– У Березы скоро начнутся проблемы, – вскользь заметил Волокушин.
– Почему? – напрягся Абрамсон.
– Не по чину берет. Штази недоволен.
– Надо с Дедом поговорить, – бывший Президент еще сохранял определенное влияние на своего преемника. – Пусть разъяснит молодому…
– Не спеши. Посмотрим, как Береза сам выкрутится.
– Если что, он молчать не будет, – серьезно сказал Роман.
– Его базар никого не интересует. У Штази пока слишком высокий рейтинг…
– Стоит опустить? – хмыкнул Абрамсон.
– Ты думай, когда говоришь! – прошипел Волокушин.
– А чо?
– Ничего! Нас не трогают, и нам не следует нарываться.
Бизнесмен отстранение посмотрел в окно. Приняв участие в финансировании избрания нового Президента, Роман посчитал, что застрахован от всех неприятностей. В случае чего доказать банковские переводы будет легко.
– Ты изречения Мао Цзэдуна хорошо помнишь? – неожиданно осведомился образованный Волокушин.
– Это тут при чем? – удивился Абрамсон.
– А при том! «Пусть цветут тысячи цветков…»
– Я не ботаник! – хохотнул коммерсант.
– Это к ботанике никакого отношения не имеет. Ты не смотри, что Штази вроде ничего не делает. Мао тоже поначалу вел себя спокойно…
– Ты объясни проще. А то цитаты какие-то, – обиделся Роман.
– Проще некуда. Мао сказал про цветки, в Китае народ начал претворять этот принцип в жизнь. Бизнес развился, пресса, студенты головы подняли. А потом – р-раз! И всех, кто проявился, на плаху. Легко и непринужденно… Как сейчас у нас. Все языки распустили, крылышки порасправляли. А Штази сидит себе и ждет удобного момента.
– Ты серьезно?
– А ты как думаешь? Абрамсон потеребил нос.
– Ментовка с ФСБ слабоваты для такого дела.
– Их усилить – не проблема, – Стальевич пожал худыми плечами. – Молодняк из «Русского возрождения» подключить можно, типа штурмовых отрядов…
– Безрадостная картина…
– А ты нос по ветру держи, – посоветовал многоопытный Волокушин. – За Березу не вступайся, и все будет правильно.
Слова Главы Администрации насторожили хитрого коммерсанта.
Что-то тут не то…
Если бы новый Президент действительно занял выжидательную позицию, то источники Абрамсона в Совете Безопасности и правительстве намекнули бы Роману о готовящихся чистках. И он бы успел встать под нужные знамена.
Волокушин ведет себя подозрительно.
Ничего впрямую не говорит, отделывается намеками.
Опять выстроил многоуровневую схему, в которой Абрамсону с Березинским отводилась не самая главная клеточка. Пользуется своим высоким положением и намеками старается принудить Романа пойти по намеченному маршруту. Не объявляя конечной цели.
Что ж, подыграть бородатому математику не сложно…
– Я понял, – со значением сказал бизнесмен. – За меня можешь не беспокоиться. Но все же… Что с Поганкой-то делать?
– Это элементарно, – улыбнулся Волоку -шин. – Поступим следующим образом…
***
Веселовский в два прыжка преодолел расстояние от забора до старого тополя, росшего в углу двора, и прижался боком к бугристому стволу. По дереву толщиной в два обхвата можно было бить прямой наводкой хоть из десятка автоматов – спрятавшемуся за ним Алексею ничего не грозило.
Пока ситуация развивалась так, как и предусматривал Рокотов.
Чеченцы были ошеломлены внезапным нападением и бились каждый за свой дом, не концентрируясь на одном направлении прорыва. К тому же бесшумное оружие казаков играло немаловажную роль. Вайнахи не видели и не слышали противника, получая пулю за пулей со сравнительно безопасного для атакующих расстояния.
Привыкшие к безнаказанности и численному превосходству боевики растерялись. Но долго так продолжаться не могло. Рано или поздно жители аула поймут, что столкнулись не с сотенным отрядом конкурирующей группировки и не с ротой спецназа, а с небольшим мобильным подразделением, и постараются переломить ход поединка.
Поэтому первейшей задачей казаков была деморализация противника, расстрел максимально возможного количества людей в сжатые до предела сроки…
Вдоль дома побежала фигурка в развевающемся халате с каким-то свертком в руках.
Веселовский раздвинул глушителем «Грозы» молодые побеги, торчащие на уровне груди, и короткой очередью срезал двадцатилетнюю чеченку. Женщина покатилась кувырком, стукнулась головой о фундамент дома, сложенный из неотесанных камней, и остановилась, нелепо изогнув вывернутые ноги. Сверток рассыпался, усеяв землю матовыми кругляшами ручных гранат со вставленными в них запалами.
