Подбадривающие крики ливийцев неожиданно смолкли. Обескураженные произошедшим, они молча в изумлении наблюдали за своим товарищем. Тяжело дыша, Мустафа с трудом приподнялся и уселся на пол, обвел ангар ничего не видящим взглядом и попытался подняться на ноги, упираясь руками. Он ничего не успел предпринять, как внезапно рядом оказался его противник. Виктор, вскинув ногу, хлестко ударил араба в лицо, тот лишь нелепо взмахнул руками и снова повалился на спину.
В следующее мгновение Савченко, встав на одно колено, одной рукой крепко вцепился в поверженного Мустафу, а другой обхватил макушку, теперь достаточно было незначительного усилия двух рук, чтобы шейные позвонки с хрустом преломились.
— Бой без правил? — осведомился Виктор, взглянув на полковника Аббаса. — Что мне делать? — Пленник не зря задал этот вопрос, ему была обещана подобная участь в случае проигрыша. Ни на секунду не задумавшись, Мустафа сломал бы русскому шею.
Махмуд Аббас видел, что на помощь своему товарищу готовы броситься двое его подчиненных, сомневаться в победе двух вышколенных над одним заметно уставшим телохранителем не приходилось. Как и в том, что прежде, чем они достанут русского, тот успеет сломать шею Мустафе. «Одни убытки», — с досадой подумал полковник, ему было жаль терять бойца и особенно жалко расставаться со славянским ландскнехтом.
— Так что же мне делать? — снова прозвучал вопрос пленника.
Махмуд Аббас уже определился в своем решении, поэтому хрипло произнес:
— Делай, что хочешь.
Виктор отпустил врага и поднялся. Голова Мустафы с глухим стуком ударилась о бетонный пол ангара.
— Вы видели мою рукопашную подготовку, — вытирая пот со лба, заговорил Савченко. Указав подбородком в сторону двух застывших возле Аббаса «матросов», добавил: — Дайте мне мой нож и выпустите одного из этих «гоблинов» — и я покажу, как умею пользоваться холодным оружием. А насчет огневой подготовки мне все равно, какое будет оружие, пистолет, автомат, пулемет или еще что…
— Хорошо, — Махмуд Аббас подвел итог испытанию, — сегодня можешь отдыхать, о делах поговорим завтра. — Посмотрев выразительно на «матросов», он кивнул на лежащего по-прежнему без чувств Мустафу и вышел из ангара…
…Две недели понадобилось Алене, чтобы разобраться с секретом парусника «Аграба». Визуальный контроль за яхтой ничего не дал. Беспристрастная аппаратура изо дня в день фиксировала всех, появлявшихся на яхте или возле нее, но ничего нового для Воронцовой выявить не могла. Дни напролет Алена просматривала отснятый материал, пытаясь хоть за что-то зацепиться. Ничего, глухо, как в танке, яхта по-прежнему беззаботно покачивалась, пришвартованная к бетонному пирсу в нескольких сотнях метров. Кажется, только протяни руку и бери, только вот именно эта легкость и настораживала агента Службы внешней разведки. «Ничего не стоит так дорого, как то, что кажется легкодоступным».
Через неделю Воронцова, сидя в своей каюте, пришла к выводу, что работа у службы внешнего наблюдения (топтунов) далеко не сахар, а даже наоборот, натуральный каторжный труд. В порыве отчаяния она даже подумала было изобразить почитательницу здорового образа жизни и начать бегать по утрам возле пирса с пришвартованной яхтой. Но вовремя вспомнила об инциденте в Черноморске, когда ей довелось лицом к лицу столкнуться с полковником Аббасом. Учитывая, что все разведчики обладают фотографической памятью, встреча с ним могла обозначать полный провал совместной операции российских спецслужб.
От подобных мыслей Алене становилось обидно до слез: работая в разведке, она пыталась доказать всем, а в первую очередь себе, что она ничем не хуже разведчи-ка-мужчины. Для выполнения любой поставленной командованием задачи у нее не было никаких ограничений, иногда она добивалась успехов, используя свои женские чары. Руководство нисколько не заботило, каким именно путем выполнено то или иное задание, главное — положительный результат. А самой себе, чувствуя в глубине души легкое чувство превосходства, говорила: «Мужчины бы не смогли».
Теперь же все было по-другому, старший офицер СВР, опытный разведчик (оперативник-нелегал) встал перед дилеммой, которую ему не могли помочь разрешить ни женские чары, ни профессиональный опыт, ни высокий коэффициент интеллекта.
