Джонни опустил руку:
– Если именно эти русские прилетели на поиски пропавших ученых – боюсь, господин Барон, наше дело плохо.
Барон отмахнулся:
– Брось, что могут сделать трое против сотни твоих головорезов? Тем более одна из них – женщина… Ты вот что, Джонни, усиль патрули раза в два, установи наблюдение за сельвой, да когда ученых вывозить будешь за сбором травы, не забудь поставить охрану понадежнее. Ну и, само собой, скажи своим головорезам, что, если кто принесет мне головы этих троих русских – я тому много денег дам.
Джонни кивнул. Спорить с хозяином не стал, знал, что это дело опасное.
– Как прикажете, господин Барон.
Когда уже вышел из кабинета Барона, то остановился и почесал затылок. Русский спецназ опять в сельве, дела, однако… Пусть даже и баба среди них, ничего это не меняет. Они еще похлеще мужиков дерутся, это не простые домохозяйки, а настоящие амазонки.
Поспешил в казармы, собираясь предупредить всех насчет предосторожностей и… вознаграждения. Понимал, что вещи несовместимые, всей толпой рыскать начнут, но все же привык исполнять приказы хозяина в точности.
* * *Ближе к рассвету, когда переводчик уже клевал носом, въехали в небольшой поселок. Ворота открыл заспанный негр, он зевал и все торопился продолжить просмотр снов. Внутри оказалось домов двадцать, вернее хижин, все на высоких сваях, и земля вокруг них была утоптана до твердости камня. Солидный забор защищал жилища от хищников, не было видно ни одного жителя, по-видимому, все еще спали, по поселку слонялась лишь пара молчаливых собак. Рома встряхнулся, показал, куда лучше всего поставить машину. Пояснил, опомнившись, что грузовик следует оставить, дальше придется идти пешком:
– Не проедем. Там ручьи и местность неровная.
Лавров вытянул шею, выглядывая, как заехать между хижин и не сшибить ближайшую сваю. Вдавил педаль газа – вроде удалось. Заглушил мотор и закурил.
– Со зверьем как? – выпустив дым, спросил он. – Хищников много?
Рома тоже закурил. Пожал плечами:
– Да как обычно, но ночами лучше не бродить. Стрельбой-то зубастых и кровожадных отпугнешь, но в этом случае сбегутся совсем другие хищники.
– Это понятно, – майор кивнул. – И много их тут?
Переводчик с многозначительным видом хмыкнул.
– Ровно столько, сколько и у вас в России. Только здесь они чувствуют себя свободнее, и никто им не запрещает носить оружие. Иногда, правда, пытаются запретить, даже вооруженные отряды в сельву посылают, но в итоге все кончается перестрелками и морем крови. Правительство плюнуло на все это, только поддерживает видимость порядка. В городах еще более-менее, даже полиция есть, а вот в сельве совсем другой порядок.
Он стряхнул пепел и поинтересовался:
– А у вас в Чечне разве не так?
Лавров отрицательно качнул головой:
– Не так, Рома. Чечня – это нечто вроде Шотландии. За независимость все воюют. Пусть не с Англией, но сходство есть.
– Хорошее сравнение.
Рядом с кабиной возник Свешников. Открыл рывком дверцу со стороны переводчика. Он был обвешан с головы до ног оружием и еще прибор ночного видения нацепил. Рома отшатнулся от неожиданности, но потом все же узнал капитана, естественно, только по усам. С облегчением вздохнул.
– Как в кино.
– Я те дам кино! Вылезай давай, дорогу будешь показывать.
Переводчик отодвинулся ближе к Батяне. Запротестовал:
– Ночью лучше не ходить. Опасно. Дайте хоть передохнуть малость, вы-то в самолете выспались, а я весь вчерашний день на ногах был, да и этой ночью тоже не спал толком.
Капитан не обратил внимания на его просьбу. Свободной рукой вытянул переводчика из кабины, встряхнул в воздухе и только потом поставил на землю.
– В гробу выспишься, студент, – заявил он. – А пока не помер, будешь показывать дорогу. К рассвету мы должны быть на месте. Все понял, студент?
– Да понял я, понял. – Рома очень грустно вздохнул, но возражать больше не стал. – В гробу так в гробу…
Но все же, когда Свешников отошел немного, мстительно добавил:
– А я-то думал, что, когда институт окончу, никогда больше не столкнусь с кошмарами из России. Эх, дураком был…
Десантник мгновенно оказался рядом. Поднял перепугавшегося негра за шиворот в воздух:
– Ты у меня точно на куртку пойдешь, студент. Я, однако, из Африки сувенир себе привезу. Либо барабан, либо материал для куртки. Все понял?
– Понял.
– Вот так-то оно лучше.