Из– за спины Алексея на секунду высунулся Семен и послал десяток пуль в распахнутые окна.
В доме заорали, кто-то высунул руку с пистолетом наружу и неприцельно выстрелил.
– Виталик! – позвал Веселовский.
– Ay? – отозвался Янут, схоронившийся за колодезным срубом.
– Первый этаж!
Гранатометчик выкатился на открытое пространство и нажал на спуск.
Полуторакилограммовый заряд прошиб входную дверь, сбитую из дюймовых досок, по пути расколотил напольную вазу, поставленную в прихожей, и рванул в гостиной, опрокинув двадцатипятилитровый газовый баллон. Осколки вспороли тонкое железо топливной емкости, и вслед за первым взрывом шарахнул второй.
Дом на мгновение окутала сине-белая вспышка.
Янут откатился обратно.
Из окна вывалилась горящая человеческая фигура, свалилась в траву и забилась, оглашая окрестности протяжным криком.
Алексей прикусил губу.
На случай подобных обстоятельств существовало недвусмысленное распоряжение Влада – раненых и обожженных не добивать.
Пусть орут.
Остальным будет наука. К тому же вопли охваченного огнем человека выводят из равновесия его соплеменников ничуть не хуже, чем метко посланная пуля. Раненого могут попытаться спасти. Или потушить. Расходовать пулю на привлекающего к себе внимание дикими криками человека можно было в одном-единственном случае – если он представлял опасность как боеспособная единица.
– Черт! – ругнулся Рядовой. Горящий заживо чеченец поднял вверх голову и зашелся в очередном приступе воя. Семен поднял «Винторез».
– Не смей! – Веселовский отвел рукой ствол.
Рядовой зажал ладонями уши.
Через четверть минуты кричавший в последний раз изверг из себя визгливый всхлип и затих.
Алексей шумно выдохнул воздух и ощутил, как по коже пробежали мурашки. Этот рев сгорающего у стены собственного дома чеченца он не забудет никогда в жизни.
Семена затрясло, он быстро повернулся назад и согнулся, освобождая желудок от съеденного утром легкого завтрака.
Веселовский сглотнул вязкую слюну и хлопнул товарища по плечу.
– Не раскисай!
Рядовой потряс головой, вытер рот горстью сорванных смородиновых листьев и перехватил ВСС поудобнее.
– Блин, не думал, что так хреново будет…
– Это только начало, – подобравшийся к ним вплотную Янут перезарядил гранатомет. – Дальше – больше… Ну что, готовы?
– Ага, – Алексей посмотрел через прицел на открытое пространство. – Виталь, врежь по домику справа, а мы слева обойдем…
– Лады, – Янут скользнул в низкие кусты. Веселовский и очухавшийся Рядовой перебежали к углу полыхающего мертвого дома. Соседний двор огласил рев автомобильного двигателя, вспыхнули лучи мощных ксеноновых фар, заливших пространство от гаража до ворот мертвенно-белым светом.
В свои двадцать пять лет Турпал Беноев успел поучаствовать в триумфальном вхождении ичкерийской гвардии в Грозный, захватить и перепродать семерых заложников, прикончить двух русских солдат, попавших в плен под Аргуном, счастливо избежать ареста и обзавестись роскошным серебристым внедорожником «Lexus RX300».
Ради того, чтобы Турпал разъезжал по родному аулу на японском джипе стоимостью пятьдесят шесть тысяч долларов, в подмосковных Химках была вырезана семья местного коммерсанта. Сам бизнесмен, его жена и двое дочерей, пяти и трех лет.
Четыре человека погибли после того, как Турпал повозил грязным пальцем по глянцевой странице автокаталога и прищелкнул языком. Его племяннику, промышлявшему в России кражей престижных машин, этого было достаточно. Вместе с подельниками он вычислил владельца понравившегося дяде средства передвижения, переоделся в форму сотрудника милиции и в один из вечеров постучал в дверь квартиры, где проживал бизнесмен.
Все дальнейшее было уже делом техники.
Трупы свалили в ванну, выгребли ценности и в ту же ночь отогнали внедорожник в арендованный гараж, где тот простоял пару недель, пока в Химках не улеглись страсти по поводу зверского убийства целой семьи.
Уголовное дело просуществовало в активной фазе недолго. Дней десять.
Затем начался очередной этап операции «Арсенал», и весь личный состав горотдела милиции отправился на патрулирование улиц на предмет выявления подозрительных, могущих перевозить оружие лиц. Таким образом следователь лишился оперативной поддержки, а самостоятельно розыск преступников он вести не мог.
