– Положи осторожно на стол. – Антон посмотрел на Ольгу, потом проследил за ее взглядом, застывшим в одной точке, и чертыхнулся. Пуля прошла почти над самой головой, оставив на стене отчетливую, в несколько сантиметров в диаметре, отметину.
– Зачем обманул?! – Ее вдруг затрясло. Она бросила пистолет на кресло, решительно подошла к нему и со всего размаха залепила пощечину. Полотенце, которым она обмотала голову, упало к ногам, и мокрые волосы рассыпались по спине. Находясь под впечатлением произошедшего, Ольга не заметила, как шелковый пояс ее халата развязался, а полы распахнулись, обнажив красивое тело.
Он лишь прокашлялся. Лежавший на полу бугай открыл глаза. Прижавшись левой щекой к паркету, словно пытаясь услышать, что происходит в квартире этажом ниже, он медленно поднял взгляд от ступней к щиколоткам, потом выше, до колен, еще…
– Зенки закрой! – Антон строго посмотрел на поверженного и еще раз кашлянул.
Почувствовав неладное, Ольга оглядела себя и вскрикнула. Тут же резко присела, кокетливо сдвинув белоснежные коленки в сторону, подхватила полотенце и юркнула в комнату.
Антон сунул трофейный пистолет в свою пустую кобуру, забрал оружие у второго гостя и толкнул его по полу, вслед Ольге. Потом из штанов бугая проворно выдернул брючной ремень и быстро стянул им его запястья. Только после этого развернулся ко второму. По всем расчетам, время гарантированного пребывания в бессознательном состоянии этого громилы подходило к концу. Антон также освободил его от брючного ремня, перевернул на живот и связал.
– Ты чего, охрану наняла? – прохрипел лежащий в коридоре парень.
– Помалкивай. – Антон вернулся к нему. – Теперь говорить будешь только по команде. Фамилия, имя, отчество?
С этими словами Антон приступил к более детальному осмотру пленников. В руках у него оказался паспорт на имя Ганова Ивана Сергеевича, удостоверение частного охранника и, самое интересное, корочка помощника депутата. Остроносов Николай Геннадиевич был яркой личностью на политической арене, и Антон даже хмыкнул от удивления.
– Этот дон Педро и есть представитель потерпевшей стороны?
– Который? – не поняла Ольга, выглядывая из-за дверного косяка, она заново завязывала пояс.
– Остроносов.
– Он самый. – Она встала в дверях, не по-женски широко расставив ноги и уперев кулачки в бока.
Антон улыбнулся. Ольга напоминала ему боксера в ринге, в ногах у которого оказался поверженный раньше времени противник.
– Ну что, мальчики? Доигрались? Хана теперь вашему депутату, – сверху вниз глядя на бугая, заговорила Ольга. – У меня есть все основания быть в этом уверенной. Незаконное проникновение в чужое жилище, угроза убийством, попытка изнасилования. Самая трудная статья сейчас окажется легко доказуемой благодаря случайно оказавшемуся в моей квартире свидетелю.
«Ну и понесло бабу», – с досадой подумал Антон, окончательно придя к выводу, что грядут большие проблемы.
– Мы что? – Глаз парня, лежавшего в коридоре, полез из орбиты. – Да мы ничего. Вы нас выгнать решили. А шеф сказал любой ценой уговорить…
– Но отвечать будете вы. – Она смешно топнула босой ножкой. – А я потом раздую через прессу скандал.
– Что они натворили? – Антону надоело чувствовать себя сторонним наблюдателем.
– Пока ничего, но очень стараются.
– Простите нас, Ольга Николаевна, – взвыл неожиданно писклявым голосом лежавший в кухне бугай. Он уже пришел в себя и, приподняв над полом голову, слушал, о чем говорят.
– Хорошо, – неожиданно согласилась она. – С одним условием, за оружием в офис приедет ваш хозяин.
– Да вы что! – в один голос воскликнули парни.
– Тогда я звоню в милицию? – Она сделала вид, будто уходит в комнату.
– Хорошо, – неожиданно раздался голос из кухни. – Мы согласны.
Антон схватил под руку сначала одного и поставил на ноги, потом второго, выпроводил в прихожую и открыл двери.
Затравленно озираясь, словно побитые собаки, парни замешкались.
– Чего? – не понял Антон.
– Руки, может, развяжешь? – с мольбой в глазах спросил помощник депутата.
– На площадку выйдете, и один другого зубами освободит, – подсказал Антон выход из положения.
Уже находившийся на пороге, бандит вдруг шагнул назад.
– Живее! – Антон начал злиться.
– Там кто-то по лестнице спускается.
– Стыдно? – Антон повеселел. – Заодно помогут развязаться. – С этими словами он схватил его за шиворот и вышвырнул наружу. Следующий, не дожидаясь подобной помощи, быстро прошмыгнул мимо.
