– Все-таки вы знаете его.
Сергей пристально вгляделся в лицо собеседника, не находя в нем радости или облегчения. У Марковцева сложилось впечатление, что часом раньше полковник откровенно лукавил, высказав надежду о знакомстве Марка и офицера-разведчика.
– Хотите совет? – Он придвинулся ближе к столу и неотрывно смотрел в глаза полковнику. – Бросайте это дело. Скажите: «Мне еще жить хочется» – и бросайте. У вас же семья.
И здесь полковник слукавил, ибо мог сказать, что у него три семьи (в двух первых у него остались дети), и риск вырастал троекратно.
– У меня есть семья. Но я не могу бросить это дело: после убийства капитана Макеева оно на контроле, – Эйдинов указал рукой в центр серого потолка. – Дело серьезное и секретное, мне не разрешают привлекать к работе другие службы, работаем одни, на пределе. За каждого, кого я привлекаю к делу, несу персональную ответственность.
– Ну и что – на контроле? – возразил Марк. – Пустые слова. Напишите рапорт, увольтесь с работы. Это испытанная практика. Увольняются прокуроры, следователи по особо важным делам. Вы, наверное, слабо представляете, куда и во что вы влипли. Ваша бледнолицая стращала меня системой, что, дескать, меня уберут и тому прочее. Но вы не знаете, что такое настоящая система.
Сергей прикурил очередную сигарету.
– Я понимаю, на что вы надеетесь. Но на вратах ада начертано: «Оставь надежду всяк сюда входящий». Так и вы не надейтесь, что ниточка расследования остановится или же оборвется на каком-нибудь полковнике. Хотя именно этого я вам и желаю.
Последняя фраза Марковцева походила на черный каламбур – Эйдинов и был полковником.
– Не мне вас учить, Владимир Николаевич, как возникают ОПГ в военной среде. Берется необжитая сфера криминального бизнеса, в нашем случае это тесная связь военных с боевиками. Главное – наладить контакт и обговорить условия. Во главе такой организации может стоять даже полковник, а что там говорить про генералов. Себе в группу он набирает надежных людей – у каждого начальника есть люди, обязанные ему тем или иным. Такие люди необходимы. Он продвигается по служебной лестнице и подтягивает за собой своих людей. Одних он через многочисленные связи устраивает в штаб округа, той или иной армии, управления, отдела. И все они его люди, хотя начальники у многих разные. Лучше сказать, что служат они одному, а преданы другому. Не исключено, что они есть и в ГРУ, Генштабе, не говоря уж об армиях и дивизиях. Неважно, что они занимают маленькие посты, важно, что они есть. И вот однажды, решив занять свободную полочку, весь этот механизм приводится в действие. С такой командой можно не просто зарабатывать деньги, но и вершить судьбы людей. Вот где система. Вот где люди привыкли выполнять приказы! Да что я вас учу, вы контрразведчик, вам и флаг в руки.
– Ладно, начали мы за здравие, – подвел итог встречи Эйдинов, – а кончили за упокой.
– Кстати, насчет предпоследнего. Не одолжите сотню долларов?
– Зачем? – по инерции спросил полковник.
– Сбегаю на Тверскую. Год в монастыре – не в счет. Но вот год в тюрьме и двенадцать месяцев в зоне... А ваша бледнолицая... Это вы ей давали такие изуверские инструкции?
– Не я. Но со мной вы поживете первое время.
– В каком смысле?
– Ладно, ладно, – проворчал Эйдинов, – вы уже убедили меня, что вы человек остроумный. А у меня дома вы не только отдохнете, но и напишете на досуге все, что знаете о старшем лейтенанте Заплетине. Привычки, привязанности, слабые места. И еще – желательно подробно – о вашем побеге из колонии.
– Писать я не буду, лучше продиктую. Вам. Мы же будем жить вместе.
Совершенно секретно
Федеральная служба безопасности РФ
Управление военной контрразведки
В/ч...
ЛИЧНОЕ ДЕЛО
Категория: Агент Псевдоним...
После непродолжительного раздумья Эйдинов отложил папку, до конца не заполнив формуляр, и вписал данные на Марковцева в анкету. Снова задумался, вспомнив предостережение из «Божественной комедии» Данте: «Оставь надежду всяк сюда входящий». Смеха в комедии было мало.
«И как это только Марковцеву дали сан, – удивился полковник, – не разглядев в нем беса?»
После этого он вернулся к папке и в графе «Псевдоним» печатными буквами вывел: ВЕРГИЛИЙ.
Чеченская Республика, 17 ноября, пятница
За последние два месяца это был второй рейд разведчиков, в который они вышли без командира расчета. Дело обычное, но бойцов не покидало тревожное чувство: Запевале предоставили краткосрочный отпуск, напрямую связанный с их ролью сталкеров. Уезжая, командир предложил Подкове передать его семье деньги. Филонов отказался: «Пусть в тумбочке валяются».
