– Мне нужны данные на этого тренера и на старшего прапорщика десанта. Полные данные, какие можно добыть. Ты, надеюсь, это скачал?
– Не успел, Док… – виновато развел руками хакер. – Как раз, когда я данные читал, их удалили с сервера. Я стал искать в других разделах и нашел приказ из ФСБ. Это вообще-то был не приказ, а просто просьба убрать все данные и не включать в официальную сводку происшествий. Полиция такому только рада, с них меньше спросят, и работы им меньше. Если удаляют материалы с сервера, дела передают в ФСБ.
– А сервер ФСБ пробовал взломать?
– Док, я не идиот. Я еще до тюрьмы с этим сталкивался. Там защита стоит сильнее, чем в самом серьезном нашем банке. А в нашем самом скверном банке защита сильнее, чем в ЦРУ и АНБ, вместе взятых. ФСБ меня сразу отследит, разберется с моим интересом и с местонахождением, навсегда заблокирует мой IP-адрес, а потом еще и достанет меня прямо здесь, в кабинете посольства. ФСБ ничем не лучше КГБ. Те же люди работают. Те же методы. Или вам, Док, не терпится со мной навсегда расстаться? По крайней мере, на длительное время.
– Правильно, – согласился полковник. – Про осторожность забывать нельзя. А того русского хакера ты снова найти не пытался?
– Кто-то отслеживал серверы МВД одновременно со мной. Я предполагал, что это он. Стал рассматривать данные. Оказалось, что это кто-то из нашей, предполагаю, страны. Причем работали очень остроумно. Через суперкомпьютер сейсмологической станции США на Багамских островах. Там поставили суперкомпьютер только два месяца назад, чтобы предсказывать возможность торнадо. Это самый мощный на сегодняшний день суперкомпьютер в мире. Или, как говорят китайцы, второй, потому что первым они считают свой, данные которого не сообщают. Короче говоря, я стал следить за этим парнем и нашел, что он интересуется еще и нашим общим другом Алексом. Кто мог иметь схожие с нашими интересы? Причем этот интерес идет, я думаю, все-таки из США, потому что использование другими суперкомпьютера на Багамах в моем понимании затруднительно. Там мощнейшая система защиты, которую проблематично вскрыть даже мне, хотя я и не пытался. Работает кто-то, кто имеет к «багамскому чуду техники» прямой доступ. Имеет санкцию! Кто это может быть, Док? Как вы думаете?
– ЦРУ или АНБ?
– Я допускаю такой вариант, – согласился Пол.
Сильный стук в дверь прервал разговор. Пришел Кристиан Лукаш. Майор принес флешку, на которой была шифротелеграмма в ЦРУ.
– На всякий случай на отдельном файле я сохранил и адрес, – предупредил он.
– Адрес я помню, – сказал Кампильо, взял флешку, посмотрел на полковника и вышел, чтобы отправить шифровку.
– Гриф «срочно», – напомнил полковник в его спину.
– Да, обязательно… – не оборачиваясь, ответил Кампильо.
Лукаша Хантер отпустил без задержки. Если командиру не спится или просто некогда спать, это вовсе не значит, что и другие члены группы должны страдать бессонницей. А Докхантеру было о чем подумать в одиночестве. Именно в одиночестве, которого сейчас так хотелось, потому что он не знал, чьему указанию, кто и как может контролировать его деятельность. Материалы на Алекса могли интересовать только ЦРУ. Больше никто вообще не знал, что он участвует в операции. И вообще, ни посол, ни кто-то другой здесь не решился бы самостоятельно забираться в дела ЦРУ. Пол Санта-Крус Кампильо предположил, что и через компьютерную сеть их группу тоже контролируют. Причем используя суперкомпьютер американской сейсмологической станции на Багамских островах, что требует санкцию высокого руководства. Это опять намекало на руку ЦРУ.
Неожиданно раздавшийся звонок трубки заставил полковника Хантера вздрогнуть. Он посмотрел на монитор – звонил Пол. Что у него? Новые неприятности?
– Да, Пол. Слушаю тебя.
– Док, из Лэнгли пришел ответ.
– Так быстро?
– Я несу вам.
– Неси сразу майору. Пусть он расшифрует… Потом уже ко мне занесешь… Или сам Лукаш пусть вместе с тобой приходит. Он старый служака, порядок знает, в чужие руки послание не передаст. Приходите. Я жду…
– Короче говоря, когда Виктор Юрьевич передал мне координаты этого Алексея Квашнина, я еще не думал, что мы можем таким образом выйти на одну из ключевых фигур во всем этом деле. По крайней мере, на данном этапе, поскольку я вижу дело разделенным на отдельные взаимосвязанные ступени-этапы. И потому я не сразу подключился к прослушиванию телефона, а начал с изучения почты этого Алексея. Возможно, если бы сразу подключился, мы смогли бы избежать таких множественных жертв среди непричастных к делу людей – медперсонала и охранников, просто блокировав нападавших уже на улице, поскольку знали бы направление их деятельности и вероятное время прибытия.