Андронова подошла, не менее обвешанная оружием. И вступилась за Рому:
– Ты с ним поаккуратнее, усатый. А то возомнит себя местным Иваном Сусаниным и как поляков – в дебри заведет.
– Тогда точно у меня сувенир будет, даже в соседнем государстве отыщу этого патриота. – Капитан все же опустил бедолагу на землю, оправил воротник, хлопнул по плечу, чуть не сбив с ног. – А как найду, так тоже историю вспомню. Поляки в те времена и ноги отпиливали, и зубы дергали, и… В общем, лучше тебе, студент, забыть про отдых и вести нас на обнаруженную вчера стоянку.
Рома покосился на невозмутимого майора, что по-прежнему сидел в машине, перевел взгляд на темную стену джунглей, начинающуюся за забором, на сурового капитана, попробовал использовать последний аргумент:
– Ночью?
– Ночью.
– Но тигры!
– А что тигры? Давно хотел настоящих увидеть, а не дохляков в зоопарке. Ты давай не бухти, студент, а дорогу показывай.
Рома тут же нашел выход из ситуации, даже повеселел малость:
– Где в такое время я вам проводника отыщу? Спят все, а я толком дорогу-то и не знаю. Так что…
Осекся, увидев, как Андронова извлекла из поясного чехла огромный нож, больше смахивающий на меч, как любовно провела по лезвию пальцами, потом взглядом начала отыскивать что-то на его шее.
Отодвинулся и с опаской сказал:
– Впрочем, тут недалеко. Пара ручьев, три холмика, по прямой с километр… да и тигры спят все. Идемте.
– Понятливый! – похвалила Андронова, и ее нож занял свое место. – Жить будет долго.
Заспанный сторож ворчал, открывая ворота, предупреждал, что ночью лучше не ходить по сельве, но когда Рома коротко ему сообщил, что трое гостей не туристы, а крутые ребята, то сразу же с угодливым видом засуетился, словно боялся, если они здесь останутся, то поселение может ощутимо пострадать. Открыл ворота на всю ширь, сна как не бывало, выражая уважение, поклонился, что-то сказав.
– Что он говорит? – Свешников пихнул переводчика в плечо. – Гадости какие-нибудь?
– Совсем нет, – тот еле удержался на ногах, потер ушибленное плечо. – Радуется, что в сельве будет наведен порядок на некоторое время. Еще говорит, что с радостью пошел бы посмотреть, но завтра из соседней деревни приезжает дочка. Сожалеет.
– Охренеть.
Уже за изгородью переводчик в нерешительности остановился. Видимо, страх все же взял верх, да и не увидишь ничего в такой темноте. Десантникам проще – вооружены и оснащены по последнему слову техники, все прекрасно видят, ничего не боятся, подготовлены к любым неожиданностям. А вот ему – не до бравады.
– Может, с утра пойдем? Тут же не видать ничего.
Свешников достал из рюкзака запасной прибор ночного видения, подошел, натянул на кучерявую голову, подключил питание.
– Так лучше?
Рома повертел головой по сторонам. Признался:
– Зеленое-то какое все! Но видно намного лучше.
– Привыкнешь. Топай давай.
– Дайте хоть пистолет. Вдруг тигр нападет.
– А для чего, ты думаешь, мы тебя с собой взяли? Если полосатый нападет, то только на безоружного, а уж мы его пристрелим в этот момент. Не переживай, студент, раны зашьем и перебинтуем в лучшем виде. – Свешников хохотнул. – Будешь потом перед девками хвалиться: мол, сам полосатого завалил, а не поверят, так шкуру предъявишь. Они как увидят, так и…
Капитан оглянулся на Андронову. Закончил уже культурно:
– В общем, все пройдет как по маслу.
Опять хлопнул Рому по плечу, едва не свалив.
– Шутка. Топай давай.
Рома-Рауль мысленно пожалел, что связался с русскими, но ничего не поделаешь – не отстанут, все равно вынудят отвести их на обнаруженную вчера днем стоянку. Вздохнул тоскливо, поудобнее надел прибор ночного видения и двинулся вперед по отчетливо видимой в зеленой темноте тропинке. Десантники двинулись следом, приготовив на всякий случай оружие. Сначала шел Свешников, потом Андронова, а замыкающим – Лавров.
Окружающая сельва жила своей ночной, особенной жизнью. Не было такого гомона, как днем, вся мелкая и голосистая живность попряталась кто куда смог, страшась больших и серьезных зверей и птиц. Хрустнет вдалеке ветка, кто-то тоскливо взвоет, зарычит, и вновь полная тишина. В темноте мелькнет какая-нибудь тварюшка крылатая, обдаст запахом шерсти и крови, улетит. Ну и глаза чьи-нибудь на короткое мгновение возникнут в кустах слева-справа.
