– Скажите мне сумму, чтобы знать.
Ира задумалась. Почесала длинным ногтем переносицу, посмотрела на фотографию мужа.
– Двадцать.
Настала очередь Дарьи тянуть время, она смотрела на острые носки зимних сапог и медленно считала про себя до тридцати.
– Ты все узнала? – не выдержала Ира на счете «двадцать один».
– Нет, – Дарья смотрела на вдову, не моргая. – Какое вознаграждение ждет того, кто убьет и заказчика, и исполнителя?
Розанова не ожидала такого вопроса. Она сделала шаг вперед и закрыла дверь в комнату, хотя Дарья была уверена, что в квартире больше никого не было.
– Ты это серьезно? Если ты играешь со мной, то пожалеешь об этом.
– Никаких шуток, – Дарья была сама сосредоточенность и проницательность.
– Сумма может возрасти вдвое.
– Пусть будет пятьдесят.
– Но это очень большие деньги! – воскликнула вдова.
– Зато как возрастет твой авторитет, если все будут знать, что ты отомстила убийцам.
– Я сомневаюсь, что ты и есть тот самый мститель. – Ира затянулась и сделала вид, что потеряла интерес к продолжению разговора. Но интерес был, Дарья это чувствовала.
– Мне показалось, что я полюбила, со мной давно ничего подобного не было.
– Его многие любили, но никто пока не предложил мне свои услуги. Даже за эти немалые деньги. Начать копаться в этом так же опрометчиво, как нырнуть в дерьмо и пытаться дышать. Я уже разговаривала с двумя частными сыщиками, и ни тот, ни другой не взялся за это. Почему во всем разобраться должна какая-то блядь, которую мой муж подцепил где-то в подворотне?
– Я не блядь! – рявкнула Дарья, вскакивая с места. – Будь добра, не хами, а то рожу порву.
Карие глаза Иры налились кровью, но врукопашную она не бросилась, хотя была выше и весила больше. Вдова тяжело переводила дыхание, бешено вращая глазами.
– Если ты действительно найдешь и убьешь, ты получишь свои деньги, – Розанова сжала кулаки. – А теперь иди на хер.
– Не груби, – повторила Дарья, проходя мимо и не спуская с вдовы цепких зеленых глаз. – Еще увидимся, подруга.
– Я тебе не подруга! – взвизгнула Розанова, но слушать ее было уже некому.
* * *
Штанга, которую он, сидя, поднимал из-за головы двумя руками, была в четыре раза легче той, что когда-то тягал кандидат в мастера спорта по тяжелой атлетике Виталий Шустриков.
Тридцать килограммов для качков вес пустячный, но располневшему и утратившему былую мощь бизнесмену было нелегко. Он кряхтел, хрюкал, свистел и стонал одновременно, когда дело доходило до последних двух повторов в подходе.
Поставив снаряд на стойки, он встал с лавочки, отошел в сторону и, нагнувшись, тяжело задышал.
– Как же мне нелегко, господи, – пробормотал он вслух, думая, что его никто не слышит.
– А будет еще тяжелее. – Дарья тихонько стояла в углу уже минуту и наблюдала за страданиями Шустрикова.
– Я думал, что один. Тебя Зиночка впустила?
– Не знаю, кого вы имеете в виду. Меня впустила пышка.
– Для тебя пышка, для меня Зиночка, – вытирая пот со лба махровым полотенцем, подчеркнул он.
За день его рабочий кабинет был переоборудован в спортзал, где, кроме атлетической площадки фирмы «Кеттлер», была еще штанга с набором блинов, гантели, беговая дорожка и стационарный электромассажер. Одна из стен теперь стала зеркальной, что помогало следить во время занятий за правильным выполнением упражнения.
– Смотрите не помрите. Потому как мне уже интересно.
Он улыбнулся.
– Никуда ты от меня не денешься.
– Я и не бегу, как раз наоборот: все время лезу на глаза. Вы оказались правы. Розанова действительно жаждет мести. И она готова заплатить пятьдесят тысяч тому, кто найдет и убьет стрелка и заказчика.
– А если это один и тот же человек? – поинтересовался Шустриков, поднимая с пола гантели.
– На эту тему мы поговорить не успели.
– Это потому, что чуть не выцарапали друг другу глаза. Я не прав?
– Вам не откажешь в сообразительности.
– Наблюдательности, дорогая Даша. Вы с ней с разных планет, а порода одна. Другое дело – Зина.
– Так на кой я вам сдалась, если у вас есть ваша Зина?
– У меня нет Даши.
Он стал медленно сгибать и разгибать руки в локтях. Раз от разу все больше отдуваясь. Когда упражнение было закончено, он поинтересовался целью визита.
– Вы получили свои тысячи от Лоскутова?
Он утвердительно кивнул.
– Разобрались, значит.
– Вас это огорчает?
– Ничуть. Можете мне открыть один секрет?