По оперативным данным, где-то в этих местах, изрезанных ущельями и мелкими горными речками, находилась банда Хамзата Турпалова. Второй рейдовый день не принес желаемых результатов, хотя разведчики и наткнулись на следы недавней стоянки его отряда. Судя по отпечаткам ног, боевики направились к дагестанской границе.
– Пару дней назад прошли, – определился Скутер, – считай, ускользнули. Отдохнем, командир? – спросил он лейтенанта Скумбатова.
– Привал, – распорядился Один-Ноль, присев к дереву.
Подкидыш достал пачку печенья и предложил товарищам. Кроме Скутера, все отказались. Гриша Найденов аккуратно лил воду на печенье, ждал, когда оно пропитается, и отправлял в рот. Потом брал в руки следующее... В действиях своих он был похож на Пантеру, который во время привалов, если позволяла обстановка, метал в дерево нож, нервируя Скумбатова и Чернова.
Злодей долго смотрел на товарища, искренне надеясь, что Подкидыш съест только половину пачки. Но Найденов не останавливался.
– Скажи-ка, Подкидыш, – играя желваками, спросил Чернов, – зачем ты вот это делаешь? – Злодей опрокинул воображаемое содержимое фляжки в свою широкую ладонь. – Ты что, свою челюсть на тумбочке оставил?
Гриша прекрасно понимал, что нервирует Чернова, но привал, если не разозлить Злодея, это не привал. На Коле бойцы снимали напряжение, превратив его в своеобразный громоотвод.
– Я стараюсь не шуметь, – пояснил Подкидыш.
– Дай мне печенье! – потребовал Злодей, протянув руку. – Дай. Ты же всех угощал.
– Тебе полить? – спросил Гриша. – Или ты всухаря?
Одноглазый вмешался в перепалку:
– Подкидыш, перестань или найди для своих развлечений кого-нибудь помельче.
– Интересно, что сейчас Запевала делает? – вздохнув, спросил Македонский, разведчик со шрамом надбровью и перебитым носом.
– Смени тему, – бросил Один-Ноль и взялся за рацию. – База, Один-Двенадцатый на связи. Обнаружили временную стоянку боевиков. Предположительно от тридцати до сорока человек. Направление – юго-восток. Возможно, сутки назад вышли в двадцати километрах к западу от Ботлиха. Пройду до границы и буду возвращаться. Конец связи.
И в этот раз он не назвал местонахождения расчета. «Обжегшись на молоке, дует на воду», – скривился Скумбатов, подумав о ротном, майоре Казначееве.
– А Запевала сейчас выполняет приказы, – неожиданно сказал одноглазый. – Что ему прикажут, то он и делает. И кто из вас ослушается хотя бы меня?
Бойцы молчали. Они могли подкалывать друг друга, тихо издеваться над громоотводом Злодеем, отпустить шутку и в адрес командира, но приказ – это святое. Хотя теперь святость сползала вылинявшей шкурой змеи. Совсем не так обстояли дела в других подразделениях, которые выполняли схожие задачи – той же войсковой разведке, к примеру, – а в отдельном батальоне все иначе. Их готовили к объявленной войне, к войне, где нет места расспросам и сомнениям, где есть реальный противник, такой же коварный и сильный. А эта, внутренняя война, где на каждом чужом сидит пара-тройка своих, ограничивала действия бойцов и вязала их по рукам. Хотя и здесь был спорный момент: они не жаждали крови.
Прикажут им, они прольют ее, нет, спокойно пройдут мимо.
– Подъем! – скомандовал Один-Ноль, поднимаясь с земли и поправляя на груди автомат. – Пойдем, наведаемся в Дагестан.
Москва, 17 ноября
Как и майор Петров, Людмила не могла удержаться от вопроса, где она могла видеть этого человека. Лицо очень знакомое, во взгляде даже не бес – плутовство отсутствует, – а нечто более земное.
– Знаете, – откровенно и с легкой иронией ответил Марк, – те, кто знал меня, теперь вряд ли узнают. Некоторые просто не захотят, другие в силу физиологических причин вообще не смогут. «Одних уж нет, а те далече».
«Ну все, началось-поехало», – нахмурился Эйдинов, помешивая ложечкой кофе, куда бросил щепотку соли и четыре куска сахара. Он уже пожалел, что пригласил к себе домой этого развязного типа. Но за приглашением виделось продолжение разговора, начатого в офисе. Полковник понаблюдает за новым агентом, сделает кое-какие прикидки, задаст внезапно возникший вопрос сразу, а не отложит его в памяти на потом. С другой стороны, рано еще Марковцеву предоставлять отдельную комнату хотя бы на явочной квартире – всю «малину» завалит.