«Много знаний не есть ум», — говорил Пифагор. Это действительно так, без ума знания не более, чем никчемный хлам. «А если отбросить ранее наработанные догмы и пойти другим путем», — глядя на тлеющий кончик сигареты, размышляла Воронцова. Теперь ей следовало оставить каноны оперативной работы и идти другим, неизвестным путем. Может быть, даже гораздо труднее и опаснее прежних. Впрочем, трудностей молодая женщина никогда не боялась, главное было — отыскать правильно направление. «В современном мире девяносто процентов секретной информации находится в открытых источниках. Необходимо только приложить усилия, чтобы отыскать нужные данные», — неожиданно вспомнилось ей. Решительно затушив окурок одно пепельницы, Воронцова придвинула поближе ноутбук. Теперь глобальная сеть Интернет должна была стать тем прииском, где будут намываться бесценные крохи необходимой информации.
Не имея подробного плана, Алена стала раскручивать этот моток. Сперва пришлось изучить историю стамбульского порта, потом переключиться на историю холодной войны, в бассейнах Черного и Средиземного морей, время от времени просматривая военно-морские справочники двух последних десятилетий и, наконец, приобретенные через Интернет-магазин снимки акватории Стамбульского порта с заснятой у пристани яхтой «Аграба», сделанные при помощи американского спутника-шпиона «Валькирия». Соединив всю информацию в одну последовательную цепь, Алена Игоревна Воронцова получила необходимый ответ. Интуиция разведчика ее не подвела.
Путешествие по информационному лабиринту Интернета заняло у нее три дня (вернее сказать, трое суток), и сейчас молодая женщина чувствовала себя, как выжатый лимон. И все-таки она была довольно собой, разглядеть опасность (ловушку) перед предстоящей операцией дорого стоит. Но решать, как действовать дальше, уже было не в ее компетенции, она всего лишь координатор.
Отключив компьютер, Алена потянулась к телефону, но входящий звонок раздался раньше.
— Да, слушаю, — взяв трубку, по-турецки произнесла Воронцова.
— Добрый день, госпожа Мехли, — из трубки донесся мелодичный женский голос. — Вас беспокоит секретарь господина Рохмани. Нашего шефа беспокоит ваше долгое молчание, все-таки работаете с документами, от которых зависит судьба нашей фирмы.
— Мне пришлось подробно изучить пакет документов и по некоторым спорным параграфам необходимо было связываться с головным офисом в Каире, — бессовестно солгала Алена. — Теперь все вопросы урегулированы. Передайте господину Рохмани, что через три дня я предоставлю ему окончательный документ о слиянии двух наших компаний.
— Благодарю вас, госпожа Мехли. До свидания, — вежливо попрощалась секретарь главы «АтТюрка».
— До свидания, — ответила Воронцова и опустила трубку на аппарат. Но уже через секунду сняла ее, чтобы набрать нужный номер.
— Цветочный магазин «Бахчисарай», — динамик ожил напористым, но довольно приятным мужским голосом.
— Я бы хотела заказать икебану из пяти красных роз, — произнесла отчетливо Алена кодовую фразу, обозначающую необходимость срочной встречи с руководителем операции.
— Очень хорошо, — обрадованно воскликнул неизвестный собеседник. — Когда бы вы хотели получить букет?
— Завтра.
Неожиданно в трубке повисла пауза, через несколько секунд мужчина с заметной долей сожаления произнес: — К сожалению, за столь короткий срок наш мастер не управится с заказом. Послезавтра вас устроит?
Алене ничего другого не оставалось, как поблагодарить незнакомца.
Погранзастава «Незабудка» вспыхивала всеми цветами радуги. Оранжевые сполохи реактивных снарядов, выпущенные по заставе душманами, чередовались с розовыми пунктирами трассирующих пулеметных очередей и желтыми языками выстрелов скорострельных пушек. Над заставой то и дело загорались холодным белым светом фонари осветительных снарядов.
Бой у подножья горы возле заставы разгорался все сильнее и сильнее. Пограничники упорно отбивались, не жалея боеприпасов. Но штурм был хорошо разыгранным спектаклем, боевики Абдуллы Кривого, как только стемнело, по приказу Таймураза Хадышева имитировали нападение на заставу. Вызвав огонь на себя, они отошли к границе и с заранее оборудованных позиций стали крыть расположение пограничников неуправляемыми реактивными снарядами. Благо НУРСов у Пророка в Панкиси было вдоволь, и для этого спектакля он выделил Кривому две сотни.
