Он спустился к дороге, сел на место переднего пассажира и распорядился:
— Поехали.
Баха, наученный горьким опытом, на сей раз не лез к нему с вопросами.
Через считаные минуты внедорожник подъехал к шлагбауму, преграждавшему дорогу в Афрани.
Из деревянной будки вышли двое ополченцев с автоматами.
Один из них, видимо, старший, сказал напарнику:
— Посмотри, Камаль, что за гости.
— Если их выпустили из Хамена, то они не представляют угрозы. Там проверяют крепко.
— Все же посмотри. Это сегодня первая машина. Надо хоть как-то оправдать службу.
— Хорошо, Омар.
— Я прикрою тебя.
— От кого?
— Мало ли.
Камаль небрежно передернул затворную раму «АК-74», перевел планку на режим ведения автоматического огня. Потом он поправил пояс с подсумком и кобурой, в которой лежал российский «ПМ», и подошел к водительской дверце.
Джамар выбрался из машины.
— Салам, воин.
— Салам. Кто такие, по какому случаю приехали в селение?
— Я — Баха Джамар, Здесь живет мой двоюродный брат Али Такур.
В Афрани все знали Али, помнили о страшной, жуткой трагедии, приключившейся с его семьей.
— Али твой брат? — удивился ополченец.
— Да.
— Но он никогда не говорил, что у него остались близкие родственники.
— Дело в том, воин, что мы раньше не общались с Али. Так уж вышло. Сначала я считал, что у него и без меня дел много, семья, работа. А потом, когда шакалы-игиловцы убили его семью, я отсутствовал в Хамене. Приехал, узнал обо всем, но как-то неудобно было отправляться к Али. Что он подумал бы? Когда ему нужен был брат, то я не показывался, боль поутихла — объявился. Вот так в сомнениях и жил все это время. Собирался ехать, но каждый раз в последний момент не решался. Но теперь благодаря другу, который приехал ко мне из Дамаска и сейчас находится в машине, я наконец-то попал в Афрани.
Ополченец повернулся к старшему напарнику.
— Омар! Иди сюда, тут брат Али Такура.
— Интересно. — Этот человек подошел к ним, указал стволом автомата на Джамара и спросил. — Это ты, что ли, брат?
— Я. Мы двоюродные братья. Его мать была сестрой моего отца.
— Да, я слышал о том, что у матери Али был когда-то брат. А ты, значит, его сын?
— Баха Джамар.
— Откуда приехал?
— Из Хамена. Я живу там.
— Ты ни разу не навестил брата, потерявшего семью. Какие же вы после этого родственники?
Тут в разговор вступил первый караульный:
— Омар, не напирай так. Человек все объяснил мне.
— И ты поверил?
— Да, я поверил.
— Ладно, пусть едут.
— Досматривать машину не будете? — спросил Джамар.
Сабих взглянул на него и подумал: «Чего он мелет? Зачем сам напрашивается на обыск. Растерялся? Или это что-то другое?»
— А нужно? — с усмешкой спросил курд по имени Камаль.
— У нас ничего запрещенного нет.
— Тогда езжайте.
— Вы не подскажете, где дом брата? Я же здесь никогда не был.
— На окраине. Двигайтесь прямо до высохшего русла реки. Слева будет то, что осталось от его усадьбы. Но вы вряд ли застанете Али дома. Он, скорей всего, с отарой.
— А как его найти?
— Если ушел, то не найдете. А дожидаться смысла нет. Чабаны уходят не на один день.
Джамар притворно вздохнул.
— Значит, я могу не увидеть брата?
— Очень даже просто. Но хоть посмотришь, как он живет. Хотя разве это жизнь? Горы, пастбище, дом, и так по кругу. А ведь Али не старый, вполне мог бы найти себе женщину даже в нашей деревне, не говоря уже о городе. Сейчас повсюду много вдов. Но Такур не желает даже разговаривать на эту тему. Впрочем, сами убедитесь, если застанете его. Проезжайте.
Джамар повел «Ниссан» по единственной улице деревни. За деревьями виднелись позиции курдского ополчения.
При желании турецкие войска смели бы их в несколько минут. Но за курдов сейчас выступали русские. После уничтожения их «Су-24» обострять обстановку весьма опасно. Русские могут ответить. Причем так, что многим не по себе станет.
У моста через русло пересохшей реки Джамар остановил внедорожник. Слева тянулся глиняный забор, разрушенный в некоторых местах. Ворота с виду крепкие, но давно не крашены. Дом какой-то серый, вроде целый, а как будто мертвый. Жизнь из него ушла вместе с женой и детьми Али, сад запущен.
Сабих первым вышел из машины, потянулся и заявил:
— Да, деревня, прямо скажем, убогая.
