо от пронизывающего ледяного ветра. Помимо своего рюкзака и обычного снаряжения он нес четыре автоматические винтовки, несколько пальто и свитеров. Рюкзак был доверху набит запасными патронами. Кроме того, он прихватил с собой два пистолета.
Отыскать тропу, оставленную после себя добровольными заложниками, не составляло особого труда. Правда, ветер почти мгновенно заметал следы, но ему то и дело попадались отметины, сохранившиеся в местах привалов, или снег, примятый чьим-то упавшим телом. Выдерживая среднюю скорость, Бэбкок увидел добровольцев уже через сорок минут после того, как расстался с друзьями. Если бы не дополнительная тяжесть, он догнал бы их вдвое быстрее. Присоединившись к ним, он избавится от значительной части своей ноши, да и идут они намного медленнее.
Необходимость оставить друзей и отправляться с гражданскими, пришлась ему далеко не по душе, но доводы Хьюза были достаточно убедительны. И он, и Кросс обладали значительно большим, нежели он, боевым опытом. Фактор, приобретающий в данных обстоятельствах первостепенное, значение.
Приблизившись к группе добровольцев, Бэбкок увидел, что те рассыпаются в стороны, укрываясь за камнями по обе стороны проделанной ими тропы.
— Эй! — Прокричал он. — Это я, Бэбкок, то есть Карвер. Эй!
Голос, раздавшийся из-за камней он узнал сразу, но слова оказались для него полной неожиданностью.
— Стойте на месте и поднимите руки вверх! — ответила ему Джилл Бейтс.
Руководитель террористов явно обладал немалым военным опытом. Ошибки его первоначальной стратегии объяснялись тем, что он не принял во внимание невозможный, с его точки зрения, вариант: противник может оказаться вооруженным. Однако сейчас строй его войск, поднимающихся по склону горы, был безупречен и свидетельствовал, что командир их прошел службу в армии.
Около двадцати человек начали подъем с западной окраины городка. Таким образом, они оставались практически вне пределов досягаемости.
— Нужно отдать должное сообразительности этого парня, — почти небрежно заметил Хьюз. — Они собираются обойти нас сверху. Если мы останемся здесь достаточно долго, то окажемся зажатыми с двух сторон.
Кросс закурил и вновь поднес к глазам бинокль.
Второй отряд поднимался по пути оползня, под тросами подвесной дороги. Тридцать человек пробивались сквозь снежные завалы, стараясь по возможности не высовываться из-за деревьев. Полностью избежать огня они не могли и потому лишь старались свести потери к минимуму. Третья и последняя группа — во всяком случае, Кросс полагал, что отрядов только три — подготавливала тяжелое оружие.
Кросс отложил бинокль и принялся заряжать обоймы пистолетов.
— Послушай, эти штуковины ужасно похожи на “Стингеры”. — Люди в белых комбинезонах распаковывали оружие, издали напоминающее базуки времен второй мировой войны.
— Ты имеешь в виду эти запускаемые с плеча ракеты?
— Вот именно, — улыбнулся Кросс.
— Что ж вполне одобряю их выбор. Цифровое управление позволяет творить чудеса. Опытный оператор может даже сбить такой штукой низко летящий реактивный самолет. Почти поразительно.
— Только почти?
— По-настоящему поражен я был тогда, когда впервые увидел реактивный истребитель “Люфтваффе”. С тех пор я поражаюсь только почти.
