– Черта с два! Неужели ты и впрямь считаешь, что Безукладникова убил этот беглый грузин? – воскликнул Артем.
– У меня сразу возникли догадки насчет причастности Кирилленко, – согласился Родников. – Понимаешь, майор неплохо меня знал, поэтому и рискнул доверить копию видеозаписи. И попросил: если в ближайшее время с ним что-нибудь случится, я должен немедленно отнести кассету в ФСБ, лично в руки начальника управления. Кассета была запечатана в полиэтилен…
– А ты не удержался и распечатал, – понимающе хмыкнул Артем.
– Но только после сообщения о гибели Безукладникова, – уточнил, оправдываясь, Игорь. – Хочешь – верь, хочешь – нет, но тогда, на станции «Броневая», когда он передал мне кассету, я уже чувствовал, что больше его не увижу…
– Так… – Ринге встал, подошел к столу и снял трубку телефона. – Алло, Мишка? Я сейчас подъеду. Со мной Игорь. Да, появился… Ты даже не представляешь, с какими новостями… Короче, чтобы к нашему приходу была готова отдельная монтажная с видеомагнитофоном, понял? Потом все узнаешь! Пока.
– Если я правильно понимаю, мы едем к Кацу, на «КТВ»? – Игорь спрятал кассету обратно во внутренний карман куртки и тоже поднялся с кресла.
Они быстро спустились вниз, сели в припаркованный во дворе серебристо-серый «Понтиак». За руль сел Саша, и они помчались к студии. Спустя десять минут Артем и Игорь, оставив водителя в машине, уже входили в кабинет Каца.
Пожав руки гостям, Михаил повел их в одну из монтажных комнат, где все было готово для просмотра.
Когда Миша и Артем увидели на экране своего еще живого друга, по их спинам пробежал холодок. По ходу просмотра кулаки мужчин то сжимались, то безвольно расслаблялись. В какое-то мгновение Кацу показалось, будто он вот-вот потеряет сознание от нервной перегрузки, но Артем вовремя протянул ему сигарету. Вот наступила трагическая развязка, когда одновременно грянули два выстрела… Вот Денисов ударом ноги ломает Бармашу шейные позвонки, и бригадир банды бьется в последних предсмертных конвульсиях на густо усыпанном золой и мусором бетонном полу универмага… Наконец на экране появились бойцы СОБРа в черных масках и сам полковник Кирилленко, на роже которого без труда читается огромное удовлетворение происшедшим. Макса и Генриха бросают лицом в золу и направляют им в затылки стволы автоматов… Рядом распростерлись бездыханные тела Ренаты, Ишкевича и Бармашова… Финальный аккорд – в кадре появляется один из бойцов, несущий на руках найденную в багажнике бандитского джипа дочку Макса – Лену. Отец и дочь в последний раз в жизни целуют и обнимают друг друга… На лицах обоих слезы… Денисову и Гесслеру застегивают на запястьях браслеты наручников и уводят… Кейс с миллионом долларов перекочевывает с пола в руку Кирилленко… Некоторое время в кадре мелькают одетые в серый камуфляж спецназовцы, потом исчезают и они вместе с уносимыми с места трагедии трупами… Пленка закончилась, экран погрузился в темноту…
Видеомагнитофон щелчком выплюнул из своего чрева кассету и мигнул красной лампочкой.
– Откуда это у тебя? – глухим голосом спросил Миша, возвращая кассету Родникову.
Игорю пришлось повторить то, что он уже рассказывал Артему. Затем все трое из монтажной вернулись в кабинет президента телекомпании, расселись в кресла и, достав бутылку «Арарата», принялись обсуждать сложившуюся ситуацию.
– Решите, как поступить. – Игорь пожал плечами. – Как скажете, так и сделаю. В конце концов, Макс был вашим другом, а не моим… Если ничего не родите – сегодня же иду в ФСБ.
– Мы уже все решили, – Ринге посмотрел на Мишу Каца и дождался, пока тот кивнет в знак согласия. – У тебя еще есть возможность связаться с посредником Ворона?
– Не могу ничего обещать, сам понимаешь…
– Понимаю…
– Но постараюсь. Если Ворон даст свое согласие, говорить с ним будет только один человек.
– Не волнуйся, я знаю, как себя вести и что сказать. Хотя уверен: достаточно одного просмотра кассеты, чтобы Ворон согласился убрать этого ублюдка в ментовских погонах! Как будем держать связь?
– Как только у меня появится какая-нибудь информация по теме, я сразу же звоню тебе на мобильный. Номер, надеюсь, прежний?
– Да. Если разыщешь Ворона – мы в долгу не останемся…
– Там посмотрим, – Игорь покусал нижнюю губу. – В любом случае я дам о себе знать или сегодня вечером, или завтра в течение дня.