Джамар тоже выбрался из внедорожника и сказал:
— Обычная деревня. В мирное время здесь все было по-другому.
— Тут больше никогда не будет мира, — процедил Сабих. — Ну и чего встал? Иди, смотри, дома ли твой братец.
— Так и отсюда видно, что нет его.
— Проверь, обойди дом, сад, посмотри все. За нами смотрят, поэтому наше поведение должно выглядеть естественно.
— Может, мне еще до соседа зайти и спросить, где Али?
— Нет. Тебе уже сказали об этом бойцы ополчения. Хотя не помешает и с соседями пообщаться. Пока смотри усадьбу. Соседи сами могут подойти.
— А ты уверен, что за нами смотрят?
— Я не первый год в разведке. Да и в тылу врага доводилось бывать. За нами приглядывают как раз из соседнего дома, из окна пристройки, прячась за занавеской. Но это объяснимо. Ступай.
— Ты не пойдешь?
— У меня тут родственников нет, а дело свое я сделал, проводил тебя до жилища брата. Все остальное — твоя забота.
Джамар подчинился, прошел к воротам. Калитка оказалась открытой, как и дверь в дом. Во всей усадьбе не было ни одного замка.
Баха походил в доме, прошелся по двору, по саду.
К нему вышел Сабих и осведомился:
— Ну и что тут?
— Ничего, полное запустение. Видно, что Али мало времени проводит в жилище.
— Да, это сразу заметно. Он и за садом не следит, и во дворе бардак.
— Ты не видел дом внутри. Убожество. Человек потерял себя.
— Ну и повесился бы или застрелился, чем так жить.
Во дворе появился какой-то мужчина.
— Салам, люди. Позвольте узнать, кто вы и что делаете здесь?
Сабих взглянул на него и спросил:
— А ты-то кто?
— Я сосед Али, Хасан.
— Понятно. Не скажешь, давно ушел в горы Али?
— Вы не сказали, кто такие.
Курд вышел вперед.
— Я — Баха Джамар из Хамена, двоюродный брат Али.
— Что-то я не слышал, чтобы у Али был брат.
— Мы не общались по моей вине. Я наконец-то решился исправить ошибку, а брат почти не бывает в Афрани.
— Да, — сказал сосед. — Али больше на пастбищах.
— А когда он должен объявиться, не знаешь, Хасан? — спросил Сабих.
— Недели через две, не раньше.
— Вот как? Жаль. — Турок взглянул на Джамара. — Не удалась наша поездка.
Джамар повернулся к соседу.
— А ты не можешь, когда вернется Али, сказать ему, что приезжал его двоюродный брат?
— Скажу, мне не тяжело.
— У вас тут связь действует?
— Иногда с холмов можно пробиться, даже из селения, когда не работают турецкие постановщики помех.
— Пусть он обязательно свяжется со мной. — Джамар достал блокнот, записал цифры, вырвал листок и передал его курду. — Это номер моего телефона. Пусть позвонит. Нам есть о чем поговорить.
— Хорошо, передам.
— Тогда мы поехали обратно.
— Дело ваше. Вообще-то, время обеда. Приглашаю вас к себе.
Но Сабих торопился.
— Спасибо тебе, добрый человек, но мы пообедаем дома.
Сосед пожал плечами.
Сабих и Джамар сели в машину. Она медленно двинулась по улице, забитой мальчишками.
На обратном пути Сабих молчал.
Когда они миновали Варке, Джамар не выдержал и спросил:
— Ты узнал, что хотел?
— Да, — ответил Сабих.
— Не понимаю, чего ты искал в Афрани.
— Это не твое дело. Лучше скажи, как мне ночью, ближе к рассвету, выбраться из города, минуя посты курдов?
— На автомобиле это невозможно. Если ты согласен прогуляться пешком, пройти почти десять километров, то есть шанс выбраться из города.
— Ты знаешь, где пройти?
— Знаю. Остановиться, показать на карте?
— Дома это обговорим.
— Хорошо.
На въездном посту у шлагбаума стоял все тот же ополченец. Он узнал машину, не стал останавливать, пропустил.
Вскоре «Ниссан» въехал за ворота усадьбы Джамара.
Сабих вышел, хозяин стал загонять внедорожник под навес.
Вышла Висаль, улыбнулась Сабиху и спросила:
— Проголодался?
— Есть немного. Ты приготовила обед?
— Конечно, это же моя обязанность.
— Мне надо будет поговорить с тобой, Висаль.
— Ты же знаешь, я всегда дома. Когда?
— Позже. Но без твоего муженька.
— Это уже сложнее. После твоего появления Баха следит за мной.
— Знаю. Придумай что-нибудь.
— После обеда муж обычно отдыхает. Если так будет и сегодня, то мы сможем встретиться в саду.