– То есть ты хочешь сказать, что Алексей – организатор побоища? – спросил Иващенко напрямую.
– Организатор – лишь частично. Организация планировалась и просчитывалась в ЦРУ, где определялись конкретные цели. А Алекс, я использую лексикон полковника Хантера, является только непосредственным исполнителем, своего рода средним звеном в подготовке, но звеном непосредственным. Он не имеет, как я понимаю, специальной подготовки и действует только согласно инструкциям полковника ЦРУ, тем не менее именно Алекс формировал команду, которой поставил задачу, когда ему приказал Докхантер. И Алекс оплачивал услуги. Я прослушивание включил только после того, как просмотрел почту, и нашел там донесение Алекса неизвестному корреспонденту о составлении договора с охранным предприятием и требование оплаты услуг охранного предприятия. Прочитав его, я понял, что это письмо адресовано Докхантеру, оплачивавшему услуги охраны, которую, по его замыслу, и должны были убить. Обнаружив такую связь Алекса с полковником ЦРУ, я сразу подумал, что у нас ночь, но в США разгар дня, и может последовать какой-то звонок Алексу из Америки, и подключился к прослушиванию. К сожалению, у меня нет на ноутбуке рабочих программ ГРУ, которые, как я слышал, позволяют отслеживать местонахождение трубки, иначе я имел бы, вероятно, возможность и самого Алекса захватить на месте преступления.
– То есть?.. – спросил Лесничий, желая точности. – Где ты его мог бы захватить?
– Как я понял, он приехал к больнице одновременно с бандитами, чтобы проконтролировать их. Сидел в машине и видел, как командир и Александр Аркадьевич побежали в здание. А когда из окна вылетел человек, выскочил из машины, надеясь, что из окна выбросили Филлимона. Убедился, что это один из тех, кого он послал, потом побежал к двери приемного покоя, заглянул внутрь, но не вошел. Торопливо вернулся к машине и «на газах» уехал. Я все это наблюдал, но подумал, что это кто-то посторонний. Что это Алекс, понял, когда он позвонил Докхантеру… Говорили на английском, я не все, возможно, сумел понять, поскольку практики уже много лет не имею, но сумел быстро сделать с записи разговора машинный перевод через сервис «Гугл». Общий смысл я уловил правильно и убедился, что Докхантер противник умный и опытный… Он сразу нашел выход. И выход хороший, который не каждый придумает. Алекс оказался рядом с больницей, потому что ревновал и подозревал своего партнера Филлимона и решил проследить за его окном. Этот довод следствие только насмешит и снимет все подозрения. А уехал он с места только потому, что сильно испугался. Он в самом деле испугался, здесь ему даже врать не придется. Кстати, я так понял, что Алекс знает, что Докхантер находится не в США.
– И как ты это определил? – поинтересовался Иващенко.
– Алекс, которого Докхантер назвал Скрипачом…
– Он, в самом деле, скрипач, – уточнил Виктор Юрьевич.
– Неважно, значит, они не умеют правильные псевдонимы давать. Но не в этом дело. Алекс попросил извинения, если разбудил Дока. Тот ответил, что ему в эту ночь поспать, видимо, так и не дадут. Это уже говорит о том, что полковник сейчас не в США, а где-то в наших широтах. Там, где уже ночь. Не исключаю, что даже в Москве.
– Я бы предположил, что он где-нибудь в Киеве, – заметил Иващенко. – В Москве он сам бы руководил действиями. Такие люди любят сами все контролировать.
– Я соглашусь, – сказал командир боевой группы «волкодавов». – Но у меня возникает закономерный вопрос. С какой стати состоялось это нападение на больницу, и зачем так демонстративно, так нагло? Это же, по сути, бессмысленная бойня…
– Я об этом же думаю, – ответил Иващенко. – На второй вопрос ответ могу предположить. У американцев, как и у российских обывателей, бытует, видимо, неправильное представление о спецназе ГРУ и вообще о российском спецназе. В данном случае разговор должен идти о спецназе ГРУ, поскольку американская сторона подозревает патронаж ГРУ над ЧВК «Волкодав». Они считают, что спецназ ГРУ должен работать именно так – без стеснения убивать направо и налево. Итог – все эта бойня специально проводилась, чтобы бросить тень на спецназ ГРУ, и на ЧВК «Волкодав» в том числе. А вот первый вопрос… Здесь определить сложнее. Может, мы где-то «наследили»? Может, кто-то, в самом деле, наблюдал из окна за мной?