– Ты не возражаешь, если кассета на некоторое время останется у меня? – спросил Кац. – Не уверен, что у тебя дома имеется бронированный сейф. Тем более, что на встречу все равно пойдет Артем. А я через денек-другой сделаю еще несколько копий. Надо только выбрать время, когда в студии будет поменьше народу.
– Я хотел предложить то же самое, – улыбнулся Родников. – У вас кассета будет в большей безопасности, чем у меня. Берите. – Игорь достал из внутреннего кармана куртки пленку и протянул Мише. Тот сразу же убрал ее в верхний ящик стола.
– Тогда все, – Ринге поднялся с роскошного, обтянутого коричневой кожей кресла, вслед за ним встали Михаил и Игорь. – Давай, старик! Все будет о’кей! – Артем пожал протянутую Мишину руку, подождал, пока то же самое сделает Родников, и гости покинули кабинет владельца телеканала. Кац, стоя у окна, проводил взглядом машину Артема, а когда она скрылась из виду, слившись с разноцветным потоком других автомобилей, вернулся к столу, достал из ящика кассету и положил ее в бронированный стенной сейф, скрытый под отличной репродукцией картины Святослава Рериха «Чаша Будды».
Просмотренная запись никак не способствовала мыслям о работе. Кацу хотелось лишь одного – успокоить натянутые до предела нервы. Он впервые в жизни стал, в сущности, свидетелем убийства и теперь срочно нуждался в релаксации, иначе нервное напряжение грозило перерасти в тяжелейшую «депрессуху» с последующим отвращением к работе и личной жизни. Поэтому Миша сел в свой новый «Форд Скорпио» и поехал в сауну.
В полной тишине и одиночестве он долго парился и плавал в бассейне. Затем вверил свое тело крепким пальцам профессиональной массажистки. Сеанс массажа как-то незаметно трансформировался в короткий, но весьма темпераментный секс. Потом Кац плотно пообедал и поехал домой, в особняк на Таллинском шоссе, где его ждала жена Виолетта, готовившаяся подарить своему мужу наследника, и два рыжих шотландских сеттера, скучавших по настоящей охоте, к которой их добрый, но ленивый хозяин не испытывал, к сожалению, ни малейшего интереса…
У Николая Маркелова горчило во рту от обиды. Трудно передать, каких трудов и унижений стоило ему и его друзьям-ветеранам организовать фонд поддержки инвалидов афганской войны. И никто из них не подозревал о том, что за их спиной некие силы уже строили планы использования предоставленных фонду таможенных, налоговых и прочих льгот в своих корыстных целях.
Не прошло и недели после того, как на регистрационных документах были проставлены последние печати, а к скромному двухкомнатному офису на проспекте Ветеранов уже подъехал толстопузый «Мерседес» с тонированными стеклами. Из его просторного чрева вылезли трое внушительного вида молодцев и направились прямиком к Маркелову. Тот сначала принял гостей радушно, даже предложил кофе, но не прошло и минуты, как от радушия однорукого тридцатилетнего ветерана не осталось и следа, стоило одному из посетителей открыть рот.
– Слушай сюда, земеля! Тут тебе маляву от Петровича посылают, почитай, ознакомься. Будем дружить!
Все трое верзил ехидно заухмылялись.
– А в чем, собственно, дело? – Маркелов настороженно оглядел нежданных гостей.
– Ты читай, читай! – буркнул посланец Вяземцева. – Там все сказано…
Верзила достал из кармана сигареты и, не спрашивая разрешения, закурил. Маркелов бегло просмотрел напечатанный на компьютере текст, и в глазах у него потемнело. В бумаге, подписанной одним из самых влиятельных чиновников города, фонду ветеранов войны в Афганистане с целью полноценного использования предоставленных ему льгот настоятельно рекомендовалось заключить коммерческий договор с некой фирмой «Фердинанд». Благодаря отчислениям от ее внешнеторговых операций фонд будет иметь средства на выплату пособий нуждающимся воинам-интернационалистам. С юридической точки зрения это письмо не имело никакого веса, но Маркелов уже догадывался, что не все так просто. Не зря эти трое бугаев ведут себя столь нагло.
– Я не совсем понимаю смысл документа… – Маркелов положил бумагу на стол.
– А что здесь понимать, приятель? – цинично ухмыльнулся главный гонец. Он кивнул одному из спутников, и перед Маркеловым незамедлительно легли два листа мелованной бумаги с заранее набранным на них текстом договора о совместной деятельности между фондом и компанией «Фердинанд». – Ставь здесь свою подпись, шлепни печать! Всего делов-то! Давай, давай, не раздумывай!..
