Эти дни должны были стать для Фольмерхаузена необычными, что и случилось на самом деле. Но его прошлое, связанное с физикой, прилипло к нему, как еврейский душок. Он никак не мог от этого отделаться; другие шептались у него за спиной, откалывали разные шуточки, немилосердно его поддразнивали. Они ненавидели его, потому что он когда-то стремился стать ученым; точно так же ученые, с которыми он вступал в контакт, ненавидели его, потому что он стал инженером. Он превратился в какую-то искаженную личность, склонную к замкнутости, угрюмости и жалости к себе. Он стал раздражительным, хмурым, во всем оправдывал себя и винил других. Его голова была забита воображаемыми комплиментами, которые он заслужил, но так никогда и не получил — только из-за того, разумеется, что остальные завидовали его блестящим способностям. Благодаря всему этому родилась кличка Ганс-жид.
И поэтому, когда в 1943 году ему предложили место в испытательном отделе WaPruf 2 в Куммерсдорфе, он ухватился за это предложение. Полным ходом шла работа над новым проектом. В России немецкая армия познала ужасы ночи и подписала контракт на «Vampir-1229 Zeilgerat» — оптический прицел «Вампир», модель 1229, основанный на результатах, полученных еще в 1933 году доктором Куцхером, к этому времени уже умершим. Прошлое Фольмерхаузена вполне подходило для такой работы: он знал как физику проекта, так и баллистику. Это была как будто специально созданная для него работа.
Отдел вооружения в своей мудрости пришел к решению, что лучшим оружием, на которое следует установить прицел «Вампир», будет прототип Sturmgwehr, над которым так вдохновенно работал Гуго Шмайссер и который воплотился и модели МР-43. Таким образом, инженер-доктор Фольмерхаузен и господин Шмайссер (у старика Гуго не было никакого ученого звания) под присмотром военной бюрократии с недовольством принялись за совместную работу над проектом.
С самого начала Гуго начат его притеснять.
— Слишком громоздко, — заявлял старый дурак. — Слишком хрупко. Слишком сложно.
— Господин Шмайссер, — начинал Ганс, испытывая затруднение оттого, что надо говорить вежливо, — несколько конструктивных модификаций, и мы сможем объединить ваш наступательный автомат и мою оптическую систему и получить самое современное военное устройство. Нет, это никогда не будет наступательным оружием или оружием для парашютистов, но через несколько лет наши бои будут иметь и основном оборонительный характер. Великие дни быстрой экспансии прошли. Настало время сосредоточиться на том, чтобы защитить то, чем мы завладели. В любого оборонительной тактической ситуации при применении «Вампира» наши враги окажутся беззащитными.
Но когда он все это говорил, то видел в глазах старика только равнодушие. Это была чрезвычайно сложная ситуация, особенно если учесть, что в прошлом была и другая обида: Ганс-жид пришел из команды компании ЭРМА, которая сконструировала замечательный автомат МР-40, но по непонятным причинам это оружие получило прозвище «шмайссер», хотя старый козел не имел к нему никакого отношения. Однако, будучи падким до славы и известности, он никогда не признавался в отсутствии такой связи.
Не имея Шмайссера на своей стороне, Фольмерхаузен был обречен. Модификация STG так и не получила одобрения, финансирование начало сокращаться, технических работников забирали на осуществление других проектов. У оптиков возникли трудности с линзами (влияние Шмайссера?), а за спиной Ганса-жида слышалось все больше сплетен и злобных шуток. У него не было никаких связей, никаких сильных рычагов, как у ловкого Шмайссера, который вовсе не хотел, чтобы его наступательный автомат был связан с каким-то гипотетическим устройством, которое было изобретено неизвестным ученым и сделано под присмотром пользующегося дурной репутацией ветерана ЭРМА.
Фольмерхаузен начал замечать, что в результате оказываемого давления становится изгоем. Если он и имел какие-то шансы как защитник «Вампира», то они исчезли, когда он перестал бриться и регулярно мыться и начал громко заявлять о тайных интригах, которые плетутся у него за спиной. «Вампир» так и не пошел дальше прототипа, хотя некоторые первоначальные испытания дали обнадеживающие результаты. На полевых испытаниях он не смог продемонстрировать определенные параметры, и Фольмерхаузен стал утверждать, что «интриганы» назло ему подтасовали результаты испытаний. В мае 1944 года контракт с отделом вооружения закончился, и Фольмерхаузену приказали вернуться обратно в Куммерсдорф для бессмысленной работы. Вскоре после этого его уволили.
