Он сел на диване поудобней и вдруг заметил, как буквы на загадочном письме начинают исчезать. Они растаяли в один миг, от них не осталось и следа. Через мгновение бумага в пальцах Петровича стала чернеть, лист превратился головешку, сморщился и распался на куски. Через несколько секунд он превратился в пыль.
Очумевший от увиденного Семенов потер глаза пальцами — не привиделось ли это ему, а потом потрогал горку пепла на ковре и понюхал палец. Он ощутил неприятный запах какой-то кислоты и задумался.
«Что за чертовщина. Какая-то специальная бумага, что ли, — решил Петрович. — И кому понадобилось вызывать меня таким способом среди ночи к моргу. Какому моргу? — Он посидел немного, почесал затылок, подумал, но вдруг его осенило: — Вдруг это тот самый морг, в госпитале Склифосовского, где когда-то работал патологоанатомом мой друг Олег Карцев. Он сейчас трудится в другом месте, но… Но зачем ему меня вызывать туда и откуда у него такая бумага и такие чернила? Он что, шпион, что ли? Но если не он, тогда кто? И как почтальон проник в квартиру, как отключил сигнализацию, открыл замки, вошел и вышел незамеченным? Вот это да. Не террористы ли это, не Рокер ли?» — Полковник посидел немного, посмотрел на горку пепла, а потом взял да и дунул на нее изо всех сил. Она взвилась в воздух и растаяла в нем без следа.
«Может, это Ник вернулся, — предположил Семенов. — Он мастер на такие штуки».
Он оделся, покинул дом, поймал такси и поехал по указанному адресу. Вышел за квартал от госпиталя, прошел темными дворами и, убедившись, что слежки нет, перелез через забор Склифа. Попал на территорию недалеко от морга и поспешил к нему.
«Вот он, тот самый морг», — Петрович остановился в тени дерева недалеко от входа и стал ждать. Стоял и смотрел по сторонам. Неожиданно чья-то рука осторожно легла на его плечо. Он вздрогнул, отпрянул, взялся за рукоятку пистолета, но услышал до боли знакомый, незабытый с годами голос.
— Это я, Петр Петрович, Серега Михайлов.
Полковник обернулся и увидел перед собой рослого парня в черной ветровке, синих джинсах и черных кроссовках. Это был его друг Ник.
— Ну, здравствуй, Сережа. Так и думал, что это ты, — прошептал он.
Мужчины обнялись, похлопали друг друга по плечам, осмотрели друг друга с ног до головы и рассмеялись.
У полковника ком подкатил к горлу, и в первую минуту он не мог произнести ни слова, только смотрел на Сергея.
Тот тоже был рад встрече, улыбался, но потом улыбка сошла с его губ. Он осмотрелся и предложил:
— Петр Петрович, давайте уедем отсюда куда-нибудь.
— Давай.
Они покинули территорию госпиталя тем же способом — через забор, сели в автомашину Сергея и поехали в центр. По дороге молчали.
— Вам необходимо переодеться, — вдруг предложил Михайлов. — У меня есть подозрения, что вы под колпаком.
— Да, — удивился Петрович, — ты так думаешь?
— Я знаю, — усмехнулся тот и достал с заднего сиденья пакет с вещами. — Вот одежда.
Полковник недоуменно посмотрел на него, поразмыслил немного, но подчинился.
Семенов снял джинсовую куртку, рубаху, расстегнул ремень и отстегнул кобуру с пистолетом Макарова. А потом принялся за ботинки. Скинул их, а за ними и носки.
— Трусы снимать? — наивно спросил он.
— Да. В пакете есть другие.
Семенов надел на себя обновки и остался очень доволен. Вещи были добротные, не то что его старые джинсы для работы на дачном огороде. А главное — все размеры идеально совпадали.
— Ты откуда мои размеры знаешь? — спросил полковник.
— Обижаете, Петр Петрович, — пробасил Сергей.
— А вещи куда?
— Их надо выбросить — в них «жучок».
— Ты уверен?
— Я подозреваю, искать его времени нет.
И снова полковник поверил Михайлову на слово. Сергей подкатил на купленной им «Тойоте Максима» к припаркованному у бордюра грузовику, и полковник метнул сверток ему под днище.
— Вот возьмите фольгу и оберните ею свои ключи, часы и очки, если они у вас есть. Сотовый тоже оберните, — Сергей передал Семенову моток алюминиевой фольги, тот отмотал нужного размера лист и обернул все вышеназванные предметы. Сложил все в целлофановый пакет и положил его на сиденье.
— Ну вот, теперь можно поговорить спокойно, не опасаясь прослушки и слежки. — Михайлов улыбнулся и посмотрел на друга.
— Ну, привет, Сергей. Или как тебя сейчас называть?
— Сергей Михайлов. А если по документам, то Константин Иванович Иванов.
