Галина сразу догадалась: она была свидетельницей только что состоявшегося суда над ранившим ребенка мужчиной, и теперь последует наказание.
– Стойте! – Она попыталась схватить пробегавшую мимо женщину, но та лишь грубо оттолкнула ее в сторону.
Через минуту Степашина уже подняли над головами с десяток негров и поволокли куда-то за деревню. Галину не сильно ударили в спину. Она обернулась. Сзади стоял мужчина в камуфлированной форме и панаме. Он указал ей направление движения и вновь подтолкнул стволом автомата между лопаток. Охнув от боли, она подчинилась.
Все население деревни быстро спускалось по склону какой-то горы. Под ногами зачавкала грязь, и вскоре уже пришлось шлепать по щиколотку в воде.
Впереди, среди деревьев, стало видно небольшой водоем. Наверняка это было озеро, которое существовало за счет разлива реки в сезон дождей. Все сгрудились на берегу, обступив Степашина. С него принялись срывать одежду. Женщины тут же собирали ее и прятали. Оставив его нагишом, к связанным рукам прикрепили конец длинного шеста. Двое парней, взяв его за один конец, стали толкать мужчину в воду. Только сейчас Галина заметила над поверхностью грязно-желтой воды серые крокодильи спины. Потревоженные шумом хищники, словно гигантские бревна с зубчатыми верхами, принялись неторопливо плавать по кругу. Некоторые исчезли, погрузившись на глубину.
Над джунглями раздался жалобный, гортанный крик. Она похолодела, а ноги отнялись. К горлу подступил тошнотворный комок. Это кричал Степашин, догадавшись, что с ним собираются сделать. Его уже вынудили войти по колено в воду. Он стоял в трех-пяти метрах от берега, немигающим взглядом следя, как один из крокодилов медленно плывет в его сторону от середины водоема.
Павлова оглянулась по сторонам. Рядом с ней, увлеченный происходящим, стоял ее конвойный. Он оперся на ствол автомата, уткнув приклад в землю. Они оказались позади толпы. Дальше, за деревьями, была опустевшая деревня.
Неожиданно со стороны водоема послышались всплески и вскрики. По взгляду негра она поняла, что наступила кульминация. С животным восторгом он следил за происходящим, забыв обо всем на свете. Его и без того огромные ноздри приплюснутого носа расширились. Вне себя от ярости она со всего размаха залепила ему носком кроссовки меж ног и тут же подхватила выпавший из рук автомат.
Не в силах перевести дыхание, негр скорчился, прижав обе руки к своим детородным органам. Не раздумывая, она подняла автомат над головой и с размаху дважды ударила его по затылку прикладом. Завалившись на бок, негр быстро засучил ногами, а изо рта появилась пена.
Оглядевшись, она с удивлением обнаружила, что поглощенные кормежкой крокодила люди даже не заметили потасовки. Их взгляды были прикованы к упирающемуся и визжащему мужчине. Она перевела взгляд на парня. Он затих, а взгляд остекленел. Галина была уверена: он мертв. Еще будучи студенткой, навещая мать, в то время одиноко жившую в сибирской деревне, она могла за пару дней переколоть машину дров. Отца не было, а нанять в селе помощника, где мужское население поголовно спилось, было невозможно. Поэтому для африканского черепа было бы достаточно и одного взмаха русской женщины.
Галина понимала: следующей в озеро отправят ее. Попытка отбить остальных обречена на провал. Она начала медленно пятиться задом. Удалившись от людей на несколько десятков шагов, развернулась и что было сил бросилась в сторону спасительных джунглей.
* * *
Гнатенко пришел в себя и сразу услышал удаляющиеся голоса заложников. Перевернувшись на живот, он попытался развязать руки. Тщетно. Пополз к Буценко. Лежа на боку, тот не подавал признаков жизни. Приподнявшись, Гном различил среди листвы спину уходящего прочь последнего в колонне мужчины и скрипнул от злости зубами.
– Стас! – негромко позвал он друга. – Слышишь меня? Они сбежали!
Уперев ему в плечо голову, он попытался его растолкать, но дикая боль в пробитом темени заставила отказаться от этой затеи.
«Как эта сучка вообще меня не убила?!» – с ненавистью подумал он о Павловой и поискал глазами камень, которым она его двинула. Средних размеров булыжник валялся в траве. Бурые пятна крови были облеплены какими-то букашками.
Навалившись спиной на борт лодки, он решил дождаться, когда вернутся Ром и Сулим. Однако уже через десять минут ему наскучило бездействовать. Руки онемели. Неожиданно в нагрудном кармане заработала радиостанция.
– Гном, – после нескольких вызовов послышался хриплый голос Рома. – Вы что там, оглохли? Ответьте!