– Смотря какой. – На лице толстяка появилась ухмылочка.
– Почему вы решили, что Розанова убили свои же?
– О, – казалось, он был разочарован, – это просто, и никакого секрета здесь вовсе нет. Не так давно об этом через день говорили по телевизору. Вы помните, когда поменяли состав зерна на состав красной рыбы?
– Ну, да. Ела дешевую рыбу. Помню.
– В прошлом году этим занимался чуть ли не губернатор области, а в этом какой-то член правительства. Далее будет уже не один поезд, а два. Мэр Владивостока заявил о том, что готов махнуть кучу рыбы на кучу зерна, непосредственно для нужд города. В ответ наш мэр кинул клич. У них этой рыбы... а у нас этого зерна... И обе стороны с наваром. От правительства сделка состоялась де-факто. Из Владика вышел уже второй состав и идет сюда, а наши зерно туда еще не отправили. Получается так, что тот, кто отправит свое зерно, станет хозяином рыбы. А ее, родимую, наша область прожует только так. Цены на мясо знаете, надеюсь.
– Я удивлена, что вы знаете.
– Приходится читать газеты. Радио слушаю, смотрю телевизор. Ежедневно. Работа у меня такая.
Он перешел к приседаниям. Упражнение в его исполнении выглядело весьма неэстетично, но Дарья глаз закрывать не стала, отворачиваться тоже.
– И кто же главный претендент?
Пришлось ждать, пока он закончит упражнение, чтобы услышать ответ.
– Уже известен победитель – это Веня Волоков. Погрузка, как мне представляется, идет в данный момент. В дерьмо Волокуша попал после смерти Андрея. Все считают, что это он его убрал. Так что, если вы грохнете Веню, можете рассчитывать на вознаграждение. Только сделать это будет непросто. Мужик в десять раз увеличил расходы на охрану. Да и не он это, если честно.
– А кто?
– Вот этого я не знаю, – он театрально развел руки в стороны. – Ты не забыла, Дарьюшка? До нашего с тобой со... единения осталось триста шестьдесят три дня.
– Очень остроумно, – фыркнула она. – Может, дадите адрес Вени?
– Неужели ты думаешь, что тебе по плечу раскрутить такое дело? Кто ты такая? Посмотри на себя в зеркало. Красивая букашка и не более того.
– Ты сейчас получишь, толстый боров. – Она двинулась на него, сжав кулаки.
– Ой, не надо, не надо! – заголосил он шутливо, закрывая лицо от возможных ударов.
Дарья с превеликим удовольствием заехала ему кулаком в бок. Удар, может, и оказался чувствительным, если бы на месте бизнесмена была женщина, ну а Шустрикову она только жир растрясла.
– Полегче, полегче, – тараторил он, отступая. – Не тратьте силы. Они вам еще могут пригодиться.
– Адрес, говори адрес. – Она снова размахнулась, но он неожиданно быстро для толстого человека переместился в пространстве и обнял ее.
– Отпусти, отпусти, у нас еще целый год впереди. – Она уперлась руками в его грудь, оказавшуюся отнюдь не жирной, а мускулистой.
– Большая Садовая, восемьдесят, квартира пятьдесят один, – прошептал он ей на ухо, после чего отпустил.
– Тебе деревья надо с корнем вырывать, а не женщин тискать. – Она стала оправлять на себе одежду.
– Я рад, что тебе понравилось. – Шустриков снова принялся приседать как ни в чем не бывало.
* * *
Приехав к дому номер восемьдесят, она не знала, под каким соусом себя подать.
– Здравствуйте, я ваша тетя. Где тут мальчик Веня?
Ничего умного в голову не приходило. Пришлось по-глупому. Вышла из машины и вошла в подъезд. Чего думать-то? На лестничной клетке, где была квартира Волокова, стоял плотный брюнет в кожаной куртке с меховым воротником и курил.
Как только Дарья собственными телодвижениями обозначила цель своего визита, он поспешил поинтересоваться, кого ей надобно.
– Вениамин дома? – томно и с легкой блатнецой поинтересовалась Дарья, нагло глядя в глаза топтуну. – Его сегодня можно или нельзя?
– Стой здесь, козочка. – Он выкинул сигарету, открыл дверь, которая оказалась не закрытой на замок, и исчез в квартире.
Скоро появился снова.
– Шубу снимаешь в коридоре, там же оставляешь и сумочку, проходишь прямо и направо. Смотри не перепутай. Веди себя тихо.
– За-дол-бал, – четко отреагировала Дарья.
После этого брюнет заткнулся.
Волокуша, мужчина лет пятидесяти с четко обозначившейся лысиной, сидел в кресле, пил чай и смотрел по видику боевик.
Взглянув на Дарью, он лишь пошевелил пальцем, и стоящий за ней охранник схватил ее за плечи и выпихнул прочь из квартиры, выкинув следом шубу и сумочку.