* * *
В салоне было не так уж и темно, как показалось в самом начале. По крайней мере, Даша различала силуэты своих коллег и усевшегося рядом с ними Кэмэла. Бандит устроился у перегородки, возле дверей.
Ехали долго. Тряска и вибрация, словно микроавтобус ехал по гигантской стиральной доске, сменялись плавным ходом. И так несколько раз. Чувствовалось, что с грунтовки выезжали на шоссе, потом обратно.
Дашу впервые в жизни укачало. Она понимала, что это больше из-за сотрясения. Так ее голове никогда еще не доставалось. Даша вообще впервые теряла сознание и была удивлена ощущениями. Особенно поражала амнезия. Со слов мужчин, ее расспрашивали, а она совсем ничего не помнит. Кусок жизни был словно вырезан.
«Значит, врут режиссеры, когда показывают, как вытягиваются и начинают кружиться предметы, – неожиданно подумала она. – А может, ее не так ударили или это еще зависит от особенностей организма?» Она про себя усмехнулась. Странное состояние эйфории и страха придавали мыслям то легкость, то наоборот, она не могла сосредоточиться и понять, сколько прошло времени с того момента, как они сели в этот микроавтобус.
Между тем тошнота усилилась. Стало совсем невмоготу, и она привстала со своего места:
– Меня тошнит!
– Ну и что? – после небольшой паузы раздался голос Кэмэла. – А ты оргазма хотела?
– Я сейчас вырву! – выкрикнула Даша, чувствуя, как желудок уже судорожно сжался, толкнув по пищеводу остатки съеденных на обед бутербродов.
– Языком лизать будешь! – заверил Кэмэл.
– Скажи, чтобы остановили! – не унималась она.
Сначала Даше показалось, что ее услышали. Микроавтобус действительно встал. Она не успела сесть и полетела вперед, больно ударившись грудью о спинку следующего сиденья. Хлопнули дверцы кабины. Послышалась возня. Раздался шум отъезжающих в сторону дверей. В салон ворвался воздух, наполненный ароматом цветов, разогретой смолы, хвои и прелого сена. В нормальной обстановке все это вызвало бы состояние спокойствия и умиротворения. Однако сейчас запахи лишь усилили тревогу. На улице был уже поздний вечер. Она удивилась. Казалось, ехали не больше часа.
– Выползайте! – раздался снаружи голос Лесника.
Первым вышел Ханин. Оператор, едва ступив на землю, вскрикнул и слегка присел.
«Раз столько таскают за собой, значит, сегодня убивать не будут, – подумала Даша, выбираясь следом. – Ну, где же ты, герой? – Неожиданно она вновь вспомнила военного, которого пыталась снять. – Все, достаточно намучились. Нас пора спасать».
Она вдруг поймала себя на мысли, что уверена, между ней и этим человеком налажена мысленная связь. Он почувствует и придет на помощь.
Снова лес. Сосны из-за темноты казались черными. Небо усеяли миллионы звезд.
Она обернулась. Их высадили у небольшого хутора. Несколько домов, какие-то хозяйственные постройки. Окна светились тоскливым, желтоватым светом. Было ясно, что здесь нет даже электричества.
– Господи! – проговорила она одними губами и впервые за все это время вдруг вспомнила маму. Бедная женщина, наверное, уже не находит себе места. Ведь она даже не позвонила ей! Мама вышла на пенсию, а Даша была у нее единственным ребенком. Папа давно умер. Поэтому у матери основная забота – дочь. Она переживала за все. Боялась аварий, маньяков, грабителей, скользких ступенек, бродячих собак…
А Даша оказалась в руках вооруженных до зубов бандитов. Интересно, а такого развития событий мать опасалась? Вряд ли. Подобное бывает только в кино, и не с нами, а с другими.
Тем временем Кэмэл схватил Дашу под локоть и увлек к дому. Свободной рукой отворил скрипучую, висевшую на одной петле калитку. Они оказались в заросшем по самый пояс лебедой дворе. Даша оглянулась. Кроме Кэмэла, который вел ее, с ними шли Корень, скорее выполнявший в банде роль водителя, и светловолосый парень. Ханин и Вадим, едва волоча ноги, ковыляли между ними.
Кэмэл больно дернул ее за руку. Она вновь развернулась. Они поднялись по скрипучему крыльцу. Он толкнул дощатую дверь. В нос ударил запах керосина, жаренного с луком мяса, носков и чего-то перекисшего. Взору открылась небольшая комната с обыкновенной русской печкой посередине. Остатки извести белели на ней уродливыми белыми пятнами. Справа стоял заставленный консервными банками стол, на котором горела лампа «Летучая мышь».