С трудом поднявшись, Гнатенко подошел к облепленному мухами Стасу и несколько раз ткнул его носком ботинка в живот. Лицо друга было покрыто слоем грязи. Лишь из узкой щели межу губами посвистывал воздух.
Застонав, тот разлепил веки:
– Что?
– Развяжи меня! – Гнатенко повернулся к нему спиной.
Буценко какое-то время не мог понять, что с ним и где он находится, поэтому не пытался даже пошевелиться, глядя воспалившимися глазами прямо перед собой.
Вновь, уже голосом Хачубарова, заговорила радиостанция.
– Ты меня не понял? – рявкнул Гном.
– Как я тебя развяжу? – едва слышно просипел Стас. – У меня самого руки…
– Зубами, урод! Зубами…
Кряхтя и постанывая, тот уцепился зубами за узел и дернул. Не удержавшись на ногах, Гном полетел на штурмана и еще раз, со всего размаха, ударился головой ровнехонько о борт лодки. Из глаз брызнули искры и поплыли белые круги.
– Ляг на живот, – виновато пролепетал Буценко. – Еле на ногах держишься.
Гнатенко повиновался. Повозившись немного, при этом постоянно сплевывая застревавшие во рту нитки, Стас наконец развязал узел.
– Суки! – растирая затекшие запястья, зло прошипел Гном. – Давай теперь тебя.
Через минуту все было кончено. Устало опустившись на траву, Николай ощупал многострадальную голову. Она была липкой от крови.
– Надо догнать, – нерешительно пробормотал Буценко.
– У них мой автомат, – вздохнул Гном. – Козлы! Хорошо, не додумались оба прихватить. Ничего, – он зло сплюнул на траву, – далеко не уйдут.
– Где этих чертей носит? – посмотрев в сторону реки, вздохнул Буценко и осторожно потрогал пропитанную бурой жидкостью повязку. – Ты какие-нибудь антибиотики брал?
– Только от поноса, – поморщился Гном и, вздрогнув, притих. Послышался шум трущейся о деревья материи и шаги. Через некоторое время среди тростника появились силуэты шедших друг за другом Романенко и Хачубарова.
– А где все? – удивленно воскликнул Ром.
– Крокодилы напали, – грустно пошутил Стас.
– Сбежали, уроды, – чертыхнулся Гном.
Он хотел еще что-то сказать, как где-то далеко раздался звук, напоминающий треск автоматной очереди.
– Что это? – Он удивленно посмотрел на Рома.
– Стреляли, – пожал тот плечами.
Прикинув, что беглецы за час могли уйти максимум на пару километров, они спрятали лишний багаж неподалеку от лодок и устремились их нагонять.
Уже на ходу Романенко рассказал Гному о результатах обследования реки.
– Водопад не очень большой, – Ром посмотрел на чеченца, словно ища поддержки. – Метра полтора. Перед ним течение сильное. Придется лодки на себе тащить. Хотя…
– Что хотя? – Гном вопросительно посмотрел на Рома.
– Чаща непролазная. Мы с этими гробами умрем.
– Есть другие варианты?
– Может, ниже по реке снова наткнемся на деревню?
– Ага! – усмехнулся Стас. – С вертолетом. Ой, бля! – Подпрыгнув, словно какой-то горный козел, он смешно взбрыкнул ногами и что-то смахнул с плеча на землю.
– Ты чего? – опешил Ром.
– Вот это гадость! – осторожно раздвинув руками траву и разглядывая что-то на земле, брезгливо сморщился Буценко.
Подойдя к нему, Гнатенко увидел виновника странного поведения друга. Размером с детскую ладошку паук-птицеед проворно уползал на своих мохнатых лапах.
– Повезло тебе, – оглядываясь по сторонам, перевел дыхание Гном. – Сейчас бы корчился, как червяк на сковороде…
Пройдя пару километров, они наткнулись на множество свежих кучек кала.
– Никак у наших беглецов от радости животы разболелись! – усмехнулся Стас.
– Да нет, – задумчиво проговорил Гном. – Для них слишком много. Похоже, поблизости деревня.
Пройдя еще немного, они увидели беспорядочно разбросанные между деревьями хижины. Солнце было в самом зените. Казалось, в наполненном запахами джунглей горячем и влажном воздухе совершенно нет кислорода. Раненый Стас тяжело и часто дышал.
– Наверное, наши беглецы нашли здесь убежище, – неожиданно заговорил Сулим Хачубаров.
Это было так неожиданно, что все как один развернулись в его сторону. С невозмутимым выражением на лице горец стоял, придерживая лежащий на плече автомат за ствол, и смотрел в сторону деревни. С момента угона вертолета он очень редко говорил и почти ничем не выдавал своих эмоций. Этим он походил на стороннего наблюдателя. Однако только внешне. Все приказы Гнома он выполнял безукоризненно.