На какое-то время Фольмерхаузен остался не у дел, все ближе и ближе подходя к отчаянию. Его обеспокоенность достигла своего пика. Карьера была полностью разрушена. По поводу него начали возникать вопросы. Люди стали сторониться его. Все отводили от него взгляд. Его вызвали на медицинскую комиссию и признали годным к строевой службе, и это несмотря на плоскостопие, бронхиальную инфекцию, плохой слух и сильную близорукость. Ему предложили привести в порядок личные дела, так как повестка о призыве может прийти в ближайшие дни. Все говорило о том, что он закончит свои дни на Восточном фронте со «шмайссером» в руках.
В один прекрасный день в дешевом кафе, где он проводил в то время целые дни, он наткнулся на своего друга.
— Ты не слышал, Хенель все еще набирает людей? Я согласен делать все, что угодно. Могу пойти чертежником, подсобным рабочим, заняться моделированием.
— Нет, Ганс, не думаю, что они тебя возьмут. Сам знаешь старика Гуго. Он встанет у тебя на дороге.
— Вот старый дурак!
— Но знаешь, Ганс, я кое-что слышал.
Друг вел себя необычайно нервно. После того как Ганса уволили, они встретились впервые. Вообще-то Ганс был очень удивлен, что встретил его в таком месте.
— И что же ты слышал? — прищурился Фольмерхаузен. Он провел руками по волосам и лицу и только тут впервые заметил, что уже давно не брился.
— Ну, я слышал, что какие-то парни из СС хотят вскоре заключить большой контракт. На «Вампира». Они могут оживить «Вампира».
— Из СС? Какое им до этого дело...
— Ганс, я ни о чем не спрашивал. Я... я просто не задавал вопросов. Но я слышал, что это связано... Он умолк на полуслове.
— С чем? Ну что же ты, Дитер. С чем, ради всего святого? Я никогда не видел тебя таким...
— Ганс, это просто возможность получить работу. Похоже, в войсках СС хотят запустить «Вампир» в производство. Я не...
— Так что же ты слышал?
— Это особый случай. Особое задание. Все держится в большом секрете, этому придают большое значение. Вот и все. Говорят, это исходит из... из очень высоких кругов.
Озадаченный Фольмерхаузен брезгливо поджал губы.
— Мне кажется, они заинтересуются тобой. И даже очень заинтересуются. Ты согласишься? Подумай об этом, Ганс. Пожалуйста.
Одно название СС наполняло его страхом. Об этой организации рассказывали слишком много страшных вещей. Но работа есть работа, особенно когда альтернативой ей является Восточный фронт.
— Да. Да, наверное, я...
Примерно через день он уже беседовал с бледным офицером на Унтер-ден-Айхен, где располагалась секретная штаб-квартира Административно-экономического отдела СС в Берлине.
— Рейхсфюрер очень хочет довести этот контракт до опытной разработки, расположив этот проект в Шварцвальде. Буду с вами откровенен: он считает, что «Вампир», над которым вы работали, может найти применение в сфере деятельности СС, и ему не терпится осуществить это.
— Интересно, — заметил Фольмерхаузен.
Далее офицер начал обсуждать с ним технические вопросы, показав удивительную осведомленность в истории и самой конструкции «Вампира», особенно его стыковки с STG-44. Фольмерхаузена поразило, насколько тщательно был изучен.
Горный массив на юге Германии проект этой, как ее там, WVHA — организацией, о которой до сего дня он ничего и не слышал.
— Вопрос о финансировании не стоит, — пояснил офицер. — Мы знаем, где взять достаточно денег. Наша вспомогательная организация под названием «Ostindustne GmbH» получает очень хорошую прибыль. Дешевые рабочие руки с Востока.
— Ну да, бюджет является важным фактором в таком проекте, — одобрительно кивнул Фольмерхаузен.
— Вы знаете этого парня, Реппа?
— Знаменитого героя войск СС?
— Да, именно его. Он тоже будет участвовать в этом деле. Присоединится к работе над проектом в ближайшее время. Мы дали проекту кодовое название «Нибелунги». Операция «Нибелунги».
— Что за...
— Это идея рейхсфюрера. Он любит привносить такие маленькие штрихи. Конечно, это шутка. Вы ведь понимаете?
Но Фольмерхаузен был в недоумении. Шутка?
— А теперь, господин инженер-доктор, вот что, — продолжил офицер, пододвигая к себе стопку бумаг. — Согласно полевым испытаниям, главный недостаток «Вампира»...
— Неудачный исход испытаний был запланирован С ним обращались как с кухонной утварью. Они извратили...