— Лучше Сергей, к этому имени я привык. Не шутка, столько лет бок о бок служили.
— Да, между нами лучше так.
Полковник немного помедлил, подумал, а потом сказал:
— По большому счету — хреново, а так — ничего. Доживаю свой век, дорабатываю до пенсии. Через несколько лет на покой. Если доживу… — добавил он.
— Знаю, Петр Петрович, знаю, — Сергей внимательно посмотрел на друга. — Поэтому и прилетел.
— Откуда знаешь? — невольно вырвалось у Петровича. — Как ты узнал?
— А так. Сейчас век Интернета, вся информация хранится в компьютерах.
— Ах да, я и забыл — ты у нас компьютерный гений, бывший суперагент ГРУ, человек, в одиночку уничтоживший генерала Корнилова и его свору, прикарманивший его полтора миллиарда долларов, — произнося эти слова, Семенов окрасил их некоторой иронией. Но Сергей не обиделся, а, наоборот, обрадовался. Он видел перед собой того самого бравого полковника Семенова, который никогда ни перед кем не пресмыкался, не унижался, а честно нес службу, был верен долгу и гордился своей офицерской честью.
— Я знаю про «Двину», про Рокера и про то, что в ФСБ есть видеозапись с его изображением, а также запись допроса полковника Протасова. Вы его допрашиваете, а кто-то снимает допрос. Причем, как я понял, делает это скрытой камерой. Уж не знаю, были вы осведомлены об этой съемке?
У полковника нижняя челюсть отвисла и никак не могла встать на место. Он вдруг понял, что его товарищ по службе, его заместитель, его друг Макс Говоров работает на чекистов.
— Я не знал, что Макс снимает, — с дрожью в голосе произнес Петрович. — Он мой зам, его прислали в МУР три года назад — на твое место, и он отличился несколько раз… Я его приблизил к себе, доверял, а он…
— А он (кстати, его кличка Спектр) выполнял задание хозяев-чекистов, пас вас, чтобы вы в один прекрасный момент связались со мной и они узнали бы, где я. Ведь миллиарды Корнилова никому покоя не дают. Никому. Даже мне.
— Спектр? — переспросил полковник. — Его погоняло Спектр?
— Да.
— И ты думаешь, все из-за денег?
— А из-за чего? Из-за справедливости? Это я ради справедливости, ради возмездия уничтожил Корнилова и разоблачил его махинации с оружием, а они… Их интересуют только власть и деньги. Может, они и всю эту возню с ракетой затеяли для того, чтобы вас заставить действовать и выйти на меня. Они думают, что у нас с вами связь имеется.
— Ты, Сереж, предполагаешь, что они сфабриковали дело с ракетой, но никакой украденной ракеты и в помине нет, все липа?
— Я про ракету не знаю, надо выяснять, но они могли организовать такую операцию, чтобы нас свести, а потом меня схватить и заполучить обратно деньги Корнилова.
— Не слишком ли круто у них получается: украсть ракету «Двина», убить троих офицеров…
— Они на все способны, поверьте мне. Хотя, может быть, я и ошибаюсь. Наша встреча — итог случайного стечения обстоятельств.
— А ракета украдена Рокером…
— Да, но чей он агент, я не знаю. Может, их. Может, он сам не знает, на кого работает.
— А мы его ищем и не можем найти, он как сквозь землю провалился.
— И не найдете, потому что не так ищете. Он ждал, что его именно так будут искать, и отлично приготовился, обезопасил себя. Вот только в толк взять не могу: как это он опростоволосился — дал заснять себя на видео. Может, не ожидал от дубового солдафона-сапога такой прыти. Или сделал это специально, чтобы пустить вас по ложному следу, потому что главный — не Рокер.
— Я уже и не знаю что сказать, — Петр Петрович смахнул со лба пот.
Он сидел на переднем сиденье иномарки, а перед ним за рулем находился его друг Сергей Михайлов — человек, когда-то спасший ему жизнь. Полковник смотрел на него, и ему не верилось, что это он, что он здесь. Уж больно вся эта история была похожа на сон.
— Кстати, в вашей квартире имеется система видеонаблюдения, и она засняла момент нападения на вас. Я смотрел эту запись и видел, как киллер стрелял в подушку, как лазил в шкаф, как палил в штору, за которой стояли вы.
Это заявление еще больше обескуражило Петровича.
— Ты-то как? — наконец спросил полковник.
— Тоже вроде ничего. Отдыхаю в свое удовольствие, купил дом, машины, яхту, катер, акул ловлю, в свободное от работы время тренируюсь.
— А чем занимаешься?
— Ничем. Организовал фонд и помогаю бедным. За два года перевел в Россию полмиллиарда долларов. Это те самые деньги Корнилова. Слышали про фонд «Милосердие»?
